– Я говорю на многих языках, мистер Бейкер. Мне нравится изучать новое. И это помогает мне быть ближе к моим подопечным. – Почему Талия засекречена? – Вы когда-нибудь встречали гнома-женщину, мистер Бейкер? Нет, не встречал. Странно, что он не задумался об этом раньше. Линус быстро черкнул что-то в блокнот. – А Фи? Мистер Парнас усмехнулся: – Очень независимый ребенок. Никогда не существовало столь юного спрайта с такой грандиозной силой. Когда ее пытались спасти из… из одной опасной ситуации, она превратила троих мужчин в деревья. Другой, очень старый, спрайт вернул им человеческий облик, хотя и с большим трудом. К счастью для меня, мисс Чапелуайт взяла Фи под свое крылышко в прямом и переносном смысле. Вообще огромное везение, что мисс Чапелуайт нам помогает. – А почему она это делает? – спросил Линус. – Это ее остров. Спрайты ревностно относятся к своей территории. Почему она позволяет вам здесь находиться? Мистер Парнас снова пожал плечами: – Полагаю, высшее благо. Он говорил, как спрайт, расплывчато и непонятно. – И в чем же благо? – Видеть, как дети, которые никому не нужны, растут и процветают. Вы не хуже меня знаете, что термин «сиротский приют» – неправильное название, мистер Бейкер. Сюда не приходят, чтобы усыновить кого-нибудь из детей. Конечно, Линус такого не предполагал о приюте на Марсии, учитывая, как надежно они спрятаны. Однако слышал ли он когда-нибудь, чтобы из других магических приютов усыновляли детей? Ни одного примера на память не пришло. Как он не замечал этого раньше? – А что с Теодором? – Разве этого нет в ваших папках, мистер Бейкер? Подробностей там не было. Линус отметил, что мистер Парнас прав: досье содержат только скелеты. – Я хотел бы услышать от вас. Читая слова на бумаге, можно упустить нюансы. – Он не просто животное, – сказал мистер Парнас. – Я так и не думал. – Да, наверное, простите. Я имел дело с людьми вашей профессии и забываю, что вы не совсем то же самое. Хотя я пока еще не полностью в вас разобрался. Линус почувствовал себя неуютно. – Мне скрывать нечего. Все, что я есть, – перед вами. – О, сомневаюсь, – покачал головой мистер Парнас. – Теодор… особенный. Полагаю, вам известно, насколько редки такие, как он. – Да. – Теодор еще не достиг зрелости, хотя его точный возраст не установлен. Он… думает не так, как люди, и, хотя мы с ним понимаем друг друга, речь идет, скорее, об абстрактном мышлении. Я, наверное, выразился непонятно? – Совершенно непонятно, – признал Линус. – Ну, увидите, – пожал плечами мистер Парнас. – Вы же здесь пробудете целый месяц… Ну и еще один ребенок; думаю, вы не случайно оставили его напоследок. Мисс Чапелуайт сказала мне, что вы упали в обморок. Линус покраснел и закашлялся. – Это было… неожиданно. – Точное слово для описания Люси. – Он… – Линус заколебался. – Это правда? Он настоящий Анти… сын дьявола? – Полагаю, что так, – ответил мистер Парнас, и Линус похолодел. – Если это правда, то он должен привести с собой Конец Света! – Ему только шесть лет. – Он объявил себя адским огнем и тьмой! Мистер Парнас усмехнулся: – Таков его способ здороваться. Мрачноватое чувство юмора. Вы привыкнете. Линус уставился на него круглыми глазами. Директор вздохнул и подался вперед. – Послушайте, мистер Бейкер, я знаю, что это… трудно осмыслить, но Люси у меня уже год. Были планы… скажем так, были планы на крайний случай. Но, несмотря на то кто его отец, он ребенок. И я отказываюсь верить, что путь человека предопределен. Человек – больше, чем его происхождение. Люси может нагнать страх на весь мир, однако он не вызывает страха во мне. Я вижу, на что он способен. За светящимися красными глазами, за демоном в его душе, он очаровательный, остроумный, сообразительный мальчик. Я буду сражаться за него, как за любого другого из моих детей. – Они не ваши! Вы директор приюта, а не их отец. Они ваши воспитанники. Мистер Парнас натянуто улыбнулся: – Конечно. Оговорился. Сегодня был трудный день, и я надеюсь, что завтра день будет не хуже. Но оно того стоит. – Да? – Конечно. Я не представляю для себя другой работы. А вы? – Мы здесь говорим не обо мне, мистер Парнас, – напомнил Линус. – Почему же? Теперь вы все о нас знаете. А чего еще не знаете, сможете прочитать в своих толстых папках. – Они неполны, – сказал Линус, закрывая блокнот. – О вас, например, информации очень мало. Почему? Мистер Парнас усмехнулся: – Это вопрос к Чрезвычайно Высокому Руководству. К тем, кто вас сюда направил. Конечно, он был прав. В досье о мистере Артуре Парнасе говорилось подозрительно мало. Почти ничего, кроме возраста и образования. И странное примечание в конце: «… мистер Парнас будет образцом для самых проблемных детей, учитывая его возможности». Линус не знал, как это понять, и теперь, познакомившись с директором лично, был еще больше озадачен. – Боюсь, они не расскажут мне ничего сверх того, что зафиксировано в досье. – Я полагаю, вы правы. Линус поднялся: – Во время инспекции я ожидаю от вас сотрудничества и полной откровенности. Мистер Парнас засмеялся: – По-моему, прежде вы называли это «визитом»? – Так выразились вы, сэр, не я. Мы оба знаем, что это инспекция. Департамент не направил бы меня сюда, если бы не было повода для беспокойства. И теперь я понимаю его причину. Под вашей крышей таится пороховой бочонок небывалой мощности. – Разве он виноват? Бедняга не выбирал, у какого отца ему родиться. Линус не хотел снова увязнуть в дискуссии. Тем более что от одной мысли о Люси у него слабели колени. – Я должен выяснить, следует ли предпринимать дальнейшие действия. – Дальнейшие действия… – повторил мистер Парнас. В его голосе впервые прозвучало раздражение. – У этих детей никого нет, мистер Бейкер. Никого, кроме меня. Вы серьезно считаете, что Департамент поместит кого-то вроде Люси в одну из своих школ? Подумайте хорошенько, прежде чем ответить. – Это к делу не относится, – сухо сказал Линус. Мистер Парнас посмотрел в потолок. – Конечно. Потому что это происходит после того, как вы подаете отчет… – Он покачал головой. – Если в вашем приюте все в порядке, то вам не о чем беспокоиться, – сказал Линус. – Можете считать меня черствым, мистер Парнас, но уверяю вас, мне не все равно. Иначе я не стал бы делать то, что я делаю. – По крайней мере, вы в это верите… Мои извинения, мистер Бейкер. Один совет: постарайтесь открыть глаза – и вы увидите то, что прямо перед вами, а не то, что написано в бумагах. По спине Линуса пробежали мурашки. Казалось, в комнате стало слишком душно. – Спасибо за ваше гостеприимство, несмотря на то что я здесь незваный гость. Я иду спать. Сегодня был насыщенный событиями день, и подозреваю, что завтра будет такой же. Он открыл дверь и уже на пороге услышал: