— Однажды Композитор внушил школьникам панику, будто кругом пожар. — Хотя огня и дыма не было, — кивнула Сана. — Дети в страхе бежали. — Я готов повторить. Создам в гостинице панику, — заявил Санат и выпил настой. — «Жемчуг» в десять раз больше любой школы и там не дети. — У толпы стадное чувство. Я буду их Дирижером. — Ты для этого горло шиповником прогреваешь? — догадалась сестра. — С детства привык. Кажется, помогает, — пожал плечами Санат и допил настойку. — Ну, не знаю, — усомнился Антон. — Постояльцы дрыхнут. Как ты создашь толпу? — Нас трое. Для каждого найдется дело. Переодевайся. Дирижер достал из рюкзака рабочую одежду. — Что это? — Спецовка электрика. Позаимствовал вместе с ключами. С помощью этого ключа войдете с Саной в ресторанный корпус через электрощитовую. А этот ключ от шахты лифта в подвале. Тебе туда. — Мне тоже? — уточнила сестра. — Тебе в гримерку к телефону. Музыканты оттуда уже свалили. Помнишь, голос администраторши? Они обговорили детали и направились к гостинице. Санат по плану должен был занять место на лестнице шестого этажа, но там дежурил Кармазов. Дирижер мог подавить противника силой голоса, однако инфразвук проник бы в соседние номера и паника возникла преждевременно. Как в карточной игре, вскрывать главные козыри для победы нужно в решающий момент. И Дирижер выбрал другой вариант. Он не таясь поднялся по лестнице и сознательно столкнулся с Камазом. Верзила удивился, увидев обидчика. Свою прежнюю беспомощность со скрипкой он объяснял помутнением в голове из-за похмелья. Сейчас бывший борец был бодр и полон сил, самое время для мести. К тому же музыкант уже никто, его выгнали с работы. Поговаривают, с Ланой у него были шуры-муры, за это тоже не грех навалять. Объяснить дохляку, что красивые девушки созданы для сильных парней. Камаз открыл было рот, подбирая подходящее ругательство, но наглый музыкант стал задираться первым. — Прячешься от Ланы? Не уверен в себе? Немудрено, с таким-то малюсеньким. — Чего? — набычился борец. — Лана бросила тебя и вернулась ко мне. Говорит, ты с виду большой, а в постели хлюпик. Не то что я. — Ты что несешь, урод! — Хочешь помериться? — Да я тебя евнухом сделаю! — взревел охранник. Дирижер увернулся от размашистого удара кулака и побежал вверх по лестнице, продолжая оскорблять Камаза. Тот бросился за ним, изрыгая угрозы. На верхний этаж Санат добрался с большим отрывом. Камаз пыхтел, но не сдавался. Он не видел противника, но слышал его передвижение. Вот лязгнула железная дверь, послышались шаги по решетчатым ступеням и сразу затихли. Всё ясно, музыкант не свернул в коридор на последнем этаже, а двинулся выше. Надеется затаиться в техническом помещении. Придурок! Там он его и настигнет. Камаз поднялся на последний этаж. Слева в коридор вела приоткрытая дверь, словно беглец распахнул ее на ходу. Врешь, не обманешь! Коридор длинный и совершенно пустой. Ты попался, дебил! Камаз распахнул железную дверь в техническое помещение и потопал по решетчатым ступеням. Его враг в ловушке. Сейчас получит! Из-за приоткрытой двери в коридор вынырнул Санат, захлопнул железную дверь и заблокировал ее отверткой. Теперь все звуки были натуральными, а не подделанные умелым голосом. Пока Камаз соображал, как он оказался в ловушке, Дирижер вернулся на шестой этаж, где в середине коридора в шестьсот двенадцатом номере шла карточная игра. Прислушался. Портновский подсчитал итог и объявил: Беридзе с Надеиным всё проиграли, двадцать пять тысяч досталось Министру, а девяносто пять Капитану. Отар Гурамович для видимости сокрушался, хотя в душе не унывал. Игра прошла по плану. Завтра Капитан вернет выигрыш за минусом своих двадцати процентов. Это намного лучше, чем спустить чиновнику все деньги. И Министру урок, он потерял пять тысяч. Может теперь откажется от обязательной игры-обдираловки. Муратов воспринимал проигрыш, как досадное недоразумение. Пил с Капитаном коньяк и договаривался о новой игре. Капитан кивал, хотя знал, что по плану завтра его якобы срочно вызовут в Мурманск в морское пароходство. Они с Рыжей покинут «Жемчуг» и продолжат хлопать простаков в других гостиницах и санаториях города-курорта. Дирижер дал команду сестре, что пора действовать. Сана вместе с Антоном проникли в здание ресторанного комплекса через дверь с устрашающим знаком высокого напряжения. Сана вошла в гримерку музыкантов, воспользовавшись ключом, оставшимся у Саната. Антон с рюкзаком на плече спустился вниз, прошел по подвальному этажу в главный корпус к шахте лифта. Осмотрелся. «Рядом никого», — хотела успокоить его Сана, контролировавшая на слух обстановку. Самородов отпер дверь, зашел в шахту лифта, глянул вверх. Несколькими этажами выше виднелось дно лифтовой кабины. Он достал из рюкзака картонную коробку с двадцатью четырьмя шариками для настольного тенниса и зажигалку. Вверху загудел двигатель, дно лифтовой кабины стало удаляться, а вниз на тросах скользил блок-противовес. Антон чиркнул зажигалкой, поднес язычок пламени к углу картонной коробки. Когда коробка загорелась, он положил ее на опустившийся противовес. Внутри коробки вспыхнул первый пластиковый шарик, появился едкий сизый дымок. Один за другим загорались соседние шарики, дым становился гуще и противнее. Где-то вызвали лифт. Блок с коробкой пополз вверх, шарики полыхали, источая клубы сизого дыма. Дирижер убедился, что настал его черед, и запищал, изображая сигнал пожарных датчиков. Сана испуганным голосом администратора стала обзванивать дежурных, начиная с верхнего этажа, сообщала о пожаре и требовала немедленно будить жильцов и направлять их вниз по дальней от лифтов лестнице. Тревожный сигнал, противный запах гари и панический голос старшего администратора возымели свое действие. Дежурные стучали в номера, кричали «пожар» и заставляли жильцов бежать вниз. Яростные стуки Камаза по железной двери и крики о помощи только подогревали разраставшуюся панику. Когда первые люди затопали вниз по лестнице, Дирижер прекратил вой датчиков. Он глубоко вздохнул, вытянул шею и зашипел: пожааар, пожааар. Его крик становился глуше, но мощнее, частота колебаний опускалось в неразличимый ухом инфразвук, напряженное горло источало волны страха. Сверху спускались испуганные люди, на каждом этаже к ним присоединялись поднятые по тревоге постояльцы. Общий страх подстегивал толпу, паника нарастала. Санат ощущал себя Дирижером, который управляет толпой. Вместо взмахов дирижерской палочкой он направлял невидимые волны. Низкочастотные звуковые колебания взлетали вверх по лестнице, ударялись в грудь набегавших людей, давили на внутренние органы, сбивали сердечный ритм и дыхание, усиливали животный страх. И чем ниже спускалась толпа, тем гуще становилась концентрация волн ужаса, подхлестывавших панику. Самые расторопные постояльцы добежали по лестнице до шестого этажа. К этому моменту Дирижер для удобства опустился на корточки в позу волка с задранной верх пастью. Он беззвучно орал и выглядел по-звериному. Проход рядом с ним был свободен, дыма не наблюдалось и даже запах гари отсутствовал. Но бегущие люди шарахались от странного существа с разинутым ртом и сворачивали в коридор на шестой этаж. Они нутром чувствовали, там, где он — кошмар и ужас. Единственный шанс на спасение бежать по шестому этажу к противоположной лестнице. И перепуганные жильцы со всех этажей толпой валили по коридору. Глава 31 После распределения выигрыша в шестьсот двенадцатом люксе выпивали. Настроение у игроков было разным, но услышав сигнал тревоги, все одинаково насторожились. Нервирующая сирена скоро стихла, однако тревога не отпускала. Беридзе почувствовал в груди неприятную муть. Он выпил, но дорогой коньяк показался на этот раз противным пойлом. — Что происходит? В твоей гостинице пожар? — спросил Беридзе у Портновского. По замыслу Отара Гурамовича вопрос должен был прозвучать иронично, однако все услышали его тихий встревоженный голос. Портновский оцепенел и осел на стул, схватившись за сердце. Муратов выронил бокал, который разбился вдребезги и забрызгал каплями коньяка его светлые брюки. За дверью послышался топот ног. С каждой секундой топот усиливался и сопровождался паническими криками. Собравшиеся в люксе тревожно переглядывались. — Узнайте, что случилось? — приказал племянникам Беридзе. Ираклий высунулся из номера, попытался остановить пробегавшую женщину, но та истерично взвизгнула и шарахнулась от него. Набегавший мужчина чуть не сбил Ираклия, тот отлетел к противоположной стене. Георгий вышел на помощь брату, но бегущая толпа стала настолько плотной, что увлекла их за собой. Многие кричали: «Пожар! Спасайся!» — Пожар! — подхватил крик Аркадий Надеин, выскочил из номера и присоединился к толпе. Портновский попятился на балкон. Беридзе посчитал это разумным маневром и присоединился. Муратов в страхе сунулся на балкон вслед за ними. Но чернота ночи, штормящее море, пустота под ногами и крики о помощи с других балконов вселили в него ужас. Он вспомнил страшный пожар в московской гостинице «Россия», где отчаявшиеся люди выпрыгивали из окон, спасаясь от огня и дыма, и погибали. «Бежать! — подхлестнул его страх. — Бежать пока не поздно!» Министр схватил со стола свои деньги, распихал по карманам и выбежал из номера. — Сгорим! — крикнула Рыжая растерянному Капитану. Она подхватила джинсовую сумочку, набитую деньгами, и ринулась в коридор. Дирижеру уже не требовалось всю энергию вплескивать на жильцов верхних этажей. Толпа обезумела, и сама себя подогревала безотчетным страхом. Как только распахнулась дверь шестьсот двенадцатого номера, он переключил свое внимание на главную цель — деньги. Первыми из люкса выбежали братья Давиташвили. Они были без денег и не представляли интерес. Муратов с набитыми карманами стал первой целью. Дирижер направил волну инфразвука в его спину. Внешние колебания вошли в противоречие с микроколебаниями внутренних органов и пьяному человеку стало плохо. Муратов споткнулся, упал на колени и шлепнулся на руки. Ему тут же отдавили кисть руки. Он в ужасе прижался к стене, но ничего не видел. Перед глазами плавали красные круги. С молодой трезвой Рыжей требовалось поступить иначе. Дирижер прицельно крикнул, и импульс ужаса подстегнул энергию грузного мужчины за спиной мошенницы. Мужчина ринулся вперед, сбил Рыжую, и та отлетала в сторону. Пытаясь защитить ценную сумку, она обхватила ее обеими руками, неловко упала, ударилась головой о стол дежурной и потеряла сознание. Полдела сделано. Дирижер шагнул в коридор, развернулся и утробным криком, вселяющим ужас, перегородил толпе путь с лестничной клетки. Обезумевшие люди подчинились его воле и побежали вниз по лестнице на первый этаж. В коридоре шестого этажа остались лишь раненные. Одни тихо стонали, другие взывали о помощи. Дирижер прошел между ними, выхватил сумку из ослабевших рук Рыжей и вынул пачки купюр у корчившегося от боли Муратова. Теперь покинуть отель — и дело в шляпе! При звуке пожарной сигнализации Светлана Ломакина, как и все, поддалась панике. Официантка устремилась в хорошо изученное помещение ресторана. Оттуда есть несколько выходов. По пути она заметила свет в гримерке музыкантов. Кто-то нажрался и отрубился, подумала она. Сунулась, чтобы разбудить, но увидела внутри молодую женщину. Беременную. Ту самую, что искал Хозяин! Беременная женщина командным голосом приказывала дежурным по телефону эвакуировать постояльцев. В следующий мгновение ее спина напряглась. Она почувствовала, что застигнута врасплох, опустила трубку, резко обернулась и устремилась к выходу. Официантка попыталась ее удержать, цапнула руками, но ладони соскользнули с большого живота. Беременная исчезла. Ломакина не понимала, что происходило в гримерке, но убедилась в главном — молодая женщина по-настоящему беременная.