Мужчина, который не дрогнул перед космическими пиратами. От голоса которого сходят с ума миллионы существ по всей галактике. Тот, кто на самом деле прост и скромен в быту, несмотря на яркость и я бы даже сказала ярость на сцене. Его повседневный гардероб помещается в один чемодан средних размеров. Его одежда всегда чёрная, максимум – серая. Он любит носить шапочку и не афиширует свою личность. При этом он контролирует все процессы концерта: готовит его, продумывает концепцию, режиссирует, налаживает звук, свет и прочие элементы. А сейчас он стоит напротив меня в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, и смотрит так, что ноги подкашиваются. А какая у него, оказывается, потрясающая фигура! Стройная, но рельефная, видно, что качался. О, эти мощные грудные мышцы… Глава 16. Мы с тобою одной нитью связаны Айн То ли дело в жемчужинах, которые я слушал всю обратную дорогу, то ли мысль о том, что работа завершена, и впереди нас ждёт несколько дней отдыха, но чувствовал я себя отлично. И упускать Юту в этот раз не собирался. А она и не убегала, разве что ненадолго в свой номер, чтобы принять душ. Мы могли бы сделать это вместе, но я не стал предлагать – чувствовал, что пока рано. Действую постепенно, но решительно, и начну с халата, который она надела после того, как освежилась. Какая она всё-таки тоненькая! Эти выпирающие ключицы, эти изящные плечи, с которых соскользнула тонкая серебристая ткань… Шелковистой лужицей растеклась у изящных ног, открыв мне воистину прекрасное зрелище. Да, я знаю, что в целом Юта крепкая и очень стойкая, но вот эта её внешняя хрупкость будит во мне сильные эмоции. А как восхитительна её белая, сияющая кожа, розовеющая под моими прикосновениями. Чувственная, манящая, вкусная… — Айн! — выдохнула Юта, когда я подхватил её на руки, чтобы тут же опустить на постель. Её глаза широко распахнулись, во взгляде мелькнуло смущение, а тело мелко задрожало, вызывая во мне особый трепет. — Верь мне, — проговорил прямо ей в рот, прежде чем завладеть им. Прошёлся языком по губкам, толкнулся внутрь, вкусил сладость и ощутил невероятную нежность. Нежность, которая обволакивала меня, словно тёплое одеяло. — Верю! — прошептала она, когда я слегка отстранился, чтобы полюбоваться её разрумянившимся личиком. Заглянул в глаза, убедился, что эта очаровательная девушка целиком и полностью моя. Не только телом, но и душой. — Я не предам! — припечатал я и вновь приник к её припухшим губкам. Впервые в жизни я ощутил, что такое настоящее единение. Весь мой предыдущий опыт осыпался пеплом, словно и не было тех женщин. Физиология, физкультура – как угодно можно это назвать, и всё это полная чушь по сравнению с тем, что я испытывал с Ютой. Красота. Не только тела (а оно было самим совершенством), но и духа. Неимоверная прелесть изящных линий, невероятная открытость взгляда. Бесхитростность и чистота. Некоторая робость и в то же время решительность. Готовность любить и отдавать. Щедро делиться собой, ничего не требуя взамен. И от этого хочется дать ей ещё больше. Ласкать, нежить, выцеловывать каждый миллиметр её кожи. Ощущать дрожь, подводить к краю и… отступать. Временно. Чтобы продлить момент, прочувствовать его, подготовить к главному. А потом окунуться с головой в водоворот, из которого нет никакого желания выбираться. Раствориться в потоке, друг в друге и в том чувстве, которое нас окутало. — Мы с тобою одной нитью связаны… — Само собой с языка сорвалась эта истина. В голове прозвучал аккорд. Мы лежали, пытаясь отдышаться и хоть как-то прийти в себя. Не знаю, как Юта, но у меня в голове было пусто, пока не появились эти слова. И музыка. — А? — Юта повернула голову, коснувшись моего уха своим милым носиком. — Две души стали близкими самыми… — Новая строчка и новый аккорд. А какая оркестровка прозвенела, причём сразу в полном объёме! — Да, стали, — шепнула девушка, сладко вздохнув. Я сжал её талию и постарался не упустить состояние. Не выскочить из потока. — И свободно по небу летали мы, где встречали рассвет… — О, какая дивная рождается мелодия! — А, да? — Юта слегка удивилась повороту событий. Даже слегка отодвинулась, чтобы заглянуть мне в глаза. Не знаю, что она там увидела, но вид у неё был ошеломлённый. — Будто ангелы, только бескрылые… — Мелодия пошла на повышение, я уже не просто проговаривал текст, а напевал его. — Мы сегодня с тобою счастливые… — Ох! — потрясённо выдохнула Юта. — Как красиво! — Подай коммуникатор, милая, — попросил я её, слегка приходя в себя. — Надо записать, пока помню. Девушка обернулась, протянула руку к тумбочке и достала мой коммуникатор. Подала мне его и затихла. Буквально дыхание затаила, терпеливо ожидая, когда я открою прогу диктофона и запишу строчки новой песни. Будущего хита – в этом я не сомневаюсь! Хита, на который вдохновила меня эта удивительная девушка. Юта Я не могла поверить своему счастью! Это было так… Трудно описать словами. Мы попросту стали единым целым, я растворилась в этом мужчине, доверилась ему на все сто процентов, а он… Он тоже растворился, я чувствовала его трепет и то, как глубоко он меня понимает. Направляет. Ведёт в этом потоке эмоций и ощущений, держит меня крепко-крепко, буквально окутывает своей нежностью. Подогревает на медленном томительном огне, распаляя меня всё больше и больше. Я нетерпеливо всхлипываю, раскрываюсь, хватаюсь за него, как за буй в бурном океане, прижимаюсь к нему всё теснее и теснее. Мне хочется ощущать его каждой клеточкой своего тела. Хочу проникнуть ему под кожу, хочу дотронуться до его сердца, хочу прикоснуться к его душе. Она сильная и в то же время трепетная. Невероятная. Он весь невероятный! Его взгляд пронзает меня до самого нутра, я вижу в нём своё отражение, вижу, что я много для него значу. Конечно, это было понятно и по его поступкам, но именно сейчас стало как никогда ясно, что дело не только в его доброте. И не в том, что он считает меня перспективным ксенопсихологом, хотя, конечно же, считает, но это другая плоскость отношений. А теперь мы с ним так близки, так невероятно сонастроены, так… Ах! Как же это остро – соединяться с мужчиной. Сладко и одновременно необычно. Открываются новые горизонты ощущений, оказывается, ещё и так можно чувствовать. Глубоко. Там, где всё оказалось таким чутким и тонким. И Айн понимал эту тонкость, действовал плавно, нежно, покоряя меня всё больше и больше. Ощущения нарастали, в какой-то момент я вообще потеряла связь с реальностью, не совсем понимая, где я, где он, а где что-то большее. А потом и вовсе взорвалась, теряя последние мысли из своей фиолетовой головы. Приходила в себя долго. Никак не могла отдышаться после такого сильного всплеска. Я даже не сразу поняла, что там бормочет Айн, а когда расслышала, меня накрыло новой волной чувств. Настолько сильных – не передать словами. Словно он мою душу в руки взял и окунулся в неё с головой. — Это новая песня? — Я дождалась, когда он завершит запись на диктофон и задала вертевшийся на языке вопрос. — О нас с тобой? — О ком же ещё, малышка, — Айн довольно улыбнулся и положил свою руку на мой затылок. Притянул к себе, поцеловал нежно-нежно, словно к хрупкому цветку прикоснулся. — Так быстро? — я не могла не удивиться, как это всё произошло. Только-только остывать начали, дыхание выровняли, а он уже песню сочинил! — Это только начало, первые строчки. — Он тепло улыбнулся, проводя костяшками пальцев по скуле. — Но уже понятно, что будет нечто потрясающее. — Неужели… — я вдруг поняла, что не могу говорить. Поперёк горла словно ком встал, а на глаза навернулись слёзы. — Девочка моя, что с тобой? — Айн тут же укутал меня в свои объятья, приподнял моё лицо и собрал губами лишнюю влагу. О, это было так трогательно, что я всхлипнула. — Я… — Ты – самая красивая, милая и добрая девушка, — он смотрел на меня так, словно пытался намертво вколотить в мою голову свои слова. Высечь их на ткани моего сомневающегося мозга. — Умная, чуткая, нежная, чистая! — Ы-ы-ы, — нечленораздельно промычала я. И сама же над собой рассмеялась. Умная, ага, двух слов сейчас связать не могу. — Я обязательно допишу эту песню и спою её для всей галактики. И клип снимем с твоим участием! — Не надо! — Ой, от испуга ко мне вернулась речевая функция. — Почему? — Не хочу, чтобы меня потом преследовали бешенные фанатки. Нет уж, я продолжу работать с тобой в чёрной одежде и чёрной же шапочке. Ещё и кофту пошире заведу, чтобы никто во мне девочку не опознал. — Кофта пошире – это хорошо, — хмыкнул Айн. — Под нее залезать удобнее. И снимать быстрее, чем облегающее. Я только и смогла, что рассмеяться в ответ. Когда это Айн успел заразиться гиперсексуальностью от Сэмпта? Хотя, с чего я решила, что у него этого не было? Просто он не бросался на всех подряд, а терпеливо обрабатывал меня. Приручал к себе, своим прикосновениям и поцелуям. А сегодня и вовсе… — Слушай, а мы теперь?.. — Я нервно сглотнула, так и не сумев окончить фразу. Но сильно надеялась, что он меня понял. — Мы теперь одной нитью связаны, — ответил он словами из новой песни. Моей песни.