6 Поцелуй Мои глаза открылись и увидели стену гладкой кожи над твердыми мышцами массивной груди. Я уставилась на нее в замешательстве. У Джастина росли волосы на груди. Он что побрил грудь? И решил нагнать по спорту, чтобы накачать такие мышцы? Потом я вспомнила, что это был не Джастин. С Джастином мы расстались. Прошло уже четыре месяца. Это был Люсьен. Люсьен, оставивший меня вечером, чтобы поесть и поговорить с Эдвиной. Люсьен, который вернулся через полчаса спустя с дорогой на вид черной кожаной сумкой, казавшейся забитой. Люсьен, который исчез в ванной и вышел через десять минут в одних черных пижамных штанах на завязках, впервые показав мне свои выпуклые бицепсы, бугрящиеся предплечья, широкие плечи, четко очерченные ключицы и отточенную грудь, заканчивающуюся шестью кубиками. Без шуток, он был совершенен от макушки до талии. Каждый дюйм. Я перестала дышать и старалась не пускать слюни. Он почувствовал мою реакцию. Я поняла, что он почувствовал, потому что его глаза закрылись, и он ухмыльнулся. Моей первой реакцией было тяжело задышать, когда его глаза стали такими сексуальными, как у вампира. Вторая реакция стала совершенно иной. Я с трудом подавила желание, чтобы не швырнуть в него своей книгой. Он лег рядом в постель. Я проигнорировала его, повернувшись к нему спиной и сосредоточившись на книге, одну и ту же страницу я уже читала пятнадцать раз, прежде чем поняла смысл. Я не знала, чем в это время занимался Люсьен. Я не смотрела в его сторону. Предполагаю, он тоже читал, потому что слышала, как переворачиваются страницы. Но он не прикоснулся ко мне, и в конце концов я выключила свет и попыталась заснуть. Он продолжал заниматься своими делами, причем довольно долго, не выключая свет. В конце концов я раздраженно спросила: — Ты когда-нибудь выключишь свет? — Через минуту, зверушка. Боже, я ненавидела, когда он называл меня «зверушка». Это напоминало мне собаку или другое животное. — Я не могу заснуть при включенном свете, — язвительно сообщила я ему, все еще лежа к нему спиной, обращаясь к стене напротив. — Научишься, — небрежно ответил он. Я закрыла рот на замок. Лежала и кипела от злости. Люсьен не торопился, на мой взгляд, это было с его стороны бесцеремонно. Наконец, он выключил свет. Я начала успокаиваться и расслабляться. Это усилие сразу же оказалось тщетным, он притянул меня к себе, прижавшись своей грудью к моей спине, крепко обняв. — Я не любительница обниматься, — поделилась я. — К этому тоже привыкнешь, — ответил он. Каков придурок! — Люсьен… — начала я. Он прервал меня. — Тихо, Лия, я устал. Он сказал это так, будто ожидал, что я подчинюсь без вопросов. И что еще хуже, у меня практически не было выбора, кроме как подчиниться. — Моя жизнь отстой, — объявила я в темноту. Он усмехнулся мне в волосы на затылке. Я не пропустила, когда он заснул. И не поняла, когда заснула сама. Просто знала, что спала, потому что теперь я смотрела на него, уставившись на его великолепную грудь. Мне следовало выбираться отсюда. Тело напряглось для рывка. И в тот момент, когда я резко села в вертикальное положение, его рука поднялась, схватила горсть моих волос и потянула вниз, заставив мою голову откинуться назад. Я посмотрела в его все еще сонное лицо и затаила дыхание. Я ненавидела его, но нельзя было отрицать, что выглядел он великолепно, особенно утром с этим все еще сонным выражением на лице. Его голова наклонилась ко мне, и прежде чем я смогла понять, его губы оказались на моих. Это меня удивило. Не то чтобы он обязан был меня целовать, потому что детали моей работы по контракту были чертовски ясны. Нет, меня удивило то, что его поцелуй был мягким, нежным, исследовательским, а не жестким, требовательным и агрессивным. Я была так удивлена, что даже не подумывала высвобождаться. Его губы скользнули по моим в чувственном открытии, голова слегка наклонилась, чтобы прижаться сильнее губами. Это было приятно, возбуждало, но не пугало. И я почувствовала тепло его тела, мягкую кожу на сильных мышцах груди под своими руками. Это тоже было приятно. Его рука на моем бедре скользнула к пояснице, чуть выше ягодиц, и надавила. Больше тепла, больше твердости, больше давления на мой рот, все контролируемо, восхитительно. Не раздумывая, я, извиваясь, придвинулась, мне нравилось то, что я чувствовала. Его рот открылся поверх моего, как будто это была самая естественная вещь в мире, он захватил мой рот. Его язык скользнул внутрь. В мгновение ока все нежные исследования исчезли. В ту минуту, как его язык коснулся моего, мое тело взорвалось. Живот сжался внизу, пальцы ног подогнулись, соски затвердели, и я почувствовала, как волна огня пронеслась у меня между ног. Это было потрясающе. Не в силах остановиться и даже не пытаясь, я прижалась к нему всем телом, стараясь придвинуться как можно ближе. Несмотря на то, что я лежала, обе мои руки скользнули вверх по его груди и крепко обхватили его за плечи, будто если бы я этого не сделала, то упала бы. От моего прикосновения он издал горловой рык, его сила завибрировала у меня во рту, на языке, и я растворилась в ней. Не то чтобы мне было что терять из «этого». Одну руку просунула ему под мышку, обхватив его за спину. Другая обвилась вокруг его шеи и стала подниматься, скользнув в густые, мягкие волосы. Он перекатился на меня, склонив голову еще ниже, углубляя поцелуй, рука на моей спине заскользила по моей попке, схватив и сжав. Наши языки переплелись, он оказался на вкус прекрасен. Я никогда не пробовала никого (особенно утром) настолько потрясающего. Мне это понравилось. Я жаждала его. Я хотела большего и брала все, что он давал. Я принимала, словно нуждаясь в этом, будто от этого зависела моя жизнь, и, если бы я не получила столько, сколько могла, я бы перестала дышать в следующее мгновение. Он почувствовал мою настойчивость и полностью перевернул меня на спину, придавив своим весом, прижав бедра к моим, я чувствовала его возбуждение. Мое тело ответило еще одним сильным спазмом внизу живота и приливом тепла в киски. Рука само собой вцепилась ему в волосы, мне было все равно, причиняю ли я ему боль. Я хотела прижимать его к себе так долго, как потребуется, чтобы насытиться этим умопомрачительным поцелуем. Внезапно его губы оторвались от моих. Голова поднялась и слегка склонилась набок. Мне это не понравилось. Я сжала его волосы в кулаке, тело под ним начало извиваться, чтобы восстановить наш контакт, дыхание участилось. — У нас гости, — пробормотал он, его глаза потемнели и расфокусировались, на лице появилось странное раздражение. — Что? — Выдохнула я. Он посмотрел на меня сверху вниз, и когда посмотрел, его лицо смягчилось. — Гости, — повторил он, но я не понимала его слов. Не могла. Я была полностью сосредоточена на его губах, глазах, лице, теле, твердости, жаре и сильном, слишком приятном ощущении между ног. Его лицо приблизилось, отчего моя голова и тело обрадовались. Но он не поцеловал меня (увы). Вместо этого его рука легла мне на подбородок, и он пробормотал: — Не могу выразить, как мне приятно, что тебя не нужно учить, как мне нравится, чтобы меня целовали.