— А у вас найдется что-нибудь из одежды? — Потом. Пока вам надо оставаться в постели. У вас была очень высокая температура, молодой человек. Вы слабее, чем вам кажется. Штайн побрился, сидя в постели, а Виктория держала ему зеркало. После этого он, весь покрывшись потом, рухнул обратно в кровать. — У меня действительно совсем нет сил, — сказал он удивленно и сердито, при этом тяжело дыша. — Со мной такого еще не было… — Вы были ближе к смерти, чем к жизни, — призналась ему Виктория. — Вы потеряли несколько литров крови, и у вас была ужасная лихорадка. Но вы поправитесь! Петер откинулся на подушки. Сейчас, когда он сбрил бороду, было видно, насколько ввалились его щеки и как остро выступают над ними кости. Благодаря прекрасной летней погоде, установившейся в последние недели, его кожа сильно загорела, отчего он не казался таким больным и жалким, каким был в действительности. — Пожалуй, пришло время мне представиться, — сказал Штайн. Они все были в комнате: Фрэнсис, Виктория, Лора и Аделина. — Мы знаем, что вы немец, — сказала Фрэнсис. — Наверное, я много говорил, — проговорил он, смирившись. Потом назвал свое имя и звание и сообщил о прыжке с парашютом. Фрэнсис холодно посмотрела на него. — Не самый простой способ посетить Англию, не так ли? — Да уж… — Он замолчал. — Когда я вас обнаружила, — сказала Лора, — вы все время говорили, чтобы я не вызывала врача. Почему? Штайн обвел почти нежным взглядом ее полную, невзрачную фигуру. — Это были вы? Та самая смелая молодая женщина, тащившая меня так далеко? Лора покраснела. Еще никто никогда не называл ее «молодой женщиной». Она смущенно кивнула и опустила голову. Петер улыбнулся. Потом вновь стал серьезным. — Я не хочу вас обманывать, — сказал он. — Мои товарищи и я совершили прыжок в Англии с заданием раздобыть военную информацию. Прежде всего о том, что касается вашего флота. — Скарборо, — сказала Фрэнсис. — Да. Это была наша цель. К несчастью, все пошло наперекосяк. — Он указал на свою раненую ногу. — Но вы повредили ногу не при прыжке, — сказала Виктория, — моя сестра достала из нее пулю. Петер с интересом посмотрел на Фрэнсис. — Вы врач? — Нет. Я даже не медсестра. Но кто-то должен был это сделать — иначе вы умерли бы. А поскольку мы не хотели вызывать врача… — Вы довольно быстро поняли, что я немец. То есть враг Англии. Почему же не вызвали ни врача, ни полицию? — Мы хотели сначала послушать вас, — ответила Фрэнсис. — Кроме того… — Да? — Вы были совершенно беззащитны. Нам показалось неправильным бросать вас в таком состоянии на произвол судьбы. Петер неуверенно кивнул. — Я понимаю. Проблема в том, что будет теперь. — Откуда у вас пулевое ранение? — спросила Фрэнсис. — Мы прыгали среди ночи. Я и второй наш товарищ приземлились удачно, а третьему не повезло — он сломал себе ногу. Мы, конечно, не могли его оставить и понесли до ближайшей деревни. У нас были британские паспорта, и мы надеялись, что никто не сможет определить наши подлинные имена. — Он поморщился. — Все могло бы закончиться хорошо. Люди в деревне были очень недоверчивы, но они не предполагали, что мы немцы. Наш товарищ остался у священника. А нам вдвоем следовало немедленно уйти. Но мы были совершенно измотаны и воспользовались предложением одного крестьянина переночевать в его амбаре. Что в это время случилось у священника, я могу только предполагать. Очевидно, он еще раз захотел посмотреть документы своего гостя, и у того сдали нервы. Будучи в очень плохом состоянии, он просто потерял рассудок и открыл священнику свою национальность — при этом, как я предполагаю, надеялся на то, что священнослужитель его не выдаст. Однако тот поднял всю деревню, и все сразу сбежались, чтобы задержать нас двоих. К счастью, я не спал и слышал, как они пришли. Но для побега тем не менее было уже слишком поздно. Они начали стрелять в нас. Мой товарищ сразу погиб. Мне оставалось только одно — отстреливаться, чтобы освободить себе путь к отступлению. Петер замолчал. По его глазам было видно, что он прокручивает в голове ужасные события той ночи: амбар, темнота, факелы, возникшие из ниоткуда, разгневанные англичане с кровожадными лицами… Его товарищ упал замертво, и он понял, что они хотят схватить его живым и повесить. Слишком велика была ненависть к немцам в Англии. — Когда вы отстреливались, — спросила Фрэнсис, — вы кого-нибудь ранили? Он посмотрел на нее. — Я кого-то убил. В комнате повисло растерянное молчание — все осмысливали возможные последствия. — Вы уверены? — наконец спросила Лора. — Я попал ему в голову, — ответил Петер, — и видел, как… ну, в общем, не важно, что я видел. Он, конечно, погиб. — Это была самооборона, — заявила Виктория. Петер улыбнулся. — Немецкий шпион — и самооборона? Нет. Если они меня схватят, то я буду казнен за убийство. — Ах, черт подери! — воскликнула Фрэнсис. Он посмотрел на нее долгим взглядом. — Кстати, оружие еще у меня… Фрэнсис ответила на его взгляд. — Я забрала его у вас. Думаю, что так пока будет лучше. — Вынужден согласиться, — сказал Штайн. Но по нему было видно, как ему не нравится ситуация, в которой он оказался: лежать раненым в постели, не в состоянии ходить и стоять без посторонней помощи, быть безоружным и не иметь возможности защищаться. — Оружие у вас сохранилось, — сказала Фрэнсис, — но почему не осталось документов? — Я их, видимо, потерял. Меня тоже ранили, и я упал на землю. Вероятно, документы при этом выпали у меня из кармана. — Тогда у них есть ваша фотография, — продолжала Фрэнсис. Петер кивнул. — Да, и это значительно упрощает мои поиски. — Удивительно, что вам удалось от них сбежать, — пробормотала Аделина. — Да. Заросли. Темнота. И Господь решил еще некоторое время дать мне пожить. — Немец поочередно смотрел на четырех женщин, которые окружали его постель. — Боюсь, я доставлю вам массу хлопот. — Мы должны быстро решить, что нам делать, — сказала Фрэнсис. — С каждым новым днем мы всё больше впутываемся в эту историю и в конце концов все предстанем перед судом. Они проводили срочное собрание в гостиной. Петер спал наверху. Разговор чрезмерно утомил его, и в какой-то момент он провалился в глубокий сон. Фрэнсис позволила себе двойной виски. Она была раздражена. «Совершенно ненужная проблема. И зачем только Лора нашла этого человека и притащила его сюда?» Девочка, сидевшая с кислой миной у окна, казалось, прочитала ее мысли. — Не могла же я его просто оставить там, — пробормотала она подавленно. — Конечно, нет, — откликнулась сразу Аделина, — ты поступила совершенно правильно. — Мы гордимся тобою, — добавила Виктория. — Но у нас большая проблема, — сказала Фрэнсис. — Мы прячем здесь мужчину, совершившего убийство, которого, вероятно, повсюду ищут. — Это не было убийством как таковым, — запротестовала Виктория и повторила то, что она уже сказала у постели Петера: — Это была самооборона! — Не при таком положении вещей, — поправила ее Фрэнсис, — не при данных обстоятельствах. Он прибывает в Англию как немецкий шпион и убивает гражданина Англии, чтобы избежать ареста. — Люди не собирались его арестовывать, — возразила Виктория, — они хотели учинить над ним самосуд. — Это он так думал. — Но они ведь застрелили его товарища! — Виктория, все это не будет иметь никакого значения. Он шпионил в пользу нацистов! Поэтому и прибыл сюда. Ни один человек не будет заинтересован в том, чтобы найти для него смягчающие обстоятельства. Нынешняя война слишком суровая. Погибло слишком много англичан. И слишком страшно то, что делают немцы!