— Сана пару дней здесь полежит, я договорился. А потом мы заедем домой за деньгами, соберем вещи и — прощай южный город. Страна большая, — заверил Антон. — Наконец-то у вас начнется нормальная жизнь, — вырвалось у Саната. — А как у вас с Лией? Надеюсь, всё классно. Продумайте репертуар будущего трио. Когда-нибудь на ваши концерты будут спрашивать лишний билетик. — Считай, мы уже готовимся. Я сегодня покупаю синтезатор, — поделился планами Санат. — Фуфло не бери, только классную вещь. Не для того мы рисковали. — Теперь рисковать будем только на сцене. — Заметано! — рассмеялся Антон и попрощался: — Я в магазин за продуктами и к своим. О покупке японского синтезатора Дирижер договорился с женой концертного администратора. Ее муж находился под следствием за мошенничество с билетами, и супруга стремилась распродать вещи, которые могли подлежать конфискации. В то самое время, когда Санат позвонил в ее дом, в «Фельдшерско-акушерский пункт» Красной Поляны вошли двое неуклюжих, но вежливых молодых людей. Это были Михаил Фомин и Артур Кармазов. Женщине-фельдшеру, которая утром сменила акушерку, они представились братьями роженицы Самородовой. Медведь подарил фельдшеру коробку конфет и бутылку шампанского. В руке сияющего от показного счастья Камаза болталась авоська с продуктами, которую он только что отнял у потерявшего бдительность папаши. Антона борцы застали врасплох, когда беспечный папаша припарковался около акушерского пункта и стал забирать из машины продукты. Они оглушили его ударом по затылку и пихнули на пассажирское сиденье. Пока борцы общались с фельдшером, Ираклий и Георгий Давиташвили удерживали Антона в автомобиле. Фельдшер умилилась заботливым гостям, спрятала в стол подарки и показала палату роженицы. Дирижеру открыла дверь упитанная женщина с бегающими глазками, провела в комнату-студию и показала «Ямаху». Санат оценил внешний вид аппаратуры, провел пальцами по клавишам выключенного синтезатора, потрогал рычажки и регуляторы. Пальцы привыкали к новому инструменту. — Надо проверить, — сказал он. — Только недолго. И не шумите, — предупредила женщина и вышла. Санат подключил синтезатор к усилителю и надел хомут с наушниками-лопухами. В больничной палате незваные гости не дали роженице опомниться. Медведь отодвинул люльку с младенцем. Камаз бесцеремонно уселся на кровать к Александре, давя взглядом на перепуганную женщину. — Не вздумай визжать, сучка, — пригрозил он. — Ты знаешь, кто мы и зачем пришли. Где деньги, которые ты украла? Сана приподнялась на руках, вмяла спиной подушку, прижалась к спинке кровати. Ее глаза испуганно смотрели на дочку. В автомобиле, пришедший в себя Самородов, под бок которого Георгий подсунул нож, выслушал тот же вопрос: — Думал смыться? Хрен тебе! Где деньги? Дирижер стал наигрывать песню «Абба» про деньги, деньги, деньги. Музыка в наушниках отгородила его от действительности. Он менял тональность, переключал октавы, проверял звуковые эффекты, чтобы испытать все возможности дорогого инструмента. Сану охватил ступор. Камаз кивнул Медведю и тот приподнял сверток с младенцем тремя пальцами. Головка девочки свесилась назад, и мама рванулась к дочке с вытянутыми руками. Камаз грубо осадил Сану и припечатал предплечьем к спинке кровати. Он зашипел ей в лицо: — Не рыпайся, тварь, будет хуже. — Отдайте ребенка, — беспомощно дергалась Сана. — Ты отдашь нам все деньги или потеряешь сосунка. Ну! Медведь держал спящего младенца высоко над полом на вытянутой руке. — Я всё отдам! Не трогайте дочь, — взмолилась Сана. Тем временем Георгий в автомобиле надавил на нож, и остриё воткнулось в бок Самородова. Сидевший сзади Ираклий с намотанной на руку удавкой удерживал Антона за плечи и угрожал: — Будешь корчить из себя героя, возьмемся за ребенка. Где наши деньги? Дирижер продолжал наигрывать мелодию и слушать звучание синтезатора через наушники. К инструменту претензий не было, но музыка оставалась неполноценной. Он закрыл глаза и представил рядом с собой Лию со скрипкой. Наклон головы, взмах смычком — и звуки электроскрипки раскрасили музыкальную картину. Фантазия множилась. Они выступают в концертном зале. К микрофону подходит Сана. Она стройная и умиротворенная, как мадонна. Сейчас ее голос, словно осязаемое облако, очарует слушателей. Их трио вызовет восторг в зале. Женщина-фельдшер в приемном кабинете громко расспрашивала больную старушку и не слышала, как Сана с младенцем на руках покинула акушерский пункт. Ее сопровождали двое верзил. На этот раз их лица не выражали отеческой заботы. Антон увидел жену с ребенком в опасности и ударил локтем бандита с ножом. Он распахнул дверцу, но не успел выскочить. Его шею сзади обхватила удавка. Антон продолжал рваться на помощь жене и попытался закричать. Ираклий со всей силы затянул смертельную петлю — лишь бы избежать шума. Музыкальная фантазия Дирижера натолкнулась на неожиданное препятствие. Он видит, как сестра открывает рот, но не слышит ее голос. В позе что-то тревожное, а мимика не соответствует словам песни. О чем она хочет сказать? Он всматривается, пытается угадать слова и понимает, что сестра вообще не поет, а кричит! Пальцы Саната соскользнули с клавиш. Он открыл глаза. Образы Лии и Саны испарились, а перед ним стояла хозяйка и красноречивым жестом показывала: пора платить. Сану запихнули в вишневую «четверку» на заднее сиденье. Медведь сел рядом и пригрозил: — Будешь вести смирно, ребенка не трону. Камаз подошел к белым «жигулям» Самородова и растолковал дальнейший план подельникам: — Возвращаемся в Сочи. Мамаша покажет, где спрятала деньги. Ее мужа связать, и в багажник. Он увидел безжизненное лицо Самородова с вывалившимся языком и удавкой на шее. — Какого хера? — Кажется, я перестарался, — сознался Ираклий, убирая с шеи покойника веревку. — Он ударил меня, хотел вырваться, закричать, — оправдывал брата Георгий. — Черт! — пугливо заозирался Камаз. — Вас никто не видел? — Никого не было. — Бросьте его. Смываемся! — Труп оставлять здесь нельзя, — возразил Георгий. Он вышел из машины, обнаружил в ногах Самородова упавшую бейсболку, нацепил ее на поникшую голову покойника и надвинул козырек на глаза. — Похож на бухого. Пристегнем к сиденью и перегоним его тачку в город. Я поведу. Там спросим, как быть, — решил он. Вместе с синтезатором Дирижер приобрел и наушники. Он отгонял дурные мысли и успокаивал себя — всё идет по плану. Его видение с кричащей сестрой — плод нервного истощения. Санат упаковал синтезатор в чехол и решил сразу ехать к Лие. Он сдержал слово, они могут репетировать. Музыка улучшит его настроение. На горной дороге по направлению к морю продукция АвтоВАЗа выстроилась по порядку. Впереди ехала вишневая «четверка». За рулем был Камаз, за его спиной Сана с дочкой и присматривающий за ней Медведь. За «четверкой» следовала белая «пятерка», которую вел Георгий. На пассажирском сиденье рядом с ним «дремал» задушенный Самородов. Замыкала процессию «шестерка» Ираклия. Сана смирилась с потерей денег и убаюкивала дочь. В ее жизни появилось более ценное существо, чем все деньги мира. Побыстрее бы избавиться от неприятностей и покормить дочку грудью. Она показала дорогу к домику, заросшему виноградом. Сюда они собирались заехать с мужем за проклятыми деньгами. Вот и приехали. Антон, конечно будет недоволен. Но выхода нет. Главное, что дочка с ними. А деньги как пришли путем лжи и хитрости, так и уйдут, не в них счастье. Войдя в дом, она сразу указала на тайник за диваном. Георгий достал сумку, пересчитал пачки — больше ста тысяч рублей, но ему показалось мало. — Где еще? Говори! — Это всё. Остальное потратили. Больше у нас ничего нет, — призналась Сана. — Заберем их машину, — предложил Ираклий. Сана не спорила. Худшее позади, считала она. Ребенок, спавший в дороге, проснулся и захныкал. Мама стала укачивать дочурку и только тут сообразила — что-то не так! В доме все четыре бандита, неужели они оставили Антона одного без охраны. Она рванулась к окну. В белых «жигулях» виднелась знакомая фигура. Сана не вглядывалась, она слушала. Ее слух проник в машину, она пыталась уловить биение родного сердца, но слышала лишь мертвую тишину. — Вы убили его, убили! — закричала она, прижимая плачущую дочку. — Закрой рот и уйми ребенка! — Георгий отдернул женщину от окна и толкнул к Ираклию. Чепчик спал с головки младенца. Георгий придавил тряпицу кроссовкой и приказал подельникам: — Уведите бабу в другую комнату, заткните им рот и поищите деньги. Я пока позвоню дяде. Глава 39 Лия сбежала вниз, увидела на пороге дома Саната с синтезатором и от восторга чмокнула его в губы. Нана Ревазовна сделал вид, что не заметила вольности дочери. Лия потащила друга в гостиную.