Он заметил. Он ответил. Он пробормотал. Он рявкнул. Он пробурчал. Он приказал. Он пропердел. (Шутка.) И дальше в том же духе. Еще хуже, когда простое и ясное «сказал» подменяют ярлыками вроде: Он ответил с воодушевлением. Он заявил со всей прямотой. Он громко выдохнул. Он негодующе проревел. Р-р-р-р! Да, я знаю. Такие приемы используют многие писатели, но не давите на мою любимую мозоль. Время от времени я могу смириться, но все равно ловлю себя на том, как промурлыкать, прокурлыкать, прореветь или извергнуть (последнее, правда, жесть) какую-то фразу. Получается черт-те что. Когда автор пишет: «Она отозвалась с воодушевлением», — это литературный хлам. О воодушевлении героини должен говорить характер персонажей и сама сцена, а не ярлык в конце предложения. Потрудитесь соответствовать. Ладно. Я поправил. Но если даже что-то упустил, проявите благосклонность. Я очень старался, чтобы книга сохранила первозданный вид: правки здесь минимальны, без переписывания заново. Как бы там ни было, читается гладко и увлекательно, чем я горжусь. Тираж был маленький, однако внимание привлек, и за прошедшие годы ко мне неоднократно обращались с предложением об экранизации. В итоге один французский продюсер приобрел его за хорошие деньги, но… фильм так и не сняли. Так что права на сценарий по-прежнему у меня. Весьма прискорбно. Фильм был бы замечательный. Ну, хоть книга удалась. С течением времени меня не раз пытались раззадорить еще на одну книгу о Преподобном, но в ту пору достойный замысел не родился. Лишь недавно появились мысли написать короткие рассказы о новых похождениях Преподобного — после событий, описанных в романе. Там он предстает более мрачным, циничным и расчетливым, чем прежде. Впрочем, в последнем рассказе под названием «Темные недра», который публикуется впервые, проявится и более светлая сторона. Теперь вы держите в руках полный комплект историй о Проповеднике с револьвером, его странствиях на Западе и борьбе со злом. Возможно, появятся и другие — мне хотелось бы свести его еще с одним моим персонажем, Богом Лезвий, но пока судить об этом рано. И последнее. Пока сочинял пару последних историй, я забыл имя Преподобного и взял его из наскоро написанного вестерна «Ночные летуны Техаса». Сам не заметил, если бы не один рецензент. То имя, Рейнс, почему-то засело у меня в голове, и я использовал его вместо настоящего имени Преподобного Мерсера. Не знаю, отчего так вышло. «Смерть на Западе» во всех отношениях лучше, чем «Ночные летуны Техаса», и все же то имя прицепилось, и я неосознанно поменял их местами. Это примечание для тех, кто прочитал все рассказы, кроме последнего, и задался вопросом, были ли Рейнс и Мерсер одним персонажем, ведь их сходство налицо. Ответ — да. Путаница вышла только с именами, и теперь, чтобы оправдать невинных или виновных, я снова поменял их местами. Так, как было задумано. Надеюсь, чтение доставит вам столько же удовольствия, сколько я получил, занимаясь сочинительством. Эти истории — возврат к «бульварщине» и написаны для развлечения. Это не Книга Великих мыслей, а собрание старомодных, стремительных, захватывающих и брутальных сказаний. Коль скоро вы читаете, — надеюсь, это именно то, что вы искали. И, кто знает, возможно, приключения Преподобного продолжатся. Мне хотелось бы верить. Но — хватит! Наслаждайтесь — и, как говаривали Рой Роджерс и Дэйл Иванс: «В добрый путь!» Джо Р. Лансдейл (собственноручно) Смерть на Западе Пролог I Ночь. Узкая лесная дорога сворачивает влево, за частокол темных сосен. Проплывающие облака временами закрывают свет луны. Голос издалека доносится все яснее. — Вы, проклятые, трусливые, длинноухие, бестолковые подобия мулов. Живей, упрямая скотина. Из-за поворота выкатил громыхающий дилижанс, с фонарями, напоминавшими громадных светлячков, раскачивающимися по бокам кучерского сиденья. Ход дилижанса понемногу замедлился — и вот, под аккомпанемент проклятий, он замер посреди дороги, в окружении восточно-техасских сосен. Кучер, Билл Нолан, обернулся единственным уцелевшим глазом к своему стрелку, Джейку Уилсону. Вторую глазницу, пробитую индейской стрелой, Нолану закрывала повязка. — Ну, ради Христа, скорее, — сказал Нолан. — Мы опаздываем. — Так не я заставил колесо слететь. — На место ставить ты тоже не спешил. Давай уже, слезай и помочись. Джейк спрыгнул с козел и направился в лес. — Эй, куда поперся? — крикнул Нолан. — С нами леди. — Так тебе не в дилижансе ссать, чертов болван. Джейк скрылся в чаще. Из окна на правой стороне дилижанса высунулся щеголевато одетый юноша. — Эй, мистер, — сказал юноша. — Следите за выражениями. С нами леди. Нолан обернулся и наклонился, оглядывая юношу. — Это я уже слышал, — сказал Нолан. — Так вот, мистер Игрок Пустозвон. Та леди рядом с тобой, Лулу Макгилл, всю задницу тебе начисто вылижет за четыре монетки. Игрок разинул было рот, но, прежде чем сообразил, что ответить, женская рука втащила его в дилижанс, и в окне появилась хорошенькая рыжеволосая головка Лулу. — Черт тебя возьми, Билл Нолан, — сказала Лулу. — Ты прекрасно знаешь, что такого я никогда не делала, ни за какие четыре монетки. И сейчас я леди. — Ну, куда там. Лулу пропала из виду, и на ее месте вновь возникла голова игрока. — И она не единственная женщина в дилижансе, — уточнил он. Изнутри донесся визгливый голос Лулу: — Так ты не признаешь, что я сейчас леди, скотина? — Тут еще и девочка, — продолжал игрок. — И если бы она не спала, тебе давно пришлось бы иметь со мной дело, мистер. Слышишь? Рука Нолана быстро метнулась вниз и вернулась, сжимая древний кольт «Уолкер». Он целился в игрока. — Я тебя слышу, — сказал Нолан. — Но говори шепотом, ладно? А то как бы не разбудить девочку, чтобы выказать тебе свое геройство. Я ведь твою тупую башку на кусочки разнесу, а нам это вроде ни к чему. Полезай назад и заткнись! Голова игрока мигом скрылась из виду. Внутри дилижанса он взял с сиденья свой котелок и надел его ровнее, чем обычно.