Я оглянулся на караван и удовлетворённо кивнул. Красножопые ушлёпки, разбойники и прочие дезертиры нас пока благополучно минуют, с поломками средств передвижения мужики вполне справляются сами, зверьё тоже не нападает, даже с дороги ещё ни разу не сбились. Вроде не сбились. Словом, всё идёт более-менее прилично. К моей выходке поселенцы, как практичные люди, отнеслись с полным пониманием — ну упоролся мужик, с кем не бывает, все мы люди со своими тараканами в голове. Не убил никого и не покалечил — да и ладно. Тем более, такого второго ценного кадра, доктора и защитника в одном лице, в этих ебенях днём с огнём не найдёшь, особенно учитывая, что на мили и мили вокруг вообще ни одной живой души нет. А вот мисс Меллори и мисс Морган… Как очень скоро выяснилось, потомственный дворецкий о некоторых моментах во время рассказа о моих похождениях всё-таки умолчал. Дело в том, что я не только гонялся за шлюхами, а ещё, как единодушно выразились мисс Меллори и мисс Морган, грязно и совершенно безнравственно, до них домогался. И даже не без некоторого успеха… Но, как бы это странно не звучало, Бель и Пруденс полностью оттаяли и опять окружили меня заботой и трепетным вниманием. Скорее всего, главную роль в этом сыграла свалившая с глаз долой индианка. — Бенджамин… — Мисс Меллори… — буркнул я в ответ, даже не глянув на догнавшую меня девушку. — Вы можете меня называть просто Пруденс, — Пру улыбнулась и с намёком добавила. — После всего того, через что мы с вами прошли, официальное обращение уже ни к чему. Я полностью простила вас и ни капельки уже не обижаюсь, правда-правда… Я тяжко вздохнул. Право слово, лучше бы она обижалась. Тем более для этого есть очень подходящий повод. Вот прямо железобетонный повод. — Хорошо, Пруденс, — покорно согласился я. — Отлично! — радостно воскликнула Пру. — В таком случае, у меня будет просьба к вам, Бенджамин. На следующем привале подыщите укромное местечко, чтобы я могла… — мисс Меллори искусно сыграла смущение, — чтобы я смогла там вымыться. Конечно, под вашей охраной… — Хорошо, Пруденс. Мисс Меллори поощрительно улыбнулась и, придержав поводья своей лошадки, отстала. Но наслаждался покоем я недолго — через пару минут её место заняла мисс Морган. — Бенджамин… — в отличие от Пру, в голосе хозяйки борделя даже не пахло застенчивостью и смущением. — Мисс Морган? — Бен? — Бель досадливо поморщилась. — К чему этот официоз? Насколько я припоминаю, мы давно перешли к более тесному общению. — Хорошо, Бель, ни к чему… — с трудом сдерживаясь, я снова согласился. — Таким вы мне больше нравитесь, Бенджамин, — уверенно и напористо заявила женщина. — Думаю, пришла пора несколько разнообразить наши отношения и перейти от французской любви к чему-то несколько существенному. Подыщите на вечернем привале укромное местечко, желательно с ручьём, чтобы я смогла… «Да вы что, сговорились? — ругнулся я про себя. — Ну-ну, почему бы и нет, обязательно подыщу, но потом не обессудьте…» Получив согласие, Бель тоже отстала от меня. Некоторое время я обдумывал месть, но очень скоро мне стало не до дам. Сначала тревожно мявкнул Мусичка, по своему обыкновению путешествующий со мной в седле. Затем стало слышно густое воронье карканье, потом ветерок донёс запах гари и сладковатый смрад падали, а ещё через несколько минут впереди на дороге стал виден покосившийся обгорелый переселенческий фургон. — Стоять на месте… — я поднял руку, подав сигнал остановится. — Всем приготовиться. Мистер Гофман… — Герр Вайт? — инженер подъехал ко мне и сразу же схватился за свой бюксфлинт. — Мистер Гофман, вы со мной, но держитесь чуть поодаль… — я вытащил из седельной кобуры двустволку, взвёл курки и положил её поперек седла. — Гут… — инженер тоже щёлкнул курками. Через несколько десятков метров стало видно второй фургон. Запах падали и гари стал совсем непереносимым — неподалёку от обугленных повозок из травы торчали покрытые бурыми клочками плоти ребра полуобглоданной лошади, а на ветви дерева рядом с тропой ветерок покачивал почерневший человеческий труп. — Кар-р-рар… — как только мы подъехали, с трупа с громким хлопаньем крыльев сорвались вороны. — Да стой же ты… — я с трудом удержал рванувшегося жеребца. Громко зашипел Муся и почти сразу же, из высокой травы появился здоровенный волчара, угрожающе ощеривший пасть. Рядом с ним показался второй, а потом ещё сразу трое. Но как только мы с инженером вскинули ружья — серые тут же ускользнули в лес. Я проехал ещё несколько метров и невольно выругался. Останками лошади и повешенным не ограничилось — во второй сгоревшей повозке лежали ещё несколько трупов, в том числе женщин и детей, — скорее всего их связали и сожгли живьем. — Какой ферфлюхтер это сделать? — ругнулся Гофман, закрывая нос рукавом. — Краснозадые дикари? — Боюсь, мы этого уже точно уже не узнаем… — я покачал головой. — Но вряд ли индейцы стали бы вешать. Уверен, здесь повеселились цивилизованные белые. — Некоторый ферфлюхтер белый ничем не отличается от местный дикарь… — угрюмо буркнул немец. — Сюда собирается шваль со всего мира. Унтерменшен… Я просто промолчал, честно говоря, последние приключения несколько настроили меня на благодушный и даже иронический лад, но увиденное снова резко опустило на землю. Цивилизованность очень условное понятие, едва почувствовав безнаказанность, люди моментально сбрасывают прежнюю личину и превращаются в полных ублюдков — и не важно, белые они, красные, чёрные или жёлтые. Судя по состоянию трупов на переселенцев напали как минимум дня три назад, и бандиты всё ещё могли быть неподалёку. Поэтому, после того, как мы похоронили несчастных, гнал караван вперёд до глубокого вечера. Но, к счастью, никаких происшествий по пути не случилось. Когда солнце коснулось вершин Скалистых гор, на пути попалось подходящее место и я уже собрался отдать команду готовиться к привалу, но так и не отдал её… Из подлеска появился всадник на караковой красивой лошади. Выглядел он вполне обычно для этих мест, в густо припудренных пылью шляпе и сапогах, из-под распахнутого выгоревшего пыльника выглядывали рукоятки револьверов, а из седельной кобуры торчал приклад карабина. Правда, совершенно неожиданно, как для путешественника, находящегося в дороге, худое скуластое и довольно симпатичное лицо было тщательно выбрито. А ещё, его правая рука висела на перевязи у груди. — Леди и джентльмены… — гость миролюбиво снял шляпу левой рукой и изобразил поклон. — Прошу прощения, что отвлекаю вас от ваших дел, но я просто вынужден предложить вам очень выгодную сделку. С последним его словом из леса, появилось ещё несколько всадников, быстро окружив наш караван. Эти, в отличие от первого держали в руках оружие и не притворялись миротворцами. Да и выглядели вполне себе среднестатистическими разбойниками. Впрочем, как и подавляющее количество мужчин Дикого Запада. — Места здесь дикие… — продолжил гость. — И я хочу предложить вам охрану, ровно за четвертую часть стоимости всего вашего имущества, выраженной в звонкой монете. В свою очередь, гарантирую, что с вами ничего не случится, вплоть до самого Бьютта. Уверяю, это очень выгодное предложение… Переселенцы принялись растерянно переглядываться и коситься на меня. — Ферфлюхтер швайн! — Гофман схватился за своё ружье. — Подождите… — я придержал его за руку и, тронув поводья, поехал к главарю. Платить дань совершенно не улыбалось, однако, несмотря на то, что нас было больше, результат стычки выглядел очень неочевидным — так как разбойники умело заняли выгодные позиции. Неожиданно вспомнилась сценка из сериала «Убойная сила», когда менты приехали на волге на стрелку с бандюганами. «Играешься в благородного разбойника?.. — неожиданно спокойно, думал я. — Сделка, говоришь? Хрен тебе, а не сделка. Это моя корова и только я её буду доить…» Хотя, на самом деле, было жутко страшно, вплоть до ледяных мурашек по коже. — Леди и джентльмены… — главарь разбойников резко умолк, когда я появился из-за фургонов и махнул рукой своим, видимо приказав не стрелять или наоборот, пристрелить меня нахрен, при первом резком движении. Я спокойно доехал до опушки и остановился за пару метров до гостя. — Дункан Макгвайр, — главарь первым вежливо прикоснулся к шляпе. — Меня в этих местах ещё называют Дунканом «Шотландцем». Не скажу, чтобы он внешне особо занервничал, но мои рожа и глаза, точно заставили его насторожиться. Скорее всего, разбойник просто принял меня за своего коллегу. — Бенджамин Вайт. Меня в этих местах еще называют «Доком» Вайтом… — я вернул приветствие и опять замолчал. Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядами, но первым заговорил снова шотландец. — Мистер Вайт… — осторожно начал он. — Не думаю, что в ваших интересах… — Эти люди платят мне и будут платить дальше… — я его оборвал и сразу же, резко, в упор, ледяным тоном поинтересовался: — Сгоревшие фургоны пятью милями к северу по тропе — ваша работа? По осунувшемуся лицу Макгвайра пробежала злая гримаса. — Остерегитесь, мистер Вайт, за такое предположение, я могу вырезать язык… — зло процедил разбойник. Я не стал отводить взгляда, при этом только чудом сохранив каменным лицо и несколько раз успев обругать себя за идиотизм. И шотландец опять сдался первым. — Если бы я застал этих ублюдков за делом — они бы пожалели о том, что на свет родились, мистер Вайт, — быстро заявил он, несколько смягчив тон. — Я вам верю, мистер Макгвайр, — я криво улыбнулся и прежде чем главарь разбойников ответил, сновал задал вопрос. — Что у вас с рукой?.. — С рукой… — шотландец посмотрел на свою руку и едва заметно болезненно скривился. — Досадная случайность, но она не имеет никакого отношения к нашему делу… — Досадные случайности порой заканчиваются заражением и ампутацией конечности. Следуйте за мной, я осмотрю вашу руку. И не забудьте приказать своим людям оставаться на месте… После чего повернул жеребца и не оглядываясь поехал к фургонам. Признаюсь, спина уже прямо чувствовала, как её пробивают пули, за эти недолгие мгновения, я весь вспотел как мышь, но, чёрт побери, расчёт оказался правильным — позади послышался звук копыт жеребца Дункана Макгвайра. Приказав поселенцам разбивать лагерь, я сбросил с себя пыльник с курткой, тщательно вымыл руки и принялся срезать окровавленные тряпки с шотландца. — Я смотрю, с вами тоже случилась досадная случайность, мистер Вайт, — Макгвайр показал взглядом на повязку на моей руке. — Надеюсь, её виновник уже беседует с ангелами?