— Ты рад, что не родился в то время? — Еще бы! — заявил Доран. — Принадлежу сам себе, делаю что хочу, живу для себя. И впереди меня ждет еще 85 лет такой же жизни. Макс понимающе улыбнулся и повел его подальше от холма. Мужчина и женщина уже превращались в пустую оболочку, которую поглощала земля. *** Макс вытянул руку с дрону, который подлетел к нему с авоськой фруктов. — Куда мы сейчас пойдем? — Доран поймал апельсин, который он бросил ему. — У тебя осталось немного времени в Далан-Кине, скоро Даби заберет тебя. Так что хочу успеть показать тебе самое главное. — Кисло, — парень поморщился. — Ешь не торопясь, — посоветовал Макс. — Цитрусовые хорошо приживаются в наших морозных условиях? — На самой Земле нельзя выращивать или разводить то, что не входит в официальный естественный реестр флоры и фауны. Таковы правила, и их нарушать нельзя. Согласен? Доран угукнул с набитым ртом. — Порядок — вот основа жизни в жилых станциях, — говорил Макс. — Но ты наверное заметил, что в научных все немного по другому. — Вы не боитесь экспериментировать. — Верно, пацан. Всегда должна быть альтернатива. 10% случая везде, или начнется необратимый процесс деградации. Поэтому мы позволяем себе совершенно новаторские исследования, вроде попытки вывести морозостойкий сорт цитрусовых. — И как успехи? — Результат отрицательный, но это тоже результат. Кто это подтвердит, если не мы? Наука всегда должна быть впереди обывательского мышления. Ученый — это нон-конформист, который мыслит креативно. Так что мы стимулируем свой мозг как можем. — Только мозг? — Доран имел в виду внушительную физическую форму геоботаника. Тот понял это и хохотнул. — Мозг подобно мышцам тоже нуждается в кислороде. Так что если решишь подкачаться в науке, милости просим. Они встали на гироскутеры. Доран был рад отдохнуть от пеших прогулок и расслабленно разглядывал дома. — Когда я смотрел на инсталляции, я думал о том, каково это, жить на Земле, — сказал он. — Научным станциям ведь разрешено спускаться вниз? Вы посещали Нижние города? Которые построены на прямо на самой земле? — Конечно! Все из нас там бывали. Ходили по земле предков. — Много там жителей? — Я бывал только в научных поселках. Сами жители Нижних городов в основном держатся обособленно. Ты же слышал о них? — Маргиналы. — Не надо так критично, цыпленок. — Но ведь они существуют вне системы станций. Значит, маргиналы. И вообще, как они не вымерли еще? Как можно жить без поддержки станций? Доран совсем не мог представить этого. Без дежурных дронов, медицины, в дикой природе. Наверное, из-за таких нечеловеческих условий они и превращаются в тех чудовищ, как было в симуляции. Пилорезы казались одичавшими, кровожадными и туповатыми. — Жизнь внизу после катаклизмов непростая, и ежу понятно, — рассуждал Макс. — Но встречаются то тут, то там маленькие племена. — Они все еще маргиналы. — Не описывай их как злодеев. В основном это потомки людей, в свое время отказавшиеся переселяться на небо. А также те, кого не пустили — с неисправимой генетикой и наследственными болезнями, как психическими, и так и физическими. Думаешь, в этом была их вина? Тут Дорану пришлось согласиться. — Но как видишь, пацан, они сумели взять себя в руки и выжить. Люди всегда умели приспосабливаться. Их стоит уважать за это. Они проезжали совсем рядом с роботом-трудягой. Вблизи он казался еще громаднее, а его шарниры скрипели. Вряд ли его держат из-за эффективности, ведь двигался робот медленно и был неповоротлив, зарытый по пояс в земле. Похоже, он просто достопримечательность. Они поехали дальше, к периферийным районам. Уже там Макс завел Дорана в лифт, но на этот раз он отвез их вниз. *** Как только ученый и глайдер слезли с гироскутеров, они помчались обратно, в город. Макс снова достал планшет, пока Доран осматривался — они находились посреди долины. Вдали виднелась сопка, скрытая за легким туманом. — Подожди, сейчас, — Макс нашел что-то на планшете. — Когда девчонки впервые увидели, они просто визжали от восторга. Доран догадался, что он имеет в виду Мичиру и Даби, но с трудом представил их визжащими. Пол под ними дрогнул. Доран рефлекторно дернулся, чтобы побежать, а потом опомнился. Участок земли под ними исчез. Под ними проплывали бескрайние луга и серебряная река, отражавшая тусклый свет солнца. — Опять цифровой дисплей? — Доран присел на корточки. Макс хитро ухмыльнулся. — Нет, это стеклянный пол. — Вот это да! Так вот почему мы ехали на лифте сюда. Мы же сейчас на высоте двух тысяч метров, правильно? — Доран мог разглядеть, как тени облаков ползут по зеленым долинам. — Я посмотрю, терраформирование планеты идет полным ходом. Река была чиста, а густо разросшиеся леса имели здоровый изумрудный оттенок. Ничего не напоминало об огне и смерти. — Мы восстанавливаем Землю после Эпохи катаклизмов, ничего не меняя под свои прихоти. Кто-то любит говорить, что мы откатываем время назад, убрав самую проблемную переменную. — Какую? Макс развел руками. — Человечество, — сказал он тоном, само собой разумеющимся. Если жилые станции не меняли координат, но научные постоянно перемещались. Макс и Доран сели на скамью, которая словно парила в воздухе. Пейзаж под ними потихоньку смещался — Далан-Кин плыл в облаках. Вверх им было нельзя, а вот стыковаться с Землей можно. — Иногда я прихожу сюда подумать, — признался Макс. — Побыть наедине с матушкой-природой. Это не аффи. И создано не нейросетью. Это и есть наш мир… наш настоящий мир. Дорану показалось, что что-то плещется в реке. Конечно, с такого расстояния он вряд ли смог бы разглядеть. По-видимому, крупная рыба. А вот и озера показались, похожие на зеркала. Мурашки побежали по спине парня. Совсем как тогда, когда он был драконом… — В зале ожидания я смотрел аффи, — вспомнил Доран. — Там была одна, про дракона. — А-а, моя любимая, — протянул Макс. — Герпетологи помогали создавать. — А еще была видеолекция, в которой наглядно показано, как человечество теряло гордость. Почему так случилось? Как наши предки допустили такое позорное падение? Макс ответил не сразу. — Люди делятся на три типа. Первые — исследуют и создают. Они стремятся к улучшению мира вокруг себя. Вторые — чувствуют себя недостаточно развитыми для этого и из ненависти разрушают. — Маргиналы. Макс пробурчал что-то неопределенное. — Третьи? — Третьи ничего не делают. Их большинство. Просто биологическая масса. Не создают, не изучают, но и не рушат. Они просто потребляют. Никаких индивидуальных мыслей. Пустые личности. Говорят то же, что и другие. Смотрят то, что другие назвали популярным. Но они — самые опасные. Доран удивленно вскинул брови. — Почему? — В зависимости от условий общества, они либо присоединяются к первым и не мешают им. — Либо примыкают ко вторым, — подхватил Доран. — Верно. И способствуют разрушению. Шум и смерть. Титан, вздымающийся из тектонических глубин океана. — Эпоха катаклизмов, — выдохнул Доран. Макс — Получается, наш предки получили по заслугам.