— Блядь… — опять ругнулся я и потянулся к ремню с кобурами, висевшими на спинке кровати. — Нет, Бенджамин!!! — перепугано взвизгнула мисс Морган и вместе с Пру мигом забилась в угол. — Не надо! — Что не надо? — я недоуменно уставился на дам. На самом деле я хотел проверить барабаны, на предмет наличия патронов, потому что слегка опасался за то, что пристрелил вчера кого-нить ненароком. — Не убивай нас, пожалуйста… — стуча зубами, всхлипнула Пруденс. — Чего? — я перевёл взгляд на револьвер в своей руке и, наконец, сообразил, чего так переполошились дамы. — Совсем дуры, что ли? — тут мне в голову вдруг пришла интересная мысль. — Причём здесь вы? После такого ужаса, что я сотворил с вами… — я трагически вздохнул. — Я не могу жить дальше… И приставил ствол к своему виску. — Нет!!! — пронзительно взвизгнула Бель и, ринувшись словно тигрица, повисла у меня на руке. — Не надо!!! — к ней присоединилась Пру и вместе дамы чуть не снесли меня с кровати. Сделав несколько вялых попыток освободиться, я застенчиво прошептал. — Леди… а зачем вы спасаете отъявленного мерзавца, негодяя и извращенца? — Потому что я люблю тебя!!! — жарко зашептала Бель. — Люблю таким, какой ты есть! — И я люблю! — Пру, видимо в припадке страсти, вдруг цапнула меня зубами за ухо. — Ай! — взвыл я. — А зачем кусаться? Ладно, не буду я стреляться. Но вам придётся всё рассказать. Я вас что, изнасиловал? — Нет! Совсем нет! — пылко возразила Пруденс и тут же смущённо закрыла рот ладошкой. Бель покачала головой и хихикнула. — Нет, Бен, не насиловал. Но вынести тебе мозги мы были просто обязаны. И это ещё не всё… — Может, хватит? — жалобно попросил я. — Хватит? — мисс Морган с сомнением на меня посмотрела. — Может и хватит, но нам надо будет серьёзно поговорить. — Очень серьёзно! — важно поддакнула Пру. — Так дальше не может продолжаться. — Тебе придётся сделать выбор! — Бель с силой ткнула меня пальчиком в грудь. — Я не смогу тебя делить с кем-либо. К тому же, — она покосилась на мисс Меллори, — занятие любовью с тобой в паре с другой женщиной меня не прельщают. И любовь просто с женщиной — тоже. Не моё это. Пруденс покраснела, опустила глаза и застенчиво прошептала. — Это… это было интересно, но… никогда больше такого не случится — я просто не смогу. И делить тоже не хочу! — Что люди скажут? — Бель опять ткнула меня пальцем. — Здесь так не принято. Ты что, хочешь, чтобы о нас судачили на каждом углу? Даже если ты начнёшь отстреливать сплетников пачками — разговоры не окончатся. А нам здесь ещё жить! Поверь, закончится всё очень плохо. Так что выбирай! — А можно… — сразу послать к чёртовой матери обеих дам, было не очень благоразумно, поэтому я решил немного потянуть время. — А можно мне немного… подумать… — Можно, — смилостивилась Бель. — Но определиться придётся. Поверь, я приму с пониманием любое твоё решение. — Я тоже… — пискнула Пруденс. — А может пока по очереди? — с надеждой предложил я. — Свинья! — припечатали меня дамы разом. — Понятно… — Ладно, приходи в себя, вечером поговорим… — Бель состроила сочувственную гримасу. — Я там уже распорядилась насчёт завтрака и воды. Мы займёмся своим туалетом в комнате мисс Меллори. А теперь марш в коридор, посторожишь, пока мы перейдём в другой номер… Дамы быстро пособирали разбросанные по комнате предметы туалета и выскользнули из номера. — Нахрена мне этот геморрой? — пожаловался я Мусичке. — Мяу-ур… — кошак понимающе мявкнул и устроился срать в своем сортире. После пары вёдер ледяной воды, горячего куска мяса и кофейника крепчайшего кофе я почти пришёл в себя, переоделся и отправился в барбершоп приводить в порядок морду, а оттуда — к аптекарю. Случившееся вчера, похоже, здорово прибавило Доку Вайту популярности в городе — со мной теперь почтительно раскланивались все прохожие подряд. Меня так и подмывало устроить парочку образцово-показательных казней, лишнего назойливого внимания я категорически не переношу, но во избежание сложностей — приходилось терпеть. Сестра Каранфила всё так же проповедовала на том же самом месте и точно так же без какого-либо успеха. Вчера, в перерыве между своим похождениями, я устроил её в ту же гостиницу, где проживал сам. Думал взять ей более приличный номер, но монахиня категорически отказалась и согласилась на обычную каморку. А из еды потребовала вообще только хлеб с водой. В первую очередь, с монашкой я действовал из самых прозаических побуждений — мне нужна умная и сноровистая помощница и сербка на эту должность как нельзя кстати подходила. Впрочем, тот момент, что она почти соотечественница и знает русский язык, тоже сыграло немалую роль. Я, конечно, редкостная мизантропическая скотина — но определённых чувств не лишён. Уж не знаю, к счастью или несчастью. — Сестра… Монашка опять застенчиво улыбнулась. — Здрав ли ты? — Здрав… — невольно поморщившись, ответил я. — Пивал, вчера? — догадалась сербка. — Надо рибля али мясена чорба много кушать и пивать ракия — здрав будешь сразу. — Надо. Но потом. Идёмте сестра, я покажу, где вы будете помогать мне. — Идём, — охотно согласилась Каранфила. По пути не разговаривали, мне было не до разговоров, монахиня тоже молчала, то и дело украдкой косясь на меня. Мусичка воспринял сербку довольно прохладно — и даже пытался цапнуть её за руку, но сама монашка на кошачье хамство ничуть не обиделась. — Мистер Вайт!!! — аптекарь Тиммерманс обрадованно выскочил из-за прилавка. — Я вас ждал, у меня появились кое-какие мысли… Но увидев монахиню — Ганс застыл, как будто его паралич разбил. — Знакомьтесь, герр Тиммерманс, — это сестра Каранфила… — я хлопнул немца по плечу, чтобы привести его в себя. — Она будет помогать мне с приёмом больных. — Простите, очень приятно, очень приятно! — дойч наконец очнулся и исполнил почтительный поклон. — Я Ганс Тиммерманс, аптекарь! — Сестра Каранфила… — пробасила монашка, а потом улыбнулась и добавила несколько слов на немецком языке. Аптекарь, услышав родную речь, вообще чуть в экстазе не забился, и я снова был вынужден приводить его в себя. — Эй, эй, на меня смотрите. Так что вы там удумали, герр Тиммерманс? — Ах да! — немец смущённо заморгал и покраснел. — Я вот что думаю. Пока у вас нет своей клиники, можете вести приём у меня. Я съеду в чулан, а моя комната освободится — места хватит. Немного подумав, я согласился — чем быстрей начну практику, тем лучше. Дальше мы занялись обсуждением прожектов в фармакологии, а сестра Каранфила, критически обозрев аптеку, потребовал ведро воду и тряпку, после чего энергично принялась за уборку. — Майн гот… — аптекарь судорожно сглотнул. — Какая женщина! А она… — он смутился. — Она монахиня? То есть, дала обет безбрачия? Если так, как же несправедливо… — Нет такого обета, который нельзя нарушить… — досадливо буркнул я. — С обетами сами разбирайтесь, а мне недосуг. Так, на чём мы остановились? Ага… кора белой ивы — это источник… Неожиданно звонко брякнуло стекло, на пол вместе с осколками бухнулся здоровенный булыжник. Я выскочил на улицу, но успел увидеть только убегающих мальчишек. — Грюне шайзе!!! — взвыл аптекарь, потрясая кулаками. — Опять эти свиньи! Майн гот! Где я достану стекла? — Думаю, пора заняться вашим недругами… — я надел шляпу и принялся натягивать перчатки. — Где можно найти этих… как там… — Тернер и Беркович, — охотно подсказал Тиммерманс. — Недалеко от офиса шерифа. — Здесь всё недалеко от офиса шерифа. Точнее, герр Тиммерманс. — Простите, герр Вайт! — аптекарь отбарабанил чёткий маршрут. — Только… они… как вы… — Что они, как я? — Не очень похожи на врачей… — выдавил из себя Ганс. — Сущие, гм, бандиты… — Разберёмся. Мусий, ты со мной? Сибиряк, алчно принюхиваясь, нарезал круги возле полки, на которой стояли пузырьки с лекарствами и на меня не обратил никакого внимания. — Только не вздумайте давать ему валерианы! — предупредил я тевтонского аптекаря и вышел из аптеки.