Во вторые пять лет становилось сложнее. Кроме занятий по правописанию, истории и инженерии, начинались тестирования для самоанализа. Детей учили не только понимать себя и свои потребности, но и правильно взаимодействовать с окружающими. Прежде всего в юный мозг внедрялись идеи о коллективной работе, умении договариваться, сосуществовать в большом обществе, самовыражаться в нём. После определения склонностей ребенка, его типа обработки информации, вида нервной системы, темперамента и физических возможностей, ему дают список профессий, которые он может освоить в будущем. Для кого-то это прикладной дизайн, другому рекомендуют попробовать себя в аналитике, а третий отлично покажет себя в управлении людьми и проектами. И тогда ребенок переходит на последнюю пятилетку, точнее, в специализированный класс. С одиннадцати до пятнадцати лет он улучшает свои навыки, берет углубленный курс нужных ему дисциплин. Всё это для того, чтобы после выпуска устроиться на работу и начать приносить пользу родной Юхэ. *** Грудь стиснула тоска, когда Доран на своей коляске проезжал мимо аэротрубы. Группа подростков двенадцати-тринадцати лет, в спортивной униформе собрались вокруг стеклянной трубы и поддерживали своего одноклассника, который сейчас парил внутри. Воздушные потоки подхватывали его, а бодрый тьютор давал указания: кувырок, наклон вправо, наклон влево, горизонтальное положение и так далее. Ученик в трубе неуклюже вертелся. Было видно, что он боится. Скорее всего, это его первый раз. “Ему бы сначала успокоиться, — подумал Доран, проходя мимо. — Тогда и лишних движений будет меньше”. Это был его любимый курс. Веселья-то было сколько! Наконец, они подошли к огромному зданию администрации. торчал из зеленой земли, и стайка дронов временами пролетала над ним. В аудитории их ждал тьютор Йору, который курировал обучение Дорана с самого его рождения. — Абсолютный максимум по физподготовке. Профессиональный курс плавания, легкой атлетики и кибербезопасности, — перечитывал он. Мать сидела напротив и теребила рукав. — По остальным дисциплинам рейтинг средний, — тьютор Йору выдавил улыбку. — Звучит не так плохо. На каком ты проценте реабилитации, Кирай-Доран? — На шестьдесят седьмом. — Отлично. Ты быстро восстанавливаешься после… — тьютор Йору откашлялся. — Но я не могу допустить тебя к выпуску. Я подробно объяснил это во вчерашнем видеосообщении… — Да, я просмотрела его, — осторожно перебила мать. — Вы сказали, что допустите Дорана к выпуску только после полного прохождения реабилитации. На что тьютор кивнул. — Но дело в том, что к этому времени мы можем лишиться кадрового места в резерве Внешней Защиты. Неужели нельзя оформить Дорану выпуск сейчас? Как бы можно выразиться, на будущее? Ранним числом? — Понимаете, в чём загвоздка, Кирай-Сиб… Доран еле сдержал раздраженной вздох. — …Учебный центр является оплотом для формирования ответственных граждан. И мы не обходим правила ради наших учеников. Даже самых лучших, — тьютор с теплотой глянул на угрюмого Дорана. — Как бы нам этого не хотелось. — Мы понимаем, — не сдавалась мать. — Мы и не просим обходить правила. Вы сделаете всё по правилам, но немножко раньше. Таким образом, нам не придется пересдавать экзамены в следующем году, да и кадровое место сохраним. Звучит отлично! — Дело не в пересдаче. После выпуска Дорана с его нынешним состоянием не примут во Внешнюю Защиту. Эти слова стали как удар под дых. Доран сжал кулаки и глубоко вдохнул, чтобы не выйти из себя. Тьютор засуетился, поняв, что преподнес новость без должного такта. — Я имею в виду, что есть такая вероятность. Вы же сами знаете, каков жесткий отбор абитуриентов у Внешней Защиты… На них ложится самая большая ответственность за безопасность всего нашего общества, поэтому… Мать откашлялась. — Мы отправили запрос на биопротезы. С ними Доран запросто пройдет отбор, я в этом уверена. Брови тьютора сложились домиком в жалостливом участии. — Кирай-Сиб, мне жаль, но Внешняя Защита не так часто выделяет средства на биопротезы для абитуриентов. У них есть программа восстановления для солдатов, получивших травму во время исполнения служебных обязанностей. Но Кирай-Доран лишился ног еще до вступления в резерв, поэтому… — тьютор Йору помолчал, подбирая слова. — Шансы есть, но неутешительные. — Остается только ждать, — сказала мама. — Согласен. Но как ваш тьютор я обязан спросить кое-что у Кирай-Дорана. — Да? — Доран выпрямился в кресле. — Уверен ли ты, что Внешняя Защита — это та сфера деятельности, которая подходит твоему нынешнему телу? Доран нахмурился. — Что вы имеете в виду? Разве я плохо сдал экзамены? Разве я не был лучшим все эти годы? — Несомненно, Доран, но… — Разве что-то изменилось? Тьютор улыбнулся шире. Доран знал это выражение лица. Такое же было у врачей и нейропевтов, которые окружали его весь последний год. Успокаивающая улыбка с примесью снисходительной жалости. — Я уверен, после полной реабилитации ты сможешь сдать выпускные экзамены. Тем не менее, даже если ты покажешь те же результаты, что и в прошлом году, и тебя примут в резерв, учебные нагрузки Защиты могут оказаться непосильными для тебя. — Поэтому мы и запрашиваем биопротезы, — напомнил Доран. Тьютор Йору покачал головой. — Вместо этого ты мог бы реализовать свой потенциал в другой сфере... Мать заговорила было, но Доран сжал её руку. — Когда мне было десять, — процедил он, — вы точно также позвали нас с мамой к себе в кабинет. Вы помните, что тогда нам сказали? — Ну… — замялся тот. — “У вашего сына отличные физические данные и стойкая психика. Ему открыта дорога во Внешнюю Защиту!” Именно так вы сказали! Разве не так? Тьютор кивнул. — Что может быть лучше, чем служба в рядах доблестных солдат? Героев, что охраняют нашу станцию Юхэ от налётов маргиналов и вражеских кораблей? Я был счастлив такой возможности. В моем списке факультативов были физподготовка, киберзащита и военные основы. Я тратил больше времени на курсы по плаванию и атлетике, чем на химию и историю. — Доран сорвался на крик. — Я грезил этим всю жизнь! И все эти пятнадцать лет я вкалывал как проклятый! И всё это ради одного — ради исполнения моей мечты! Его крик эхом отдался в аудитории. Тьютор встревоженно перевёл взгляд на мать, словно предупреждая её. — Доран… — прошептала она. Доран продолжил: — Я был первым на потоке все эти годы. Как бы тяжело ни было, я всегда выбирал обучение, занимался дополнительно, посвящал всего себя! Ну, и ради чего? Чтобы потом лишиться ног и получить отказ?! Доран сжал кулаки и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Пальцы нащупали тирозиновый пластырь на запястье. Ему кое-как полегчало. Доран сказал уже спокойнее: — Вы всегда твердили мне, что я стану высококлассным солдатом. Что у меня все задатки — дисциплина, выносливость, ум. Разве не так? — Дело в том, что обстоятельства изменились… — лепетал тьютор Йору. — И это не твоя вина… Ты умный парень, Доран. Ты станешь ценным специалистом в той области, которую хочешь освоить. Как насчет Правопорядка? Мать заметила: — Нам придется взять дополнительные курсы. Все эти годы мы готовились к поступлению именно во Внешнюю Защиту. У нас не было запасного плана. Наступила давящая тишина. Дорану казалось, что он не выдержит. Голос матери был поникший, слабый: — В сообщении вы сказали, что можете дать направление на стажировку в корпорации… Тьютор выпрямился, радуясь смене темы. — Верно, но она платная. — Зато гарантирует ему рабочее место, верно? Сколько она стоит? — Я иду во Внешнюю Защиту, и точка, — отрезал Доран. — Может, стоит подумать? Мать и тьютор посмотрели на него. Доран повернул джойстик, и кресло понесло его к выходу. Таким был его ответ.