– Не говори глупостей! Карин соперница сильная, но Адриан же тебя любит, дорогуша! Вы вместе всякое пережили, это тоже сумеете. – Но теперь в игре и его отец, а вы сказали, что он во всем потакает ему. – Мира поджала губы. У нее завибрировал телефон. Сердце екнуло. «От: Адриан Текст: Я жду тебя сейчас возле Академии. Выходи». Взяв свои вещи и не сказав ни слова, Мира убежала, но все и так поняли, кто ей написал. * * * Он стоял, облокотившись задом о капот машины и скрестив руки на груди. Был без формы – в джинсах, кроссовках, черной футболке и кожаной куртке. Лицо у Адриана было серьезным; никакой игривости и чего-нибудь такого. Едва он завидел Миру, выходящую из ворот Галлийской Академии, сразу встал ровно и направился к ней. Адриан бережно, но крепко взял ее за руку, будто бы показывая, что именно она его девушка. До машины они шли молча, пока Мира наконец не вздохнула. – Адриан, я все знаю. Он был напряжен. – Чудесно, теперь мне не придется объяснять. – Нет, придется. Неужели ты по зову отца вернешься к бывшей? Будто бы это так просто! Наконец Мира могла показать, насколько она волнуется. Ведь мысль быть преданной Адрианом… казалась ужасной. – Это не так просто. Наши отцы, планируя бизнес, уже все решили. Мира, мы помолвлены с ней еще с детства. Она приехала сюда, чтобы мы поженились. Все вокруг поплыло. Ей казалось, что она сейчас рухнет. И мечтала о том, чтобы больше не подниматься. – Ты не просто моя очередная девчонка. Если мой отец узнает о тебе, он сделает все… чтобы тебя не стало. Глава 26 «То, что все разрушит» Ее тошнило целый день. Внутри все было пустым. Пустые легкие, пустой желудок, пустая голова. Сердце тоже опустело. Теплый ветер трепал волосы Миры. После полудня тучи расступились, и день превратился в солнечный. Небо отливало ярким голубым, в городе стоял вой далеких самолетов, гул машин и щебет голосов. Яркие лучи солнца отражались от стеклянных небоскребов, пробегая по поверхностям. Мира сидела на балконе у себя дома. Она свесила ноги вниз, а руками облокотилась о перила и склонила голову. Несмотря на хорошую погоду, она не наслаждалась этим днем. Она была угнетена им. Когда Адриан забрал ее с учебы и объявил главные новости: у него есть невеста, и его отец может возненавидеть Миру, – в душе все оборвалось. Мир вокруг будто бы рухнул. Мысль о том, что Клейн может жениться и оставить ее навсегда, буквально убивала. Его теплые крепкие руки, лукавые голубые глаза, нахальная улыбка, вечно растрепанные темные волосы и низкий голос – все это исчезнет из ее жизни, достанется другой девушке и пропадет навсегда. Это вгоняло в тоску и ужас, но Мира не плакала. Почему-то не хотелось. «Пожалуйста, не выходи из дома. Я не знаю, что могло прийти в голову отцу. Возможно, он даже следит за мной. Если он узнает, что ты существуешь – попытается уничтожить тебя со своего пути. Не лезь, ладно? Просто сиди дома, пока я не позвоню или не приеду». Да, Адриан оставил предельно ясные инструкции. И вот уже третий час Мира сидела дома, съедая саму себя размышлениями. Например, сколько этой Карин лет? Если она модель, то точно красивая и к тому же высокая и женственная. А вдруг она заявится в Академию? И Доберман станет ее покровителем и мужем, а Миру выкинет, как огрызок или наскучившую игрушку. Здорово, Райз! Продолжай дальше сочинять ужастики и чокнись окончательно. Девушка вскочила на ноги, решительно прошлепав в гардеробную. Нет, ей нельзя оставаться одной. Она правда может сойти с ума. Вряд ли Томас Клейн знает о существовании какой-то там Миры Райз, и не так уж страшно, если она выйдет куда-либо. Натянув на себя голубые джинсы и толстовку, она обула кроссовки и сунула телефон в карман. На всякий случай накинула капюшон на макушку. * * * Сердце стучало быстро и громко. Его ведь слышит только он, верно? Адриан снова поборол в себе желание кинуться прочь. Он страшно волновался: там дома сидит его малышка, маленькая и одинокая. Она вся побледнела, как только услышала о помолвке. И Адриану было стыдно. Это же ужасно. Он пообещал любить ее и защищать, а потом пришел и сказал: «Ой, кстати, я тут забыл сообщить: у меня есть невеста! Но это же ничего? Да? О, еще мой отец попытается покончить с тобой. Ну ладно, пока». И Клейн точно не собирался бросать Миру и жениться. Пусть даже этого хотел отец… Хотя против него играть трудно. Если вообще возможно. Еще Адриана трясло от мысли о скорой встрече с Карин. Последний раз они видели друг друга четыре года назад. Тогда она страшно достала его. А теперь вернулась продолжить. Он глянул на себя в зеркало: черные джинсы, белая футболка и кожанка, кроссовки и бейсболка, надетая козырьком назад. Адриан выглядел обычно, наверное, даже в стиле близнецов. Они любили такие вещи. И такие вещи Карин ненавидела, на что Адриан и рассчитывал. Может, она прилетит из Сиднея, зайдет в комнату, увидит Адриана и скажет: «Фу, кроссовки и бейсболка? А где красивый костюм? Ужасно, я расторгаю помолвку и улетаю в Арктику, подальше от тебя». Такое ведь возможно? Он устало вздохнул. Нет, не возможно, а исключено. В помещение зашел мужчина. Вокруг были высокие потолки, исполинские окна в пол и тяжелые шторы. Изысканная викторианская мебель и витиеватая винтажная люстра. На полу шкура медведя, на стене большой телевизор. Томас Клейн предпочитал жить с размахом, чего терпеть не мог Адриан. Он встретил вошедшего отца смиренным взглядом. Мужчина был одет в черный костюм с галстуком, темные густые волосы аккуратно убраны. Лицо светлое, красивое и спокойное. Его немного мутные, волчьи глаза остановились на сыне. – Что за вид, Адриан? – Что не так? – устало спросил Клейн и сунул руки в карманы. Голоса у них тоже были похожие. – Разве в такой одежде встречают невесту? – Томас стал придирчиво рассматривать сына. – Невесту – нет. А зачем-то притащившуюся сюда Карин – да. В самый раз. – Адриан! Глаза отца блеснули злостью и строгостью. – Следи за языком! Если ляпнешь такое на банкете в честь помолвки… Я тебе его вырву. Адриан закатил глаза. Именно так любящие отцы и общаются со своими детьми, верно? – Папа, она мне никто. Не хочу я на ней жениться. Томас подошел к подносу с коньяком и налил себе из фужера в стакан. Там уже лежал лед. Взболтав, мужчина облокотился о спинку софы и хмуро посмотрел на сына. На его костлявых пальцах блестели кольца. Большинство из них были фамильные, очень дорогие и старые. – Не хочешь на ней жениться, да? А чего хочешь, а? Чего ты хочешь, Адриан? И дальше бегать по кроватям всяких легкомысленных баб, которые падки на твою внешность, харизму и твои деньги? Вместе с Бастлбергами, у которых за душой ни гроша, болтаться коллекторами и запугивать народ? Драться целыми днями и приходить с ссадинами и разбитым носом? Выслушав это, Адриан довольно кивнул. Но Томас лишь покачал головой. – Это грязная работа, собачья. Оставь это им. Ты рожден руководить, мальчик. Они делают, ты приказываешь. И тебе нужна такая же взрослая и умная девушка из благополучной семьи, которая даст тебе статус. – Ты прав, папочка. И ты думаешь, что эта девушка – Карин Д’юппон? – Да. Женившись на ней, ты получишь красивую жену, новый большой бизнес и руководящую должность. У вас будет свой дом. Это и есть жизнь, Адриан. Ты окончишь свою Академию. Займешься тем, чем занимаюсь я! Придешь к успеху, для чего и был рожден. Юноша опустил взгляд в пол. Закусил губу от досады. Отец поставил стакан на поднос и направился к сыну. Оказавшись рядом с ним, Томас положил руки на плечи Адриану и заглянул ему в глаза. – Ты мой сын, Адриан. И у тебя есть все. Все, что пожелаешь. Это было дано тебе с рождения. Не трать время впустую, распоряжайся им правильно. – Он провел пальцем вдоль подбородка сына, рассматривая его лицо. – Ты моя копия, я растил тебя с рождения. И я лучше знаю, что тебе нужно. – А мама? – спросил Адриан, найдя в себе смелость поднять глаза навстречу взгляду отца. – Ее мнение не учитывается? Разве она не должна… дать согласие на свадьбу? – Пощади! – всплеснул руками Томас, отойдя от сына. – Она вообще вся не учитывается. Ты видишь ее рядом с собой? Я – нет. Потому что ей плевать на тебя. Ей плевать на все, кроме своего сына, который тебе не брат вовсе. Клейн-младший скрестил руки на груди. Он нервничал все больше и больше. Наверное, поэтому его отец и крутится в высоких кругах – он говорит громко, четко, убедительно. Так, что даже при желании не возразишь. Он – оратор. – Он мой брат.