- Ты? - он хрипит, как будто всю ночь пил и завывал в караоке, потом плюет себе под ноги и уже чистым голосом повторяет, - Ты? Тут Сергеевич вспоминает, что забыл одеть маску и говорит шедевральное: - Я тучка, тучка, тучка. Я больше не медведь. Борман завывает, хватает его за горло и прыгает, они вылетают в коридор с грохотом и оставляют маму одну. - И как приятно тучке по небу лететь. - Они катятся по коридору, Сергеевич бьет его правой, сильной рукой и отталкивает, щипает левой. Борман душит его молча, почти хладнокровно, как немец, но не может сомкнуть пальцы, потому что сильные удары у очкарика - неудачника. От ударов по голове внутри гудит колокол и сверкают вспышки прожекторов Свода. - Умри, - рычит Сергеич и молотит его изо всех сил. - Ах, как приятно тучке. По небу лететь. Сергеевич вопит и с силой отталкивает противника, пихает его в грудь обоими руками и тот вдруг взлетает и прилипает к потолку, как раздавленная муха. Тяжело дыша смотрит сверху вниз на очканавта и извернувшись, переворачивается, ползет жопой вниз, как паук расставляя лапы. Сергеевич секунду соображает, вытирает кровь с лица и встает, паук уже заворачивает за угол. Там же выход, там дверь. - А в синем синем небе порядок и уют - Борман стоит спиной к нему, дергает ручку двери. Кажется не в ту сторону, поэтому он еще здесь. - Поэтому все тучки, так весело поют - Сергеевич налетает сзади, как порыв ветра и бьет с разбега в затылок, вложив всю силу искусственной руки. Лбом противник со всего размаху ударяется в дверь, издавая страшный грохот и оставляя на дереве красное пятно. Сергеевич дергает его за воротник, заставляя упасть на спину и долго с остервенением бьет одной рукой в лицо, той самой рукой, которая не чувствует боли. Бьет, пока не чувствует, что бьет в кашицу, которая только чавкает под костяшками. "Мишка очень любит мед, - думает Сергеевич, - Мишке нечего терять". *** На грохот и шум никто не прибежал и в двери не позвонил. Полицейские дроны под окна не слетелись. В этой ублюдочной квартире, наверное, такой шум в порядке вещей. Наверное, Борман не раз свою матушку по пьяни молотил, вот и привыкли. Так думал Сергеевич, пока тащил тяжёлого Бормана к маме, на последние обнимашки. Потом он вспомнил про свой новый план и даже остыл на мгновение. Почти пришел в себя, почти развеялся кровавый туман перед глазами... А потом он подумал, что с ним будет если его поймают и туман вернулся. Полицейские могут отследить потоки поинтов входящие и выходящие из браслета только если будут иметь на руках браслет. Это первое чему учат копов и в самообороне тоже рассказывали. Гражданин обязан предъявить браслет представителю власти, но никто не сможет осматривать данные на расстоянии. Может и врут, но это шанс. Сергеевич сходил на кухню и нашел молоточек для отбивки мяса. Вернулся и положил руку Бормана на край ванной. Уничтожение браслета наказывается вечной ссылкой на Нижние Уровни, там ни у кого не браслетов. Нечего терять, - подумал Сергеевич, - лишь бы сигнализация не включилась встроенная. И замахнулся молотком. *** Только расколотив браслет в порошок вместе с рукой Сергеевич понял, что не слил пойнты с Бормана. Нервы ни к черту. Обидно как. Подмел на совок пластик, кости и прочую труху смыл все в унитаз и нашел браслет старухи. Ногти длинные, чистенькие, с маникюром. На пальцах кольца с камешками. Сергеевич хмыкнул и подумал, что все было не зря. Поднял окровавленный молоток и больше никогда не сомневался в своих решениях. *** Выйти из дома удалось незамеченным. Свод уже потемнел, близилось к ночи, в квартирах зажигали свет. Сергеевич подумал, что его могут случайно запомнить курильщики и опустил голову. Зашагал быстрее, удаляясь от дома, в котором оставил два трупа. Если все слишком долго идет хорошо, то обязательно должно испортиться в самый неожиданный момент. Как это было в Самообороне, например. Новый шанс изменить жизнь, новая работа, тренировки, на которых все получается, новое с нуля обмундирование, стипендия и хорошая зарплата. Сдача экзаменов успешно и выпуск. Присяга и первый день на работе. Ну что блин могло пойти не так? Руку нахер отрезала сучка с мечами и конец карьеры! Вот тебе и знак, Сергеич! Не расслабляйся, никогда! - Эй, далеко шагаем? Он остановился. Задумался и не смотрел по сторонам. Слева стены домов, справа стены домов. Ну вот, опять. Он обернулся. Он узнал. Как и его узнали. Но не сразу. Сзади никого не было. Сергеич посмотрел вверх, ожидая увидеть машину, но и там только стены домов угрюмо тянулись к Своду. Он хмыкнул и тут же получил удар в лицо. Отшатнулся и зарычал, из ниоткуда появился человечек в маске. Теперь он стоял перед ним и кажется улыбался. - Очканавт! А помнишь как ты нас сдал? - Ага, - голос из-за спины. Сергеевич обернулся, еще один. Почти близнец. Форма одежда та же. В руках обрезок трубы. Поворот головы. Впереди прямо из воздуха появляется еще десяток человек. Нет, они не близнецы, просто форма одежды одинаковая. А так есть и высокие и маленькие, и худые и толстые. Разные. - Много наших копы забрали, стукач, по твоей наводке. Сергеич вздохнул и сжал пальцы в кулаки. *** Под домом было хорошо. Темно и прохладно. А главное очень тихо. Сергеевич еще раз прислушался и ничего не услышал. Они невидимые, но не бесшумные. Попытался просунуть пальцы под ремешок браслета, но ничего не вышло. Сидит, как часть кожи. Надо бы что-то острое и тонкое сунуть между рукой и браслетом. Шарит руками по земле в темноте, но опять загребает только дерьмо. Интересно, кто здесь живет и куда он делся? Прислушивается и вздрагивает, послышался шорох, как будто кто-то прошёлся рядом. Тело пронзает боль от резкого движения, мутанты хорошо его успели помять, от души прошлись палками, трубами и битами, пока он пробивался к свободе. Хорошо, что они не знали, что он сделал с Борманом. Сергеевич злорадно заулыбался и порезы на лице тоже напомнили о себе огнем боли. Ничего, скоро обнаружат пропажу, когда урод с мамочкой начнет вонять сквозь две двери. Неприятный сюрприз для копов, но это их работа. Им платят за это хорошие пойнты. А потом и мутанты узнают, сильно не растроятся, конечно. Тупой Борман не большая потеря. Никого нет, если бы мутант здесь был, то он бы уже выдал себя. Напал или побежал за помощью... Или вызвал бы своих в конце концов. Но здесь было тихо и темно. Сергеевич пополз на выход и никто его не остановил. Осмотрелся и покачиваясь встал, разбитый браслет прикрыл рукавом. Жалко, что избитое лицо и разорванную одежду не скроешь. Ничего, он в паре кварталов от дома. Сейчас быстро добежит на адреналине, пока фонари не зажгли. Главное чтобы копы не встретили, ему нужно подумать. Сергеевич еще раз осмотрелся и пошатываясь побрел домой. Трудный был денек. Фрозен и ее тайны "Всегда говорил, что система Уровней изначально была провальной," - прошамкал кто-то из-за спины и Фрозен вздрогнула от неожиданности. Последнее время она часто погружалась в себя и ходила как в тумане, с трудом замечая окружающих. Слишком много навалилось дел, нерешенных проблем и забот. И раньше было не просто жить, но свой бизнес - это просто тройная добавочная порция нервов. Вообще то она не ожидала увидеть никого в пять утра около утренних мусорных баков, но оказалось, что не только ей не спится в эту рань глухую. Неразговорчивый обычно старик сосед, вечно злой, лохматый и воняющий непонятно чем, тоже решил выкинуть свои картонки. Сейчас дед стоял за спиной у Фрозен и тяжело дыша не моргая рассматривал женщину, как новую вещь или машину, перегородившую дорогу. Фрозен усмехнулась краешком губ. Мелькнула мысль, что она не причесана и не накрашена, это и рассмешило. Старику лет наверное двести, живет он один и жить ему еще не долго осталось. Поэтому стесняться тут уже некого. Он даже обсудить ее внешний вид не сможет, он ведь ни с кем не общается, злой как раскаленная сковорода. - Что простите? Старик скривился и почесал затылок кряхчя, и не отрывая от нее презрительного взгляда. - Говорю, развалится тут скоро все, как умные люди и предсказывали. Нельзя загнать народ в стойла, распределить по номерам и ждать, что они будут как овцы покорно ждать заклания. Ты хоть знаешь, кто такие овцы, овца? Фрозен хотела ответить, что вообще-то знает, но старику ответ был не нужен. Волоча в обоих руках сложенные картонные коробки он обошел ее, не переставая бормотать: бросил коробки на пол, открыл крышку мусорного бака с надписью "Стекло" и начал закидывать свой мусор туда. "Вот оказывается на кого вечно ругаются, коммунальщики", - подумала женщина, не решаясь развернуться и уйти. Все-таки старик к ней обращался, кажется. - Полиция не может справится с бандитами. На улицу выйти, чтобы не нарваться на малолетнего преступника в маске уже не получится. Элитники сунули свой нос и получили по носу от бандитов. Поджали хвост и вернулись к себе на вершину. Похоже, что нас тут оставляют наедине с этими ублюдками. Скоро они будут пинком открывать наши двери, брать что нужно, убивать и насиловать не стесняясь. Так и рухнут Уровни, которые сразу не нужно было строить. Умные люди предсказывали. Жил народ горизонтально и все было хорошо. Перемен? Требуют наши сердца? Жрите последствия. Он говорил, как лаял. Старый злобный пес отрыгивал слова , практически выкрикивал их в пустоту, обращаясь к женщине. Она даже немного испугалась, как бы поехавший старик с ножом на нее не бросился, очень уж яростно он жестикулировал и на нее поглядывал. - А мутанты? Когда я был молодой и ходил в нормальную школу без браслетов и планшетов мы про таких существ читали в книжках про взорвавшуюся атомную станцию. Никто и подумать не мог, что они будут жить прямо под нами, этажом ниже. Сотни мерзких изменившихся животных, только и хотят вырваться чтобы сожрать тебя заживо. Когда они прорвутся, то проказы местных бандюков покажутся приятными воспоминаниями. - Я думаю нас хорошо защитили от вторжения с Низших Уровней, - попыталась робко возразить Фрозен, но дед только засмеялся. Точнее закаркал, закашлялся как старый беззубый ворон и затыкал желтым обрубком пальца вверх. - А это что, а? Посмотри вверх, красавица! Как мы оправдаем это? Вверху, высоко под Куполом кружилась стая монстров. Маленькие черные твари, похожие на крыс, но с крыльями размером более метра и сверкающими глазами нарезали круги над их домом. Они не боялись никого, как обычно и их было много. Действительно много, как для Рабочего уровня. Может десять особей, может больше. - Я уже плохо вижу, - сказал старик, - но мне кажется, что они летают на уровне нашего с вами этажа. Может стоит проверить, хорошо ли окна закрыты? *** Проверить окна на кухне - сделано. Проверить окна в спальне - сделано. Проверить окна в детской - сначала постучать. Сын не ответил с первого раза и мама уже хотела войти без спроса, но вот и шаги, поворот ручки и он в пижаме, растрепанный, еще не проснувшийся и такой милый стоял на пороге. Боже, как давно она его не видела. Как вырос и возмужал за эти пару сумасшедших недель, а она все пропустила. - Что мама? Я сплю еще. Он развернулся и побрел к кровати, а она вошла следом, осматриваясь. Конечно, окно было открыто, причем нараспашку. Кровать не застелена, вещи беспорядочно валяются по комнате, экран планшета, заляпанный жирными пальцами скособочился на стене. Все, как всегда, только еще хуже. Виталик сгреб постель в одну сторону и уселся на кровати позевывая. - Что случилось? - Ничего, - сказала Фрозен и захлопнула окно. Повернула ручки и проверила хорошо ли закрылось. - Закрывай окна, не держи долго открытыми. - Почему? - Ты не видел, что там у нас летает над головами? Пока у полицейских тяжелые времена и сбои в защите лучше окна не открывать. Ты ведь не хочешь, чтобы к тебе угольная мышь ночью залетела и в волосы вцепилась? А их там летает очень много, я сама только сегодня заметила. Потом ее шваброй не выгонишь, такая и глаза может съесть и пальцы отгрызть. - Я читал, что они умные и хорошо ориентируются, так что вряд ли окажутся в тесном пространстве мама. Это пугалки для детей. - Ну хорошо, взрослый ты мой. Хотя бы в комнате по убирайся, а то воняет, как будто сдохло что-то. Ты ведь такой умный, за тобой ходить не не нужно, как за ребенком. - Обязательно, мама, обязательно. А вы тоже с папой чаще появляйтесь, а то забуду скоро как вы выглядите. Фрозен засмеялась и еще раз окинула взглядом комнату. Обычная пацанская комната, мокрой тряпки здесь не хватает и освежителя воздуха. - Я твоего папу сама не видела сто лет. Жизнь настала тяжелая, Виталик. Но это все временно. Скоро пройдет. Спи.