Билл обратился к Джебидайе. — Проповедник, ехал бы ты своей дорогой. Глупо скакать с нами, ведь когда я освобожусь, заплатят все, кто рядом. Я включу тебя в список. — После всего, что я пережил, ты для меня пустяк, — сказал Джебидайя. — Так, насекомое… Можешь добавить меня в список. — Накормим его, — сказал помощник, кивнув на Билла, — и пора трогаться. Я теперь отдохнул и готов на подвиги. Уже взошла луна, когда им открылся поворот на дорогу Мертвеца. На обочине торчал белый крест с надписью. Деревья и кустарник разрослись вокруг, и в тенях между ветвями с трудом различались намалеванные на кресте буквы. Поднявшийся ветер подхватывал опавшие листья с земли, срывал с ветвей и волочил по узкой грунтовке с шорохом снующей в соломе мыши. — Листопад всегда нагоняет тоску, — сказал помощник, придержав лошадь и глотнув из походной фляги. — Жизнь — это цикл, — сказал Джебидайя. — Рождаешься, страдаешь и получаешь кару. Помощник повернулся в седле, оглядывая Джебидайю. — Ты не слишком веруешь в воскресение и награду, так? — Не слишком, — сказал Джебидайя. — Не знаю, как ты, но я жалею, что оказался здесь в такую пору. Куда лучше проехать днем. — Кое-кто, кажется, не верил в привидений, — в который раз фыркнул Билл. — Говорил, чепуха. Не глядя на него, помощник ответил: — Меня тогда здесь не было. Не нравится мне место. И не люблю я искушать судьбу — даже с тем, во что не верю. — Глупее ничего не слышал, — сказал Билл. — Хотел меня в попутчики, пришлось ждать, — сказал Джебидайя. — Проповедник, думаешь увидеть тут что-то, а? — спросил Билл. — Если есть что увидеть, — сказал Джебидайя. — Ты поверил рассказу Хрыча? — спросил помощник. — На самом деле? — Возможно. Джебидайя причмокнул, понукая лошадь, и поехал вперед. Свернув на дорогу Мертвеца, Джебидайя задержался и достал из седельной сумки маленькую пухлую Библию. Помощник тоже придержал коня, заставив остановиться и Билла. — Выходит, ты не закоренелый циник, ищешь мир в этой книге, — заметил помощник. — Мира в этой книге нет, сие великое заблуждение, — сказал Джебидайя. — Библия — не что иное, как книга ужаса. Ибо Бог есть ужас. Однако в книге есть сила, которая нам пригодится. — Не знаю, Преподобный, что про тебя и думать, — сказал помощник. — А что думать о человеке, который спятил, — сказал Билл. — По мне, надо держаться от него подальше. — Учти, Билл, решишь удрать — я мигом тебя спешу. Вблизи — из револьвера, издали — из ружья, — сказал помощник. — Лучше и не пробуй. — Путь до Накодочеса не близкий, — ответил Билл. Узкая глинистая дорога тянулась кровавой полосой далеко вперед, круто поворачивая в дебри, где темнота была гуще, чем в брюхе Ионова кита. Подхваченные ветром листья неслись по ней с сухим шорохом, порхая в воздухе будто гигантские шершни. Тесно растущие деревья раскачивались под порывами ветра, склоняясь вправо и вынуждая троицу прижиматься к левой обочине. Чем дальше они ехали, тем становилось темнее. Когда добрались до поворота, лес вздымался сплошной черной стеной, грозовое небо затянули тучи, а луна едва проглядывала — ее свет был слабым, как пожатие больного ребенка. Спустя какое-то время помощник с явным облегчением заметил: — По сторонам ничего такого не видно. Разве что опоссум. Или ветер. — Считай, тебе повезло, — сказал Джебидайя. — Как и нам всем. — А ты, похоже, огорчен? — спросил помощник. — Мы с тобой, помощник, делаем примерно одно. Скажем, я отыскиваю плохих ребят и стараюсь отправить их в ад… Случается, обратно в ад. Тут же, почти одновременно со вспышкой молнии, что-то перемахнуло дорогу неподалеку перед ними. — Что за дьявольщина? — воскликнул Билл, вмиг стряхнув оцепенение. — Человек вроде, — сказал помощник. — Может, и так, — сказал Джебидайя. — Может, и так. — А, по-твоему, что? — Вряд ли захочешь узнать. — Захочу. — Гимет. Из-за туч выбралась луна, залив светом дорогу и лесные обочины. В лунном свете стал виден повисший в воздухе вибрирующий шар. — Пчелы, — сказал Билл. — Черт их возьми, коли не они. И ночью. Совсем не вовремя. — Ты разбираешься в пчелах? — спросил помощник. — Он прав, — сказал Джебидайя. — Но их уже нет. — Улетели, — сказал помощник. — Нет… не улетели, — сказал Билл. — Я с них глаз не спускал. никуда они не улетали — просто пропали. Были и тут же исчезли. Прямо как призраки. — Ты совсем спятил, — сказал помощник. — Эти насекомые нездешние, — сказал Джебидайя. — Они спутники. — Как это? — сказал Билл. — Сопровождают зло и порождения зла, — ответил Джебидайя. — В данном случае — Гимета. Как у ведьмы бывает черный кот. Спутники принимают обличье животных или насекомых, в этом роде. — Вы оба помешались, — сказал помощник. — Бред какой-то несете. — Как угодно, — сказал Джебидайя, — только я держался бы настороже. И высвободи револьверы — видимо, они тебе скоро понадобятся. Хотя, если вдуматься, толку от них теперь мало. — Это ты, черт побери, о чем? — спросил Билл. Джебидайя промолчал. Он продолжал трусить вперед, хотя управляться с лошадьми становилось все труднее. Животные нервничали: фыркали, грызли поводья и косили выпученными от страха глазами. — Святая преисподняя, что это? — ахнул Билл. Джебидайя с помощником разом обернулись. Билл поворотился в седле, оглядываясь назад. Посмотрев туда же, они заметили голубоватый силуэт, быстро нырнувший в кусты на обочине. На миг в лунном свете повис рой черных точек и тут же промелькнул вслед за бледно-синим созданием, словно заряд картечи. — Что это было? — севшим голосом выдавил помощник. — Говорил уже, — отозвался Джебидайя. — Только не человек, — сказал помощник. — До тебя не доперло, о чем толковал проповедник? — вмешался Билл. — Это Гимет, и подавно неживой. Весь посиневший и искромсанный. Уж я-то успел рассмотреть. И пчелы при нем. Скачем отсюда. — Поступайте как знаете, — сказал Джебидайя. — Но без меня. — Отчего так? — спросил Билл. — Не в этом моя работа. — Ладно, да вот я на работу не подряжался. Помощник, ты вроде собрался доставить меня в Накодочес? Это твоя работа, верно?