— Прекрасно, что ты Стефани и все такое, но это не ответ на мой вопрос, — сказала я. — Лия, — тихо произнесла моя мать своим материнским тоном, в котором звучала легкая тревога. — Оставь ее в покое, Лидия, — мягко приказал Космо. — С ней не произойдет ничего ужасного. Я почувствовала, как мои глаза расширились. Ничего ужасного? Что это значит? Мне казалось, что весь этот фарс был об уважении и вежливости. Как мне могли причинить страдания? Кроме боли и страданий, которые могли мне причинить, если меня выберут, конечно. — В конце концов, она Бьюкенен, — добавила Стефани, прежде чем я успела сформулировать свой вопрос. — Да. Это тоже и, конечно, Люсьен, — вставил Космо, и Стефани повернулась к нему. — Где Люсьен? Мне казалось, он не должен был пропустить ее появление, — произнесла Стефани Космо. — Он опоздает. У него возникли некоторые трудности с Катриной. Она… — Космо сделал паузу и взглянул на меня, потом снова посмотрел на Стефани: — Не в восторге, что он собрался посетить именно этот Отбор. Я с немалым беспокойством наблюдала, как лицо Стефани превратилось в жесткую маску. — Что она хочет, чтобы он сделал? Голодал? — Думаю, что в данном случае, — я заметила, как Космо снова перевел взгляд на меня, прежде чем повернуться к Стефани, — она была бы этому рада. — Шлюха, — выплюнула Стефани с яростью, от ее слов у меня прошлись мурашки по телу, и я не смогла удержаться и отступила на шаг назад. — Успокойся, Тэффи, ты пугаешь Лию, — предупредил Космо. Я поняла, что важно сохранить лицо, хотя правда испугалась. Стефани пугала меня до чертиков, но я не хотела, чтобы она об этом знала. — Я не боюсь, а раздражена, — объявила я. — Никто так и не ответил на мой вопрос. Взгляд Космо вернулся ко мне. — Ты узнаешь ответы достаточно скоро, любовь моя. Прозвучало не слишком хорошо. Космо подошел к моей матери и взял ее за локоть. — Давай купим тебе что-нибудь поесть, любовь моя. Я хорошо помню, что ты любишь. Мама пошла с Космо, я услышала, как она с нежным смехом ответила: — Помню, тебе нравится то же самое. Космо рассмеялся. Я ничего не могла с собой поделать, поморщилась. Несмотря на то, что это была моя мама, мне показалось, что все это было отвратительно. — Тебе тоже понравится, — заявила Стефани, и мои глаза метнулись к ней. — Прости? — Тебе понравится, — повторила она. — Что? — спросила я, хотя поняла, о чем она говорит. — Кормление, — ответила она. В этом я как раз сомневалась, поэтому и озвучила свою мысль ледяным тоном. — Сомневаюсь. Она улыбнулась, гнев исчез с ее лица, она снова стала красивой. Также я заметила, что она полностью проигнорировала мой ледяной тон. Ее рука метнулась вперед, сильные пальцы сомкнулись на моем плече, хотя ее сила не должна была меня удивлять, но все же удивила. Она повела меня вглубь комнаты. Я ощущала и замечала на себе взгляды, пока мы шли. Она остановилась у внешней стены в алькове, мы были одни. Она отпустила мою руку и сделала глоток шампанского, чем меня шокировала. Во-первых, я не заметила, что она несла бокал. Во-вторых, не думала, что вампиры пьют что-то, кроме крови. Я тоже сделала глоток, прежде чем спросить: — Я так понимаю, никто не собирается объяснять мне про этого парня Люсьена? — Думаю, мы должны предоставить возможность Люсьену все объяснить самому, — ответила она, не сводя голубых глаз с моего лица. — Какое он имеет ко мне отношение? — Упорствовала я. Важно отметить, что я была не только нетерпеливой и вспыльчивой, но и упрямой. У меня было много плохих качеств характера. Я знала о них и работала над ними, особенно когда дело касалось близких мне людей. Например, моей матери, сестры, тетушек, хотя все они часто сводили меня с ума, и особенно моих друзей. У меня также было много хороших черт характера, что означало, что моя мать, сестра и тети мирились с моим поведением. Это также означало, что у меня было много друзей. Однако я не собиралась показывать здесь свои хорошие качества. Не сегодня. — Самое прямое, — ответила Стефани на мой вопрос, а затем ее голова резко повернулась, глаза сузились, и устрашающий, жесткий взгляд вернулся. — Черт, — прошипела она. Я посмотрела в ту сторону, куда и она. К нам приближался мужчина. Высокий, красивый, с темными волосами, смуглой кожей и, как ни странно, с яркими светло-серыми глазами. Он улыбался. Мне. Волчьим оскалом. Я почувствовала, как еще одни мурашки пробежали по позвоночнику. Настоящий страх. Полный и абсолютный страх. Я никогда не чувствовала ничего подобного, и это чертовски пугало меня. Да, это было правдой. Уровень моего страха напугал меня до чертиков. Поэтому я была вдвойне напугана. Стефани слегка двинулась, придвигаясь ближе ко мне, частично заслоняя, как щитом. Внезапно я решила, что Стефани мне очень даже нравится. Новый вампир приблизился к нам, не отрывая взгляда от моего лица, пока не остановился, затем его взгляд переместился на мое горло, я с ужасом наблюдала, как в его глазах отразился голод. О боже мой. Мурашки, пробежавшие по позвоночнику, усилившись, но на этот раз превратившись в озноб. — Нестор, — прорычала Стефани, в ее тоне отчетливо слышалась враждебность. Нестор посмотрел на Стефани. — Охраняешь? На Отборе? Люсьен ведет себя не по протоколу. — Мы с Лией просто болтаем, — ответила Стефани. Его губы скривились. — Намекаешь, будто подумываешь, чтобы объявить о своих намерениях, а? — Да. Отойди, — предупредила Стефани. — И я должен в это верить? — спросил Нестор. — Ты должен придерживаться традиций, — ответила Стефани. — Я? Ты отпустила Рида, я что-то об этом не слышал? — спросил Нестор. — Отойди… прочь, — огрызнулась Стефани, затем она напряглась, и я услышала дикий рык, вырвавшийся из ее горла, и взглянула на Нестора. Еще двое вампиров мужского пола направлялись в нашу сторону, оба огромные, темноволосые и смуглые, оба с опасными намерениями, ясно выписанными на их лицах. Что-то было не так. Я понятия не имела, что происходит, просто чувствовала, это не сулило мне ничего хорошего. И Стефани. Она придвинулась ко мне ближе, оттесняя меня назад, прижимая почти к стене. Меня пронзил ужас, я быстро осмотрела комнату в поисках матери. Я не была слабаком, но это были вампиры. Они обладали сверхчеловеческой силой. У них были зубы, которые могли запросто разорвать плоть. Ради Бога, они пили кровь. Человеческую кровь! Вот для чего был весь этот цирк! Этот Отбор, я инстинктивно это поняла, превратился из того, чем он должен был быть — вежливой, контролируемой церемонией, где непосвященные должны были показать себя в надежде, что их выберут для служения своему Мастеру или Хозяйке, в зависимости от обстоятельств, превратился во что-то ужасное. Здесь каждый непосвященный чувствовал себя в полной безопасности, независимо, чем закончится весь этот процесс для избранного.