Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 9 из 11 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Тетушка Семпрония оперлась на кружевной зонтик и придирчиво оглядела ее. — Да, — рассудила она. — Идет. Так ты выглядишь моложе и пухлее. Ты ведь этого добивалась? — Да, этого, — мятежно отвечала Чармейн. Миссис Бейкер вздохнула: — Лапочка, прошу тебя, не говори таким своенравным тоном. Это никому не нравится. Но я рада, что у тебя такой довольный вид. Я полночи не спала, все слушала дождь и боялась, не протекает ли здесь крыша… — Не протекает, — отвечала Чармейн. — …и не оставила ли ты окно открытым, — договорила мама. Чармейн вздрогнула. — Нет, окно я заперла, — проговорила она и тут же почувствовала, как именно сейчас Питер открывает окно прямо на лаббоков луг. — Мамочка, ты зря волнуешься, — соврала она. — По правде говоря, я очень волнуюсь, — сказала миссис Бейкер. — Ведь ты впервые в жизни покинула гнездышко. Я говорила об этом с твоим отцом. Он сказал, что ты не в состоянии даже нормально питаться! — Она протянула Чармейн битком набитую вышитую сумку. — Вот, он передал тебе пирожков. Я положу их в кухню, хорошо? — спросила она и ринулась мимо Чармейн к внутренней двери. Помогите, подумала Чармейн, только не это! Она схватила вышитую сумку — постаравшись сделать это как можно нежнее и цивилизованнее, а не дернуть изо всех сил, чего ей очень хотелось, — и сказала: — Мамочка, не надо. Я сама сейчас схожу и принесу тебе ту, вторую… — Почему же, лапочка? Мне это совсем не трудно! — запротестовала миссис Бейкер, не выпуская сумку. — …потому что я хочу сделать тебе сюрприз, — затараторила Чармейн. — Пойди сядь. На диване тебе будет очень удобно, мамочка. — Диван стоял к двери спинкой. — Тетушка Семпрония, прошу вас, присаживайтесь… — Мне это ничего не стоит, — упиралась миссис Бейкер. — Я положу ее на кухонный стол, так тебе будет удоб… Чармейн замахала свободной рукой. Другой рукой она намертво вцепилась в сумку. — Дедушка Вильям! — закричала она. — Утренний кофе! Пожалуйста! К ее великому облегчению, ласковый голос дедушки Вильяма ответил: — Постучите по углу столика на колесах, душенька, и скажите: «Утренний кофе». Миссис Бейкер изумленно ахнула и огляделась, чтобы понять, откуда исходит голос. Тетушка Семпрония посмотрела сначала с интересом, потом насмешливо, направилась к столику и энергично постучала по нему зонтиком. — Утренний кофе? — спросила она. Комнату тут же наполнил теплый аромат кофе. На столике возник высокий серебряный дымящийся кофейник, окруженный крошечными позолоченными чашечками, позолоченный сливочник, серебряная сахарница и тарелка мелкого печенья в сахарной обсыпке. Миссис Бейкер была так потрясена, что выпустила вышитую сумку из рук. Чармейн быстро сунула добычу за ближайшее кресло. — Очень элегантное колдовство, — одобрила тетушка Семпрония. — Бернис, идите сюда, сядьте и дайте Чармейн подкатить столик к дивану. Миссис Бейкер повиновалась, огорошенно похлопав ресницами, — и, к крайнему облегчению Чармейн, явление незваных гостей стало понемногу превращаться в светский, приличный утренний визит с кофе. Тетушка Семпрония начала разливать кофе, а Чармейн — раздавать печенье. Она стояла лицом к кухонной двери и протягивала тарелку тетушке Семпронии, когда дверь распахнулась и из-за косяка появилась просторная морда Потеряшки, как видно привлеченной запахом сахарного печенья. — Потеряшка, уходи! — сказала Чармейн. — Кыш! Я серьезно! Сюда пускают только… только… только приличных собак! Уходи! Потеряшка печально поглядела на нее, тяжко вздохнула и попятилась. К тому времени как миссис Бейкер и тетушка Семпрония, у каждой из которых в руках была полная до краев чашечка кофе, сумели повернуться и посмотреть, к кому это Чармейн обращается, Потеряшка уже ушла, а дверь снова закрылась. — Кто это был? — спросила миссис Бейкер. — Да так, — безмятежно отвечала Чармейн. — Всего-навсего сторожевая собака дедушки Вильяма. Такая лакомка… — Здесь есть собака?! — в совершеннейшем ужасе вскричала миссис Бейкер. — Чармейн, мне это не по душе. Собаки такие грязные. А вдруг она тебя укусит?! Надеюсь, ты держишь ее на цепи! — Нет-нет-нет, она ужасно чистенькая. И послушная! — возразила Чармейн, сама не зная, правда это или нет. — Просто… просто она переедает. Дедушка Вильям старается держать ее на диете, поэтому, конечно, ей очень хочется печеньица… Дверь в кухню снова отворилась. На сей раз из-за косяка высунулось лицо Питера, и вид у него был такой, что сразу становилось ясно: у Питера срочная новость. Когда Питер заметил тетушку Семпронию во всей ее изысканности и миссис Бейкер во всей ее приличности, вид у него стал из взволнованного перепуганный. — Ну вот, опять она! — с ноткой отчаяния воскликнула Чармейн. — Потеряшка, место! Питер понял намек и испарился — за миг до того, как тетушка Семпрония повернула голову в его сторону. Миссис Бейкер встревожилась еще больше. — Бернис, вы напрасно переживаете, — сказала тетушка Семпрония. — Да, признаю, собаки — твари грязные, вонючие и шумные, но, если надо охранять дом, нет ничего лучше хорошего сторожевого пса. Радуйтесь, что у Чармейн он есть. — Да, пожалуй, — миссис Бейкер кивнула, но по ее голосу было ясно, что тетушка Семпрония ее ни в чем не убедила. — Однако… однако вы же говорили мне, что этот дом защищен… защищен… м-м… колдовским искусством вашего дедушки? — Да-да, и еще как! — поспешно закивала Чармейн. — Так что дом под двойной охраной! — Разумеется, — сказала тетушка Семпрония. — Полагаю, что никто и ничто не в силах перейти этот порог без приглашения. Тут слова тетушки Семпронии были грубо опровергнуты: на полу у столика внезапно возник кобольд. — Нет, только поглядите! — воскликнул он — маленький, синий и воинственный. Миссис Бейкер взвизгнула и прижала кофейную чашечку к груди. Тетушка Семпрония величественно подобрала юбки подальше от кобольда. Кобольд вытаращился на них в явной растерянности, а потом посмотрел на Чармейн. Это был не тот кобольд-садовник. Нос у него был больше, синяя одежда скроена из ткани лучшей выделки, и держался он так, словно привык распоряжаться. — Вы, наверное, знатный кобольд? — спросила его Чармейн. — Как посмотреть, — ответил кобольд, очевидно не ожидавший такого вопроса. — Может, и так. Я заправляю у местных кобольдов, Тимминз моя фамилия. И я возглавляю нашу депутацию и имею сказать, что мы крайне недовольны. А теперь нам говорят, будто чародея здесь нет, будто он не может нас принять, будто… Чармейн стало ясно, что он сам себя взвинчивает. Она поспешно перебила его: — Это так и есть. Его здесь нет. Он болен. Эльфы забрали его лечить, а я присматриваю за домом в его отсутствие. Кобольд бросил на нее свирепый взгляд вдоль огромного синего носа: — Ты говоришь правду? Ну и денек, с утра только и слышу, что я вру, сердито подумала Чармейн. — Это истинная правда, — заверила его тетушка Семпрония. — В данный момент Вильяма Норланда здесь нет. Поэтому будьте так добры, любезнейший кобольд, ступайте. Вы напугали бедную миссис Бейкер. Кобольд бросил свирепый взгляд и на нее, и на миссис Бейкер. — При таких обстоятельствах, — сообщил он Чармейн, — не вижу никакой возможности, чтобы этот спор был когда-нибудь улажен! И он исчез так же внезапно, как появился. — Ах, силы небесные! — пролепетала миссис Бейкер, прижав ладони к груди. — Такой маленький! Такой синий! Как он сюда попал? Чармейн, осторожней, он может вскарабкаться по твоей юбке! — Подумаешь, кобольд! — сказала тетушка Семпрония. — Держите себя в руках, Бернис. Как правило, кобольды не ладят с людьми, поэтому я представления не имею, что ему здесь понадобилось. По всей видимости, у дедушки Вильяма были с этими созданиями какие-то дела. Чародеям закон не писан. — Я пролила кофе!.. — пожаловалась миссис Бейкер, промокая юбку салфеткой. Чармейн взяла ее чашечку и снова наполнила ее кофе, надеясь немного утешить миссис Бейкер. — Возьми еще печенья, мамочка, — сказала она, протягивая тарелку. — У дедушки Вильяма садовник — кобольд, и он тоже был очень сердит, когда я его увидела… — Что делает садовник в гостиной?! — возмутилась миссис Бейкер. Как это частенько случалось, Чармейн в отчаянии поняла, что не сможет ничего объяснить маме. Нет, мама не глупая, просто никогда не выпускает ум на волю, подумала она. — Это был другой кобольд, — начала она. Дверь в кухню открылась, и вошла Потеряшка. Она снова стала нормального размера. А значит, она была, мягко говоря, меньше кобольда и очень горда, что ей удалось съежиться. Потеряшка весело подсеменила к Чармейн и умоляюще задрала нос к тарелке с печеньем. — Честное слово, Потеряшка! — сказала Чармейн. — Стоит мне вспомнить, сколько ты съела на завтрак… — Разве это сторожевая собака? — с дрожью в голосе вопросила миссис Бейкер. — Если да, — рассудила тетушка Семпрония, — она немногим лучше мыши. Сколько, говоришь, она съела на завтрак? — Примерно пятьдесят полных мисок, — ответила Чармейн, не подумав. — Пятьдесят! — простонала ее мама. — Я преувеличиваю, — поправилась Чармейн. Потеряшка заметила, что все смотрят на нее, и тут же присела на хвостик, умильно поджав передние лапки. Она умудрилась выглядеть просто очаровательно. Это потому, что она свесила одно обгрызенное ухо, подумала Чармейн. — Ах, какая прелестная собачка! — воскликнула миссис Бейкер. — Мы проголода-а-ались, дя, моя слядкая? — Она отдала Потеряшке недоеденную половину печеньица. Потеряшка вежливо взяла его, проглотила одним махом и попросила еще. Миссис Бейкер дала ей целое печеньице с тарелки. От этого Потеряшка стала просить печенье еще усерднее.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!