Исходя из разговоров, мужчины уже отчаялись когда-либо обрести свободу, и единственным освобождением, о котором они теперь грезили, была достойная смерть на арене, как случилось с одним из гладиаторов на крайних Играх. Матео особо не был знаком с Сондером, но все равно был опечален его гибелью. Однако возлюбленный Сондера уже перекочевал в постель к другому гладиатору. Матео не осуждал его, так как, возможно, для Лиама это был способ справиться с утратой, так как смерть могла настигнуть каждого в любой момент, в том числе и его самого. За три недели Матео многое понял, например, почему в этом доме используется только свечи, а не электрические лампы. Их доминус был достаточно богат, чтобы содержать лудус, но недостаточно поднялся по статусу в сравнении с другими мужчинами и женщинами, которым боги оказывали свою благосклонность. С теми, кто занимался законотворческой деятельностью и держал людей в узде. Теми, кто стоял у власти. Только они могли позволить себе подобную роскошь. Матео дали понять, что Рама мечтает однажды достигнуть таких же вершин, благодаря славе своего лудуса. С каждой победой Рама становился на шаг ближе к своей цели, поэтому его гладиаторы просто обязаны быть лучшими. Теперь, будучи осведомленным, Матео понимал, почему он был отдан Элою для утех. Юноша гадал, какую пользу принесла его девственная задница их мерзкому господину. Мысли об этом заставляли его возненавидеть Раму еще сильнее. После изнурительного дня тренировок они поужинали, и пришло время посещения купален. Матео понимал, что это время, которое они могут посвятить себе. Мгновения, которыми они могли распоряжаться. Обед, ужин и вечерние бани. Это были моменты, когда за ними не следили постоянно, где приказы отдавались только в случае крайней необходимости. В эти минуты они могли ощущать себя свободными, находясь в рабстве. Он тоже научился ценить такие моменты. Он сидел в чане с водой, смывая с себя пот, кровь и грязь, и рассматривал тонкий порез на бицепсе, который стал выглядеть заметно рельефнее, чем месяц назад. Нужно начать с того, что хорошие внешние данные достались ему по наследству. К тому же его тело было мускулистым по природе, так как ему приходилось прилагать не мало физических усилий, чтобы выжить в Бесплодных землях. Но юноша действительно наблюдал, как преображается его тело, и испытывал истинное удовлетворение. Совершенно неожиданно Титус, действующий чемпион лудуса, забрался в ванную и устроился рядом с ним, улыбаясь. — Выглядит впечатляюще, — сказал он, указывая на рану. Матео вновь посмотрел на порез и согласно кивнул. — Да, это была досадная оплошность с моей стороны. Больше я такого не допущу. — Правильный настрой, — ответил Титус. — Давай я помою тебе спину. Матео слегка напрягся, осознавая, к чему может привести подобное взаимодействие. Тем не менее он развернулся, позволяя гладиатору-чемпиону помыть его спину. Когда руки мужчины скользнули к его ягодицам, юноша обернулся. — Благодарю, Титус, — произнес он, не желая оскорблять чемпиона лудуса. Поговаривали, что его последнее выступление вызвало шквал восхищений. Он одолел своего противника в рекордно короткие сроки к огромному разочарования дома Элизы, чьи женщины-гладиаторы считались крайне смертоносными. Таким образом, восхитительная победа Титуса наверняка войдет в историю как один из величайших поединков. В награду он был отдан богу Одессе для утех. Титус улыбнулся шире, когда его грудь прижалась к плечу Матео. Он наклонился к уху юноши. — Давай подарим друг другу наслаждение, — сказал он. — Я наблюдал за тобой, у тебя есть перспективы. Позволь мне наставлять тебя. Когда Матео только попал в лудус, он имел скудное представление о том, как здесь все устроено, но теперь юноша стал намного умнее, и смысл слов Титуса не ускользнул от него. Однажды он уже слышал подобное, когда двое гладиаторов договаривались между собой. Услуга за услуга. Очевидно, что ничего не давалось просто так, а диктовалось взаимовыгодой. Если он пойдет на секс с Титусом, тот поможет ему в тренировках. Мог ли Матео отказаться от такого? Только дурак сделает так. Он хотел выжить. Пройти все испытания и встретить своего первого противника на песке. Юноша стремился стать лучшим из лучших, чтобы однажды обрести свободу, как это сделал Рама. Матео повернулся к Титусу. — Прямо здесь? — поинтересовался он, приняв решение, о котором очень надеялся не пожалеть в дальнейшем. Титус пожал плечами, словно говоря: а почему бы и нет. — Конечно. Нам ведь нечего стесняться? Матео уже давно поборол свою застенчивость. Оглянувшись вокруг, он увидел, что лишь некоторые мужчины наблюдают за ними, в то время как остальные увлечены удовлетворением своих желаний и потребностей. Юноша вновь посмотрел на Титуса. — Давай займемся этим вон там, в углу с маслами. Титус оглянулся, посмотрев в пустующий угол, и согласно кивнул. Он вылез из ванны первым, а затем помог Матео. Они направились в угол, прихватив по пути по бутылке масла страсти. В их распоряжении было несколько разновидностей масел, которые они могли использовать, но это было фаворитом среди мужчин, частенько предающихся плотским утехам в банях. Утверждалось, что оно нагревается при трении, делая ощущения более сильными. Матео не был уверен, что жаждет интенсивного секса, но был готов использовать его ради достижения своей цели. Тренировка под руководством чемпиона. Юноша вылил немного масла на пальцы, а потом погрузил их в анус, в то время как Титус обильно смазывал свой член. Матео оглянулся через плечо, наблюдая за Титусом, но в поле его зрения оказался Борис, который смотрел в их сторону. Взгляд гладиатора был полон ярости и ревности, но вмешаться Борис не осмеливался. Будучи чемпионом лудуса, Титус имел привилегии, которых не удостоились другие. Например, у него была отдельная комната рядом с комнатой Сервантеса. Еда, которая подавалась ему, была гораздо лучшего качества, чем у других. Ему предоставлялось больше свободы, и когда он говорил, остальные слушали его и выполняли его приказы. Кодак был его другом и вторым по мастерству в лудусе, именно поэтому он смог завоевать расположение Рамы и занять более высокое положение среди гладиаторов. Он являлся помощником Сервантеса и также принимал участие в тренировках Матео и остальных. Матео надеялся, что, отдавшись Титусу, избавится от необходимости отбиваться от внимания других, что давалось ему с трудом. Мужчины жаждали его тела и крайне не приветствовали отказов. — Расслабься, — сказал Титус, приставляя головку члена к анусу Матео. Прежде чем отвернуться, Матео успел хорошенько рассмотреть прибор, который вот-вот вторгнется в него. Больше двадцати сантиметров длиной и толстый, хоть и обрезанный. Титус не был одним из тех мужчин, к которым он испытывал отвращение, и юноша надеялся, что не станет таковым после того, как они займутся сексом. Это был первый раз, когда он собирался предаться плотским утехам на глазах посторонних, и одно это уже заставляло его нервничать. — Расслабься, — повторил Титус, — будет только больнее, если ты продолжишь напрягаться. — Прости. Просто никогда не делал этого прилюдно, — ответил Матео. — Самое время попробовать, — заключил Титус. У Матео перехватило дыхание, когда Титус подался вперед и головка его члена скользнула внутрь. С губ юноши сорвался хрип, когда член вошел глубже. С того момента, как он лишился девственности, у него был секс уже с тремя мужчинами. Элой был первым, затем Сервантес и Рама. С последним это случалось уже пять раз, и благодаря уроку, полученному от учителя в коридоре той ночью, Матео научился быть твердым, когда господин его трахал. К сожалению, это никогда не заканчивалось оргазмом, но Раму, казалось, мало заботило это. Важно было лишь то, что его член внутри заставлял юношу возбудиться. Матео усвоил, что самолюбие Рамы нуждается в ласке в той же степени, что и его член. Он продолжал размеренно дышать, пока Титус погружал свой член в него все глубже и глубже, пока бедра гладиатора не соприкоснулись с его ягодицами, заставив обоих мужчин вздрогнуть. Член Титуса двигался, касаясь чего-то такого внутри Матео, что дарило наслаждение. Что-то подобное юноша ощущал и раньше, когда его трахали, но это ни к чему не приводило. Ему было любопытна природа этого явления. — Просто расслабься, — вновь повторил Титус, пока его член продолжал гулять внутри Матео. — Ух-х, как же узко.