Часть 1. Афган Глава 1 — Мне плевать, что вертолёт не готов к полёту, главное, чтобы он был готов к вылету!!! — брызгая слюной, кричал в трубку полевого телефона командир вертолётного отряда подполковник Чернов: — Ты меня понял, Каленин? Вылет через пятнадцать минут и ни секундой позже! Подполковник в сердцах выругался и бросил трубку телефона на стол. Затем, немного подумав, обратился к экипажам двух вертолётов. — Слышали?! Ни черта они не могут! То у них деталей нужных нет, то регламент по эксплуатации вышел, то, блин… А ну их! — Командир махнул рукой и выскочил из палатки, крикнув по дороге: — Не расходиться, я скоро вернусь! Вот паразиты! Ну, я им сейчас покажу кузькину мать! Члены экипажей старшего лейтенанта Артосова и старшего лейтенанта Еноткина продолжали стоять в командирской палатке, отрешённо глядя по сторонам, в ожидании командира. Еноткин повернул к Артосову голову и тихо произнёс: — Ну что, Алексей Андреевич, похоже, прольётся сегодня наша кровушка… — Типун тебе на язык! Ты что такое мелешь, тем более в присутствии экипажа? — тоже тихо ответил Артосов. — Да брось ты, Лёха, — уже громче произнёс Еноткин, чтоб его слышали все. — Ведь в самое пекло летим. Лётчик-оператор Василий Новиков из экипажа старшего лейтенанта Артосова вкрадчиво проговорил: — Если летим за Дарьяновым с его ребятами, значит, точно в самое пекло. Потому что духи давно за ним охотятся, он им поперёк горла встал. Что ни вылазка, то у духов проблемы и полна задница огурцов, в смысле покойников. — Ладно, хватит бакланить, сейчас придёт командир и всё объяснит. Возможно, и не за Дарьяновым летим. — Хрен редьки не слаще, — всё так же упаднически произнёс лейтенант Еноткин. — Сам ты хрен, — разозлившись, произнёс Артосов. — Не нравится — пиши рапорт, уволят. А так, без надобности, нечего воду мутить раньше времени и экипаж настраивать. «Духи, духи»… Испугался, что ли? Еноткин зло глянул на Алексея и сквозь зубы произнёс: — Да пошёл ты! Уволишься с этого Афгана, как же! Разве что на тот свет. Артосов окончательно разозлился и уже хотел отвесить Еноткину словесную оплеуху, но в палатку буквально ворвался командир. — Так, братцы, техника готова, слушай боевой приказ. Оба экипажа летите в ущелье Хрустальное на выручку штурмовой десантной группы, возглавляемой капитаном Дарьяновым. Там всех забираете — и назад. Идёте на малой высоте и друг друга прикрываете, чётко и слаженно. Я всё время буду на связи. Вопросы? — В каком состоянии десантная группа капитана Дарьянова и какова обстановка на данный момент? — спросил Артосов. — А разве я не сказал? — рассеянно произнёс командир. — Нет, товарищ подполковник, не сказали, — язвительно произнёс Еноткин. — По радиостанции Дарьянов сообщил, что полчаса назад он со своей группой вырвался из боя с духами и сейчас отходит, — зло взглянув на Еноткина, процедил подполковник Чернов. — Далеко ушли. Так что вам особо опасаться нечего. И чем быстрее вы вылетите, а не будете здесь рассусоливать и бакланить, тем лучше для вашей же безопасности. — Разрешите идти! — отчеканил Алексей. — Разрешаю, это касается всех. Кстати, Алексей, капитан Дарьянов — твой друг? — И не просто друг, товарищ подполковник, а друг детства. — Вот и замечательно, друзей надо выручать. Всё, выполняйте приказ. Еноткин хотел ещё что-то уточнить, но безнадёжно махнул рукой и вышел вслед за Алексеем, бурча себе под нос: — Как же, далеко ушли. От этих сволочей уйдёшь, как клещи прицепятся. С Еноткиным Алексей много раз вылетал в паре на боевые задания. Он, конечно, парень нудный, с неуступчивым характером, но всё ж таки надёжный и уж если полетел, то будет прикрывать и биться до конца. При подходе к вертолётам к Алексею подскочил совсем молодой зам по ИАС (заместитель командира по инженерно-авиационной службе) майор Каленин и, как бы оправдываясь, проговорил: — Алексей Андреевич, на вашей машине электрический указатель поворота отказал, а в запасе его нет, да и командир приказал без него… В общем, наорал тут. — Авиагоризонт в порядке? — на ходу спросил Алексей майора. — Исправен. — Ну, тогда всё нормально, справимся. — Ну, добро, командир, удачи вам и возвращения! Поднимая пыль и песок, два боевых вертолёта Ми-24 медленно поднялись и взяли курс на ущелье Хрустальное. Глава 2 Капитан Дарьянов, командир десантного подразделения, был ранен осколком гранаты в левое плечо, но ничем не показывал, что страдает и нуждается в помощи. Напротив, бодро и даже чуточку весело подгонял своих бойцов, которые полчаса назад чудом вырвались из плотного окружения душманов. — Ну что тащитесь, как на субботник? Представьте, что к горячим девкам идёте, пошевеливайтесь, а не то другие хлопцы займут ваше место. — Товарищ капитан, давайте я перевяжу вам плечо, ведь кровь сочится, — сочувственно произнёс сержант Воронов, по совместительству фельдшер группы. — Вся не высочится, ты лучше продолжай приглядывать за Марченко, смотри, он скоро совсем с носилок сползёт. Затем капитан обратился к бойцу с переносной радиостанцией: — Верёвкин, ещё раз передай наши координаты в центр и что мы уже подходим к ущелью Хрустальное. Там есть широкая поляна, как раз для наших вертушек. Капитан Дарьянов только сейчас понял, что вляпался по самые уши, потому что на этот раз духи тщательно выследили его группу и заманили в ловушку, так усердно расставляемую ими уже в течение нескольких месяцев. Дарьянов, опытнейший командир боевого десантного подразделения, не первый год воюющий в Афганистане, внутренне переживал и не мог простить себе этого провала, возможно, из-за своей неосмотрительности или не до конца проверенной информации о противнике. Больше всего он переживал за своих ребят, безоговорочно веривших в своего командира и готовых идти с ним в огонь и воду. В бою с многочисленным противником подразделение десантников дерзко вырвалось из неминуемого окружения, уничтожив с десяток моджахедов. Но при этом группа сама имела тяжелораненого и несколько раненых. Моджахеды перегруппировались и продолжали преследовать десантников, идя по пятам. Нужно было быстро уходить. Но всё же основное спасение должно было свалиться с неба. И если вертушки задержатся хотя бы минут на пятнадцать, то это будет конец. Потому что с других направлений в ущелье спускались новые группы бандитов, и в какой-то момент капкан должен был захлопнуться. Об этом Дарьянов думал про себя, поздно поняв коварный замысел противника, а своим чудо-богатырям продолжал улыбаться и ободряюще покрикивал: — Уж больно скучно вы идёте, мужики, затянуть бы сейчас песню, да эти шакалы услышат. С особым переживанием капитан думал и о вертолётчиках, которых он невольно подвергал неоправданному риску, опоздай они на несколько минут. В глубине души он верил, что за ним обязательно прилетит его крылатый друг детства Лёха Артосов со своими боевыми товарищами. Вертолёты летели знакомым маршрутом, едва не касаясь земли, потому что на равнине повсюду были понатыканы «хищники» со стингерами, денно и нощно выслеживающие свои жертвы. Пролёт на низкой высоте не давал им возможности быстро привести в действие переносной зенитно-ракетный комплекс и чётко прицелиться. По идее, вертолёты должны были вовремя прибыть в ущелье и в запасе ещё должно остаться несколько минут. Неизвестно, что думал в этот момент Еноткин. Наверное, гундел о своей неудачной судьбе. А вот Алексею Артосову, командиру боевого вертолёта, на память приходили светлые мысли. Он думал о последнем своём доме в части, откуда его направили в Афган. Алексей жил полной жизнью, и на данный момент у него было всё: друзья, любимая работа, танцульки, девушки — в общем, всё то, что нужно молодому, неженатому парню. Он вспомнил про Петьку Дарьянова, своего друга детства, спасать которого они сейчас летели. Петька Дарьянов — их Дартаньян, буйная головушка. В его мировоззрении понятие «жизнь» ассоциировалось с понятием «круговорот». С самого начала своего бурного детства он умудрялся попадать в такие передряги, что его бедные родители съели не один пуд успокоительных и сердечных лекарств. Самым громким его выступлением был побег во Вьетнам в начале семидесятых. Начитавшись газет и насмотревшись телевизора, Петька лет в девять удрал спасать несчастный вьетнамский народ, изнывающий под игом всемирного империализма. Его отловили где-то под Иркутском, исхудавшего, грязного и оборванного, но с неистребимой верой добраться до Вьетнама и отомстить американцам. Повзрослев, Петька не растерял своих положительных качеств: помогать обездоленным и стараться быть справедливым везде и всюду. И, чтобы закрепить эти ценные качества своего характера, Пётр впоследствии поступил в десантное училище, чтобы быть на пике всех острых ощущений. Дела на личном фронте у него шли с переменным успехом, поскольку, несмотря на то что он был парень видный и привлекательный, его оголтелая целеустремлённость в достижении поставленных задач сводила на нет хрупкие и нежные поползновения многих девушек добиться его расположения. Несмотря на твёрдый и чисто мужской характер, Петька имел небольшую слабину. Эта слабина была его страстным увлечением, как сейчас принято говорить, хобби. С самого мальства он страстно любил мастерить… кукол. Но не смазливых девочек-пустышек, а весёлых русских петрушек, расторопных солдатиков и всяких леших и домовых. И несмотря на то что ему порой было стыдно перед мальчишками, он не бросал своего любимого занятия… Неожиданно в наушниках раздался сильный треск, а затем истошный крик Еноткина: — Лёха, мы падаем!!! Спасай, если можешь!!! Артосов накренил свой вертолёт и стал всматриваться в то место, где был ведомый. Его взгляду открылась жуткая картина. Вертолёт Еноткина с перебитым хвостовым винтом вращался вокруг центральной оси и медленно проваливался к земле. — Ах, суки, всё ж попали, — со злобой процедил Алексей. Но тут же истошно закричал уже стрелок-оператор Василий Новиков: — Командир!!! Уходи от стингера!!! Ещё не видя, откуда был запущен стингер, Алексей произвёл резкий противоракетный манёвр влево. И удачно: с диким свистом мимо кабины, чуть не задев лопасти, пронёсся снаряд и ушёл в небо. — Командир, я вижу эту суку! — вновь по рации закричал стрелок. — Развернись, я его прихлопну из пулемёта, а то уйдёт.