Словно желая добить гадалку, зазвонил сотовый – Татьяна. – Да, Тань, – Аделия прикрыла форточку и устало опустилась в кресло за рабочим столом. – Ты хочешь сказать, что забираешь близнецов и вы едете на свой курорт вчетвером? Кстати, отличная идея, даже странно, что она пришла в голову тебе, а не мне. Сестра поперхнулась: – Ты вообще здорова? Я на грани развода, у меня кризис, а она еще шутит… Аделия откинула голову, уложила ее на подголовник, уточнила обреченно: – То есть близнецов ты не забираешь. – Даже наоборот. Путевка оказалась до 14-го. Так что я приеду 15-го вечером. Ваську с Темычем заберу только 16-го. – Угу, ясно… – Что тебе ясно? Им 10-го в школу. Они уже приехали домой взяли свои тетради-учебники. Но ты не забудь, ты ответственная за их образование с 10 по 16-е включительно, – сообщила строго, специальным «голосом старшей сестры», разработанным сто лет назад для таких случаев. Аделия закатила глаза: – Им отсюда ехать почти час на маршрутке. Можно, у них каникулы дольше будут и закончатся ровно 16-го? Татьяна отрезала: – Третья четверть, ты что. Новые темы. Пропустят, потом трояков мне принесут. И годовые оценки испортят. У Васьки еще художка с 11-го, тоже не забудь ей напомнить. А у Темки – английский. Там репетиторша строгая, пропустит и она на его место сразу другого ребенка возьмет. – Блин, Тань… Сестра отозвалась строго: – Не блинкай, Делька, не масленица. – Проскулила жалобно: – Ну, Зая, мы вдвоем с Трушиным с рождения близнецов никуда не ездили. Ну, пожа-алуйста. Ты же самая лучная, добрая, сестра, ты мне нагадала счастливый брак, а сейчас твое гадание летит псу под хвост. Должна же в тебе быть профессиональная этика… – Татьяна замолчала, позвала настороженно: – Адель? Аделия вздохнула: – Да здесь я… – Так что, присмотришь? – А куда я денусь, скажи мне. Но проведи работу, чтобы слушались безоговорочно, никаких вечерних прогулок, посиделок с мальчиками… и девочками, и чтобы отписывались, где находятся! Я непривычная к их подростковым закидонам, у меня кожа тонкая, а сердце нежное. Татьяна звонко рассмеялась: – Обещаю: будут шелковые, как заиньки! Аделия недоверчиво хмыкнула, но промолчала. – Куда с Ильей в итоге едете? – спросила все-таки. – В Роза Хутор. Илья захотел на лыжах кататься. – А чего не в Альпы какие-нибудь? Татьяна отмахнулась: – Да ну их, что мы там не видели… Дель, слушай… – сестра замялась: – А ты можешь раскинуть, как оно там у нас сложится? – Ты же в это не веришь. – Ты тоже и что? Аделия фыркнула: – Нормально у вас все будет, если ты ему мозг выносить не будешь… – Я?! – … и на нервах играть, – закончила фразу Аделия и лукаво усмехнулась. Сестра недовольно молчала. – Такое впечатление, что ты не моя сестра, а его. – Твоя. Потому и говорю. Потому что знаю, как никто другой, как ты умеешь выносить мозг и играть на нервах. Если бы за это дело давали спортивный разряд, ты была бы мастером спорта и олимпийской чемпионкой. Татьяна цокнула языком, сварливо отозвалась: – Я вот думаю, может, мне отпуск до конца января продлить? Аделия рассмеялась: – Нет уж, фигушки. 16-го чтобы была как штык у моей двери с бутылкой Baylis’а. Так, племяннички, получается, с ней до 16-го. Чем с ними заниматься все праздники? Она сверилась с органайзером – первый рабочий день у нее шестого. Там начнутся святочная неделя, масса гаданий и астрономических раскладов, некоторые клиентки записывались с сентября, не перенести. Значит, придется организоваться так, чтобы 6 января уже выйти на работу. Девушка отодвинула от себя органайзер, посмотрела в окно – там снова начиналась метель, нагоняя предновогоднее настроение и тоску от предвкушения счастья. Дурацкое чувство, что с новым листом календаря что-то изменится, усиливалось с каждым годом. Что это – биологические часы, которые взывали, уверяя, что ей пора влюбиться, остепениться, нарожать деток? Или действовала магия окружения, когда при каждой встрече доставали вопросами – а замуж когда, а детки как же? В этом смысле сегодняшнего гостя она понимала гораздо лучше, чем он себе мог представить – сама регулярна оказывалась на смотринах. Так регулярно, что теперь отказывалась ходить в гости к родственникам старше 40 лет. Девушка вздохнула, смахивая с плеч задумчивость и приготавливаясь к новой клиентке. Рабочий день никто не отменял. ⁂ Макс снова остановился у магазина, на этот раз, чтобы позвонить. – Ге́ра, здорово, – повернулся спиной к ветру, прикрыл ладонью динамик, – дело есть. Надо одну конторку и ее хозяйку пробить по базе… Голос старого товарища сипел от кашля: – Здоровее видали. Ничего не обещаю, у меня завал, проверка, отчет и сводная статистика, – выдал заготовленную и заученную заранее фразу. – Не, бро, быстро найдешь. Гарантирую. – Если вот прям щас не найду, то тогда в порядке очереди, Макс… А очередь после Нового года. Макс зажмурился на удачу и мысленно скрестил пальцы. – Аделия Игоревна Мумрикова. Салон практической магии «Луноликая», – и назвал адрес и ИНН по памяти. Гера сдавленно заржал и тут же закашлялся. – Ну и имечко… Принял. Жди месседж… Макс сунул сотовый в карман и спустился в метро, неторопливо дошел до центра платформы и свернул к скамейке. Привычно пахло теплой сыростью, чужими телами, доро́гой – немного волнующе. Он медленно втянул носом манящий воздух. Теперь он любил так сидеть, никуда не спешить и смотреть на прохожих. Вот эта девушка, в красном пуховике. У нее свежая укладка, много лака на локонах, нарочито аккуратный макияж и трепет во взгляде. Она торопится на свидание. То и дело поправляет прическу – хочет понравиться. Наверно, идет на первое свидание. А вот этот парень с потухшим взглядом, он чуть моложе его, но выглядит так, будто ему на плечи кто-то скинул чужой десяток лет. Что с ним? Потерял кого-то из близких? Себя? Макс наблюдал за ним, как тот растерянно растирает невидимый катышек между пальцами, как прячем подбородок за воротник куртки. Ему еще не все равно, но уже все достало. Такие – самые опасные. Они доведены до отчаяния, но еще не потеряли способность сражаться. Как умеют. Кулаками. Зубами. Биться с остервенением, до крови. Такие чаще всего оказывались и в его поле зрения – махинации, грабеж и жестокие нападения. Их действия внезапны и не подпадают чаще всего под умышленные. Незнакомый парень, почувствовав на себе чужой взгляд, отошел за колонну. Мимо прогрохотал состав. Макс не зашел в него. Хотелось утрясти мысли до того, как сделать следующий шаг. Аделия Мило уверяет, что просила мать не вмешиваться. И между тем… Значит, мать будет гнуть свою линию, он ее знал. Можно было, конечно, посмеяться и забыть. Но предстояли почти две недели с ней, усиленной активностью тетки. А это так себе развлечение. И не поехать теперь тоже не мог – надо бы узнать, что там с Каринкой. Может, сможет чем-то операм помочь. В кармане завибрировал сотовый. – Макс, Света сказала, что ты постараешься приехать до начала выходных, – без приветствия начала мать и тут же перешла на вкрадчивый тон. – Это очень хорошо. Поможешь нам по дому. Там кое-что надо подделать. Макс отчетливо понял, что ему предстоят смотрины в режиме нон-стоп, все эти полторы недели в теткином доме. Кто там ему приготовлен? Соседки? Дизайнеры? Кондитеры из ближайшего поселка? Он посмотрел на прямоугольные цифры циферблата, предупреждающий о подходе поезда к платформе, и, прежде чем тот оглушил грохотом, торопливо проговорил: