— Ясно. Меня предупредили. — Ясно, — отвечает с язвительным смешком, таким нетипичным при общении с клиентом. Видать, задела его самолюбие. Какая милая девушка, как она мне нравится! — В общем, раз уж вы оба тут… — начинает Арина устало и трёт лоб. — Мария, простите, понимаю, как это прозвучит, но ситуация… непростая. Скажу, как есть. Тот, кто из вас сможет выбить за это большую сумму, тот и получит свой процент. — Разумно, — отвечаю без тени сарказма. А чего кривить душой? Все хотят свою выгодную сделку. Арина облегчённо выдыхает и смотрит с благодарностью. — Ключей с собой только один комплект, — она протягивает его мне, — Михаил Сергеевич, оставьте свою визитку, договоримся о встрече. — Я сделаю дубликат с этих, — отвечает обыденно, как будто я уже согласилась тратить на него своё время, — так будет быстрее и удобнее. «Кому, интересно?!» — вспыхиваю мысленно, но мы оба отлично знаем, что при клиенте я никаких сцен устраивать не буду. На то и расчёт. — Что ж… — она смотрит сквозь меня на забор с таким презрением, будто за ним сосредоточено всё зло этого мира. Впрочем, для неё так и есть, надо полагать. — Папка с документами в машине… — Пойдёмте, — говорю с готовностью, отлично понимая её желание убраться как можно дальше и как можно скорее. — Мария, ещё раз извините… — говорит, передавая мне документы, — Андрею это не понравится, но… нам нужны деньги и как можно скорее. А дух азарта, он, знаете, подстёгивает… Так ведь? — Да, мы то и дело работаем подобным образом, — утешаю её со слабой улыбкой, без тени смущения говоря абсолютную ложь. — Вы приняли верное решение. — Спасибо, — повторяет, вновь выдыхая, — спасибо, всего доброго. — И Вам… — отвечаю, отходя на пару шагов и провожая её взмахом руки. — Это будет весьма интересный опыт, — многозначительно говорит Воронов мне на ухо, ненавязчиво притянув к себе за талию, но я даже не реагирую, поглощенная своими мыслями. Она сказала «нам». Когда говорила про Андрея, сказала «нам». Его друг, Сергей, сказал, что он уже неделю не спит, хотя обмывали только вчера, а это, как правило, происходит, когда жена ещё в роддоме. Но, если ребёнок дома уже неделю, а поделился радостной новостью и проставился перед коллегами он только сейчас… Дрожащими от волнения руками достаю телефон, совершенно не обращая внимая на продолжающего обнимать меня Михаила, набираю Андрея и после ответа выпаливаю: — Что с ней? — С кем? — вяло и совершенно неискренне удивляется бывший. — С Лизой, — повторяю нервно, имея ввиду его жену, — что с ней? — Арина рассказала? — бурчит недовольно. — Маш, это не твоя забота, это не правильно, мы справимся. Ты и так помогаешь… — Сколько? — спрашиваю в лоб. — И не делай мне голову. — Три миллиона если у нас оперировать, пять, по меньшей мере, если в Израиле. — Почему сразу не позвонил?! — рявкаю так, что Воронов слегка отстраняется. — Маш, ну в самом деле… — бормочет Андрей. — Идиот! Идиот! — ору нервно в трубку. — Маш… — Значит, так, — говорю спокойнее, по-деловому, — загнан есть? — Есть, — отвечает недовольно. — Скан мне на почту, адрес прежний. Валька до сих пор в ОВИР, ну, ты помнишь, соседка. Визу сделаем, у неё полно контактов. Выход на больницу есть? — Есть. Но, состояние… сказали, через неделю можно будет… лететь. — Как раз всё подготовим… Я принялась расхаживать вдоль забора, давая инструкции, позвонила в банк и заказала нужную сумму, позвонила Валентине, договорившись о встрече на завтра, убрала огненный мобильный в сумку и немного перевела дух. — У меня в машине есть бутылка виски, — ненавязчиво сообщил Воронов. — Не хочу, — отмахнулась, сжимая в руке ключи. — У меня рандеву с привидениями. — На трезвую? — приподнял брови, а я посмотрела с укором и спросила: — Ты же не думаешь, в самом деле… — Нет, — морщится Миша, — но, когда я тут ночевал, я пожалел, что не дотумкал прихватить бутылку. Или ящик. К утру я бы предпочёл ящик. — И сменное бельишко? — хохотнула, невинно похлопав ресницами. Миша состроил недовольную рожицу и тут же широко улыбнулся: — Спорим? — О, Боги, за что мне это наказание? — спросила тихо у небес, демонстративно задрав голову. — Да лан те, Манюх, — хмыкнул, поглядывая весело. — Ты можешь разговаривать со мной так же, как со своими клиентами, а не как только откинувшийся из мест не столь отдалённых? — спросила на всякий случай. — Ты не слышала, как общается только откинувшийся, — ответил вполне серьёзно, — там без переводчика вообще ни черта не понятно. — А ты, типа, слышал? — спрашиваю язвительно. — Конечно, — беспечно пожимает плечами, — я ж сидел. Не долго, но… — Чего?.. — моя челюсть отпадает, а в его глазах пляшет озорной чертёнок. — Иди в жопу! — Так… продолжение этой темы чревато лёгкими телесными, поэтому я промолчу. Давай к делу. Готова встретить рассвет в этом чудном домике? — Да я ещё даже сам дом не видела из-за тебя! — Прошу, — гаркнул, выставляя локоть вбок, — с удовольствием проведу экскурсию. — Ладно, чёрт с тобой… — буркнула себе под нос, хватаясь за его руку. Постыдная мыслишка посетила мою многострадальную лишь на мгновенье, но оставила очередной рубец на истерзанной душе. Всего мгновенье, лишь только я просунула свою руку под его, почувствовав тепло его тела, почувствовав напряжённые мышцы под своими пальцами. Мгновенье, вызвавшее приятную обволакивающую истому в груди. — Столько раз один и тот же дом продавать, конечно ты каждый угол знаешь… — проворчала у калитки и завозилась с ключами, отойдя от него на шаг. — Я делаю тебе одолжение, — отозвался со спины, возвращая меня в реальность обыденностью своего тона, — сможешь козырнуть, что провела тут ночь и не просто осталась в живых, но и не услышала ничего подозрительного. — И с чего бы тебе мне его делать? — спросила осторожно, почуяв очередной подвох. — Потому что ты услышишь, — шепнул на ухо зловеще. — Успею съездить за берушами, — хохотнула через силу, распахивая калитку и делая несколько шагов на территорию. Он был уродлив, этот дом. Не, реально, он отвратителен. Я не знаю, из какого места росли руки у архитектора, но он столько стилей намешал в этом убогом особняке, что я не могла даже склониться к какому-то конкретному. Но, вместе с этим, не могла и взгляда отвести. Итак, вход. Полукруглая площадка метра в три в радиусе, четыре колонны, подпирающие балкон на втором этаже. Хрен с ними, пафосно, но терпимо. Всё «великолепие» открывалось взору по обе стороны от входа. Высокие стрельчатые окна на первом этаже, явно в готическом стиле, на втором — витражные стекла, смутно попахивающие Францией, преимущественно зелёной цветовой гаммы с совершенно непонятным орнаментом, не выписывающимся в рамки восприятия. Каждое окно хотелось рассматривать отдельно, уделяя внимание мельчайшему фрагменту, но добило меня не это. Во-первых, площадь. Особняк (а по-другому называть это строение язык не поворачивался) был поистине величественными, но вместе с этим совершенно не впечатлял габаритами. Во-вторых, статуи. Да-да, именно они. Перед главным входом (уверена, был ещё один, с обратной стороны), и над вторым этажом, в углублениях между окнами, под самой крышей. Горбатые крылатые гаргульи смотрели на меня сверху своими пустыми каменными глазами, открыв пасть в немом крике, поднимая полчища мурашек по телу, а снизу, на земле, вход охраняли два льва, оскалившие острые клыки. Без крыльев, вполне себе обыкновенные, но выполненные с такой анатомической точностью, что казалось, будто они вот-вот оживут и набросятся, раздирая плоть на лоскуты.