60-летняя вдова с приличным капиталом, доставшимся в наследство от мужапредпринимателя, живо интересуется стильным джентльменом. В какой-то момент их приятное общение перерастает в деловой разговор: мистер Хейг предлагает вложиться в контору по производству накладных ногтей. Вскоре они договариваются о встрече на его фабрике — в небольшом флигеле в Сассексе. И как только вдова приезжает туда, события разворачиваются по отработанному сценарию. Но в этом случае Джон Хейг совершил ошибку: договорился о встрече с мадам Дюран-Дикон при свидетелях. Их разговор слышала соседка и близкая подруга Оливии Констанс Лейн. Только после убийства Хейг вспомнил о свидетелях и поспешил в отель, чтобы обеспечить себе алиби: рассказал мисс Лейн, что Оливия на встречу не явилась и он уже начинает переживать. Более того, Хейг даже идет вместе с ней в полицию, чтобы отвести от себя все подозрения. В участке вел себя уверенно, ничем не выдавая свою причастность. К тому же он удачно выбрал время: дал показания в выходной день, так что активный розыск должен был начаться лишь пару дней спустя. Вполне возможно, что и на сей раз Хейг мог бы уйти от ответственности, а дело осталось бы нераскрытым. Но заявление о пропаже передали Александре Ламборн, женщине-сержанту, известной своей дотошностью. Дэвид Изи, детектив: «Одним из важнейших инструментов криминальной полиции всегда была человеческая интуиция. И в этом деле она сыграла свою роль. Сержант Ламборн выслушала показания, и чем-то ей сильно не понравился тогда Хейг. Особенно то, с каким спокойствием он говорил, что не встретил мисс Дюран-Дикон, хотя та говорила своей подруге, что собиралась посетить его мастерскую» (QR-код 7). QR-код 7 Вскоре Ламборн выяснила, что в деле и в показаниях очень многое не сходится. Оказалось, что Хейг должен за проживание в гостинице целых 50 фунтов. Кроме того, он оставил ей визитку, где был указан как директор компании. Но, позвонив по указанному телефону, сержант наткнулась не на Хейга, а на его арендодателя. Когда же она изучила архивы, то поняла, что Джон Джордж Хейг — мошенник со стажем. Тогда она дала объявление в газету с двумя фотографиями — жертвы и самого Хейга. И буквально на следующий день к ней обратился владелец местного ломбарда, мол, вот этот господин в день убийства пытался сдать какие-то украшения. Которые, как потом подтвердила мисс Констанс Лейн, принадлежали ее знакомой, Оливии Дюран-Дикон. Хейга доставили в участок и начали прижимать. На тот момент у следствия на руках были лишь косвенные улики, и все же горе-мошенник сознался в первый же день допроса — совершенно спокойно и с неизменно очаровательной улыбкой. Возможно, он так поступил из традиционной для многих маньяков жажды славы и признания — либо благодаря юридическим познаниям. Ведь от любого слова, сказанного без адвоката, можно впоследствии отказаться, а во вторых, как мы помним, нет тела — нет дела! Довольно нагло Хейг говорил детективам, что доказать убийство Оливии они никогда не смогут — ведь трупа не существует. А раз так, предъявить обвинение тоже не получится. Судя по многочисленным фото Хейга, входящего и выходящего в здания участка и суда, он чувствовал себя максимально уверенно и в полной безопасности, потому как на каждом снимке сверкал спокойной голливудской улыбкой. С улыбкой на эшафот Но обвинители приложили все усилия, чтобы найти если не тело, то хотя бы следы убийства. Флигель Хейга и прилегающая территория были перевернуты вверх дном, осмотрен каждый дюйм. К делу даже привлекли знаменитого судмедэксперта Кита Симпсона — настоящую легенду Скотленд-Ярда, который раскрыл не одно очень сложное дело. Есть байка, что чуть ли не в первые полчаса на месте преступления, где уже много дней копались маститые профессионалы, Симпсон провел рукой по земле, подобрал какой-то камушек, внимательно осмотрел на свету и выдал вердикт: «Джентльмены, кажется, это почечный камень!» После этого поиски набирают обороты, и вскоре во дворе обнаруживают кусочки костей, фрагмент человеческой стопы и кусок зубного протеза. Его даже показали стоматологу убитой Дюран-Дикон, и тот говорит: «Да, моя работа, моя клиентка». Дополнительно во дворе эксперты находят следы растопленного человеческого жира и серной кислоты. Тела все еще фактически нет, но суд принимает во внимание все улики и признает Хейга причастным к исчезновению вдовы. Теперь убийца искренне пугается и идет на отчаянный шаг — разыгрывает карту сумасшедшего. Мол, он убивал людей, чтобы пить их кровь (отсюда и пошло газетное прозвище «Лондонский вампир»). В материалах дела остались его странные рассказы о кошмарных снах из детства, как деревья в лесу превращались в кресты и как распятый Иисус протягивал ему чашу с кровью и говорил: «Пей!». Уже во взрослом возрасте он якобы попал в аварию, рот наполнился собственной кровью, и вот тогда-то он почувствовал, что это вкусно. И таких бредовых признаний накопилось немало. Внимательные эксперты видели, что это больше похоже на отчаянную попытку сказаться невменяемым и избежать высшей меры наказания. Но журналисты были в восторге! Легенда о Лондонском вампире занимала первые полосы газет, и даже в кинотеатрах перед фильмами говорили только о деле Джона Хейга. Отрывок из новостной сводки: «Город Кроули, Сассекс. Небольшой двор под полицейским оцеплением. Эксперты осматривают каждый дюйм, на свет всплывают жуткие подробности, детективы откапывают нечто, напоминающее человеческие останки» (QR-код 8). QR-код 8 Хейг не боялся общения с прессой. Напротив, он купался в общественном внимании — о нем говорят все, его снимают, его фотографии украшают первые полосы. Одному из изданий он даже предложил сделку: полную автобиографию в обмен на лучшего адвоката. А в этом удивительном труде он обещал рассказать не о 6 доказанных жертвах, а о сотнях! Вероятно, он был готов говорить хоть о сотне, хоть о тысяче убийств — ради сенсации, внимания и поддержки и не такое скажешь. Как и много раз до этого, Хейг пошел ва-банк, поставив на правдоподобность собственной невменяемости. Когда в очередной раз его заводили на слушания, кто-то из журналистов выкрикнул: «Хейг, на что вы рассчитываете?» А он улыбнулся и спокойно промолвил: «Максимум 10 лет принудительного лечения и последующая реабилитация». К сожалению, этот прогноз не оправдался. Присяжные совещались всего минут 15 и после этого вынесли приговор — смерть через повешение. Если Хейга жизнь чему-то и научила — так это достойно принимать поражение. Он совершенно спокойно проживает остаток жизни, в общении с журналистами шутит и смеется. Перед казнью ему по обычаю предлагают бренди, и он просит: «Только принеси стаканчик побольше, старина!» 10 августа 1949 года Джон Джордж Хейг был повешен. Ему было 40 лет. 6 убийств, которые должны быть стать идеальными. 5 из них действительно таковыми были, никто даже не заподозрил Хейга вплоть до последнего случая. Помешали ему только жадность, корысть и неудачное стечение обстоятельств. Психологическая экспертиза выявила у него максимум параноидальное расстройство — и то в легкой степени. В остальном же он был абсолютно психически здоров. Эксперты отмечали его дружелюбие, радостность и полное безразличие и к убитым людям, и к самому факту убийств — классический признак психопатии. Если в нем и было какое-то желание славы, он смог ее добиться. Флигель Хейга в Сассексе до сих пор остается объектом криминального туризма — его превратили в опрятный музей, в постоянной экспозиции выставлены бочки и костюм с противогазом. Более того, после казни энтузиасты собрали одежду Хейга, состригли его волосы и отдали в музей Мадам Тюссо, где из всего этого сделали восковую фигуру для отдельной экспозиции — «Комнаты ужасов». И это не считая многочисленных теле- и радиопостановок, документальных фильмов и отсылок в песнях и видеоиграх. Все-таки на Западе умеют постиронично и с особым вкусом вплетать в свою культуру даже самые темные события. Отравительница Смертная казнь в Советском Союзе применялась часто. В иные годы — чудовищно часто. Точной и единой статистики до сих пор не существует, так как данные о многих осужденных были засекречены или утеряны. К тому же далеко не все приговоры к высшей мере наказания приводились в исполнение, и обвинение даже по самым тяжелым статьям нередко смягчалось. Правда, замена расстрела надлительное или пожизненное заключение временами лишь давала отсрочку, условия содержания, болезни и тяжелый труд делали свое… Но это другой вопрос. Как и у любого наказания, у высшей меры в СССР были ограничения. Например, нельзя было расстреливать несовершеннолетних (история знает только исключительные случаи, о некоторых мы даже рассказывали в подкасте) и беременных женщин. Да и в целом к прекрасному полу правосудие было не настолько сурово. Смертный приговор в отношении женщины за всю историю Советского Союза был вынесен лишь несколько раз. И только в трех случаях дело дошло до казни. Первой была Антонина Макарова по прозвищу Тонька-пулеметчица. Военная преступница на службе немецких оккупантов в годы Великой Отечественной расстреливала мирных жителей и пленных партизан — за официальный оклад в 30 рейхсмарок. Считается, что на ее счету больше 1,5 тысяч жизней, хотя доподлинно удалось установить только 168 имен. После войны она долгие годы умело скрывалась под чужой фамилией в Беларуси, и только к 70-м КГБ удалось установить ее личность. Тонька-пулеметчица была расстреляна в 1979 году. Второй стала спекулянтка Берта Бородкина, или Железная Берта. В 80-е годы она руководила ресторанным трестом в Геленджике. На протяжении 10 лет она умудрялась обкрадывать посетителей, вымогать деньги с работников и списывать продукты в колоссальных масштабах. Причем Берта чувствовала себя неуязвимой — ведь среди ее друзей и покровителей были большие люди из местных чиновников. И все же неожиданная внеплановая проверка вскрыла общепитовскую мафию: при обыске у директора треста изъяли 500 тысяч советских рублей — по тем временам сумму просто космическую. Некоторые считают ее жертвой андроповских чисток, мол, глава КГБ устроил показательную порку. Хотя расхитителям социалистического добра грозила кара и за меньшие прегрешения. Так или иначе, приговор привели в исполнение в 1983 году. А вот последняя казненная в СССР соединила в себе черты обеих своих предшественниц — любовь к чужим деньгам и циничную жестокость. История Тамары Иванютиной, обычной посудомойщицы из Киева, стала одним из самых скандальных и резонансных уголовных дел 80-х годов. Волга-Волга! Тамара Иванютина (при рождении — Масленко) родилась в 1941 году. Она была четвертой из шести детей. Все огромное семейство ютилось в крошечной комнате в коммуналке. Разумеется, в годы войны, да и долгое время после нее денег ни на что не хватало. Но если радостные семьи с советских плакатов видели счастье в честном труде, дружбе и взаимовыручке, то семейство Масленко во главу угла ставило именно материальный достаток. Так что и дети росли в каждодневном почитании золотого тельца. Тамара с ранних лет не стремилась ни учиться, ни работать. Ей хотелось «успешной» жизни — безбедной, легкой и сытой, причем желательно без особого труда. Ей снились просторные квартиры с дорогой мебелью, богатое хозяйство с откормленной скотиной и — предел всех мечтаний — роскошная черная «Волга». Хотя кто в те годы не мечтал о столь культовом автомобиле, который по престижности дал бы фору многим современным суперлюксам (по меркам своего времени, конечно). С такими моральными установками девушка Тома вступила во взрослую жизнь. Ее мысли занимал главный вопрос: как прийти к вожделенному богатству за короткое время и с минимальными трудозатратами? В 70-е самыми «хлебными» отраслями традиционно считались торговля и общепит. Тамара прикинула, что в коммерческом секторе к рукам может прилипнуть нечто большее, чем просто еда, и, в общем-то, не ошиблась. Правда, она не учла и рисков, которые росли пропорционально «левой» прибыли. И вскоре мутные, но примитивные схемы мошенницы раскрылись. Ее обвинили в спекуляции и наградили заслуженной судимостью. А такая отметка в трудовой книжке наглухо закрывала доступ к любой хоть сколько-нибудь «хлебной» работе. И все же Тамара не унывала. Она все еще была молода и прекрасна, а значит перед ней был открыт и другой путь к быстрому богатству — разумеется, удачное замужество! Девушка, конечно, мечтала о каких-нибудь профессорах, директорах или заведующих, но те почему-то не питали должного интереса к малообразованной, грубоватой и наглой в общении красотке. И все же подходящее знакомство подвернулось — в лице доброго и наивного дальнобойщика. Сейчас это может показаться странным, мол, где же тут великое богатство? Но в советские времена такие водители были сродни морякам дальнего плавания. Ведь колесили они не только по всему Союзу, но иногда даже за границу. Да и получали прилично. К тому же Тамару пленило в ее новом избраннике… наличие двухкомнатной квартиры в Киеве! То, что один человек может единолично владеть такой колоссальной жилплощадью, казалось девушке высшей несправедливостью, да и после свадьбы делить жилище на двоих ей не особо хотелось. Поэтому вскоре Тамара решила, что замужество пора заканчивать — с максимальной выгодой для себя. Всего за пару недель здоровый мужчина в полном расцвете сил начал чахнуть на глазах. Коллегам он все чаще жаловался на тошноту и онемение в ногах. В один из рейсов напарник заметил, что бедняга пошел умыться, а когда вернулся — все полотенце было в выпавших волосах. Да и сам он выглядел страшнее смерти. Осунувшееся, постаревшее лицо, безжизненные глаза и бледные проплешины на месте роскошной шевелюры. Вскоре мужчина скончался — прямо во время очередной поездки. Медики диагностировали сердечный приступ — почему-то не обратив совершенно никакого внимания на другие, более чем подозрительные симптомы. Никто не знал, что всему виной стали бутерброды, заботливо собранные в дорогу любящей женой. Никто, кроме самой Тамары. Дело семейное Искушенных поклонников тру-крайма и давних слушателей «Дневников Лоры Палны» сложно удивить таким поворотом: как будто бы ни с того ни с сего человек начинает убивать. Но в случае Томы все довольно легко объясняется. Дело в том, что с отравлениями девушка была знакома чуть ли не с детства, ведь подсыпать яд в чью-нибудь тарелку было излюбленной забавой семейства Масленко. Правда, корыстные мотивы Тома стала преследовать первой. А вот родители травили соседей, знакомых и даже родных, исходя из своих собственных псевдоморальных принципов. Например, заморили соседа по коммуналке за то, что он слишком громко смотрел телевизор. Или подсыпали крысиный яд старушке, которая посмела сделать им замечание, мол, лужи в туалете постоянно оставляют. А в 1980 году произошло самое циничное убийство. В тот год тяжело заболела мать семейства, Мария Федоровна. К старшему Масленко — Антону Митрофановичу — приехала дальняя родственница. И зачем-то сказала за столом (возможно, после пары опрокинутых рюмок), что старуха может уже и не выкарабкаться из больницы. Мол, надо бы к похоронам готовиться, проститься по-человечески. Антон Митрофанович помрачнел, буркнул, что не надо говорить глупостей — лучше за здоровье болящей выпить. И незаметно капнул что-то родственнице в рюмку самогона. Интересно, что дальше он предложил закусить и почистил вареное яйцо — а оно почернело у него в руках. Старший Масленко испугался, что собутыльница что-то заподозрит, и отложил его — якобы, порченое. А родственница была не из брезгливых и все же съела яйцо, чтоб добру не пропадать. В тот же вечер она почувствовала себя плохо. Бригаде скорой рассказывала, что отравилась порченым яйцом, которое чернело прямо в пальцах. Правда, врачи не обратили на это никакого внимания, списав на бред человека в тяжелом состоянии. Ей кололи лекарства то от давления, то от сердца, но ничего не помогало — женщина угасала на глазах и к утру скончалась. Обо всем этом Тамара прекрасно знала. Некоторые издания даже цитировали семейную мудрость, которой старшие Масленко якобы активно делились с детьми: «Чтобы добиться желаемого, нужно не жалобы писать, а дружить со всеми, угощать. Но в пищу особенно зловредным — добавлять яд». В своей криминальной деятельности Масленко пользовались довольно редким ядом — раствором Клеричи. Тут бы читателю должно заинтересоваться. Вопервых, что за раствор? Во-вторых, откуда яд с таким красивым названием взялся у простой советской семьи? И в-третьих, откуда такая девушка, как Тамара, вообще знала о столь малоизвестном веществе? Давайте разбираться. Раствор Клеричи — названный в честь итальянского геолога Энрико Клеричи водный раствор таллия. Прозрачная жидкость еле заметного коричневого окраса с высокой плотностью — на ее поверхности могут плавать образцы разных пород. Из-за этого свойства раствор широко применяется в геологии. Да вот только основное вещество, а именно таллий, крайне токсично (совсем как твои друзья и коллеги). Попадая в организм, этот тяжелый металл поражает нервную систему и внутренние органы, а еще вызывает тотальную алопецию, то есть полное выпадение волос. По одной из версий, в свое время семейство Масленко оказалось в оккупированной Одессе, где родителям Тамары пришлось трудиться в подпольной немецкой лаборатории. Там ученые, подконтрольные СС, испытывали воздействие разных веществ на живого человека, а в качестве подопытных активно использовали пленных красноармейцев. И таллий применялся там чуть ли не ежедневно, так что о его воздействии на организм Масленко знали не понаслышке. Хотя есть и другая, более прозаичная и реалистичная версия: семья Тамары была знакома с лаборанткой геологоразведочной экспедиции, которая и рассказала им о ядовитых свойствах таллия — больше как о забавном факте. Кстати, она же частенько выдавала токсичное вещество многодетной семье — чтобы крыс травить. Всего за несколько лет она передала Масленко около 500 миллиграммов яда. Так вот, бесшумный убийца таллий сыграл свою страшную роль, и первого мужа Тамары не стало. Безутешная вдова утешилась довольно быстро — получила квартиру в наследство, продала ее и купила новую, получше. А через три года снова вышла замуж — за Олега Иванютина, чью фамилию и взяла.