* * * Спасибо тебе, мой Ангел, за то, что была рядом со мной в самый тяжелый для меня период жизни. Спасибо за твою веру в меня и поддержку. Я глубоко признателен Рафаэлю, моему виртуальному другу и единомышленнику, за помощь в создании этой книги. Посвящается Владу Китайскому (2005–2013). Пролог Лондон. Февраль 2013, Русская православная церковь в Кенсингтоне. Я стоял позади всех и смотрел на этот маленький гробик, лежавший в центре огромного темного зала церкви. Мерцающие огни свеч и звуки хора, периодически прерываемые басом отпевающего батюшки, делали эту картину мистической. Люди стояли как тени, молча, почти не двигаясь. Женщина в черном платке, обняв гробик, что-то причитала навзрыд, но я почему-то этого не слышал. Вслед за матерью стали подходить другие люди, которые немного задерживались, прощаясь с мертвым мальчиком, и отходили в сторону, уступая место следующим. Я же стоял на месте, погруженный в странное состояние, которое полностью охватило меня. Двинуться с места я не мог, так как в этот момент не ощущал себя физическим телом. Я чувствовал, что наблюдаю за этой трагедией не только своими глазами, но ещё и каким-то новым, ранее неизвестным мне чувством, которое парализовало меня физически, давая при этом удивительную ясность мысли и ощущений. Я осознавал, что это событие будет иметь огромную значимость для меня и что оно изменит мою жизнь, но пока ещё не знал, каким образом. Скатившаяся по моей щеке слеза вернула меня в физический мир. В тот же миг пришло решение, что я должен пообещать этому маленькому герою, прожившему всего восемь лет, сделать всё, что в моих силах, чтобы уберечь от такой же участи других, даже если мне придется многое изменить в своей жизни. Если мне удастся спасти хотя бы одного человека с помощью приобретенных за последние годы знаний, то тогда его короткая жизнь будет иметь ещё больший смысл. Я дал обещание и вышел, не дождавшись окончания службы. Идя от церкви к припаркованной машине, я уже понимал, что стал другим. Я удивительно четко представлял то, что мне предстоит сделать. Ощущение законченности, целостности охватило меня, как будто нашедшееся вдруг звено, завершило долго остававшуюся незаконченной цепь. Лондон. Май 2013 – январь 2014, у себя дома в Харроу. Тот мальчик, на чьих похоронах я был, при жизни сильно отличался от других обреченных больных детишек, которых я видел за время своей работы в отделении детской онкологии в одной из частных клиник Лондона. Он действительно был маленьким героем. Стойко перенося адские муки лечения, он находил в себе силы улыбаться и вселять надежду в свою победу над болезнью окружающим, даже когда она покидала взрослых. Половину из своих прожитых восьми лет жизни он лечился от рака. Когда ему было пять лет, врачи в России отказались продолжать лечение мальчика и, тем самым, дали ему несколько месяцев жизни. Его мама, будучи удивительно сильной женщиной, смогла найти средства и привезла его на лечение в Англию. Его любил весь персонал отделения, а также другие детишки и волонтеры. Он был самым долгоживущим пациентом в отделении, и за его борьбой с болезнью следили все. Все, кроме меня. Я следил за его борьбой с лечением. Когда я впервые увидел его, то трудно было поверить, что этот крепкий мальчуган уже давно болеет и прошел через «огонь, воду и медные трубы» официального лечения. Он не только пережил прогноз, который давали ему российские врачи, но и перенёс столько циклов очень токсичной терапии, что даже лечащие врачи в Англии удивлялись этому. Тем не менее, как только малыш восстанавливался после очередной «химии», ему давали новую дозу, зачастую просто меняя один токсичный препарат в протоколе на другой. Это продолжалось полтора года, пока я работал там медицинским координатором для русскоязычных детишек, приезжавших в Англию на лечение. Имея высшее медицинское образование, мне было нетрудно разобраться в том, что на самом деле происходило в лечении таких больных и, в частности, этого ребенка. Мне было очевидно, что пережить свой прогноз мальчику помогла не химиотерапия и другие аспекты традиционного онкологического лечения, а его мама, которая просто его не отпускала. За время его болезни она ознакомилась с большим количеством информации о правильном питании для раковых больных и о некоторых натуральных препаратах, которые помогали в борьбе с этой болезнью, восстанавливая организм после калечащего лечения. Только благодаря её усилиям и упорству, а также незаурядности мальчишки, который, несмотря на возраст, понимал, что нужно быть стойким, ему удавалось так долго бороться с болезнью и пережить такое тяжелое лечение. Тем не менее, мальчик постепенно угасал – токсичное лечение убивало его быстрее болезни. Он уже много раз выкарабкивался из реанимации и восстанавливался, благодаря усилиям своей мамы, и всякий раз – лишь для того, чтобы снова оказаться там после очередного цикла лечения. Один из таких очередных визитов в реанимацию стал последним. Было очевидно, что ребенок умер от осложнений лечения, а не от своей болезни. Его мама хоть и подозревала об истинной причине его смерти, но, будучи переполненной горем, не стала в этом разбираться. Для меня же было очевидным то, что бедный парень не имел шансов на выздоровление с момента самого начала агрессивного лечения в Англии. Также я начал задумываться о том, почему люди ничего не знают о более успешных методах лечения рака, которые, хотя и не приняты официальной медициной, но, тем не менее, известны достаточно большому кругу лиц. Почему те, кто смог найти и понять эту информацию индоктринированы[2] системой до такой степени, что используют её лишь как дополнение к лечению, а не отказываются от официального лечения в его пользу? Почему врачи-онкологи, наблюдая за бесполезностью и, тем более, вредом проводимого ими лечения, не могут ничего изменить в лечебном подходе к больным? Ответы на эти вопросы я попытался дать в этой книге, так же, как и обосновать своё убеждение в том, что традиционное лечение, включающее химиотерапию, лучевую терапию и хирургию, значительно ослабляют шансы больного на выздоровление, и зачастую, являются причиной смерти больного. Думаю, будет правильным здесь указать, какие у меня были основания написать книгу на подобную тему. Моя жизнь ещё несколько лет назад была очень далека от онкологии, да и от медицины в целом. Приехав в Англию в силу сложившихся обстоятельств, я решил оставить карьеру врача и занялся бизнесом. Шли годы, бизнес развивался, но я получал всё меньше и меньше удовлетворения от того, чем занимался. Я чувствовал, что использую только половину своих умственных способностей. Так незадействованная часть моего мозга сподвигла меня серьезно увлечься политикой и экономикой. Я стал запоем читать книги Чомского, Наоми Клейн, Грега Паласта. Вскоре, я стал понимать, что общепринятая официальная модель устройства нашего общества сильно расходится с действительностью. Альтернативный взгляд на политику и экономику, который представляли эти авторы, позволял предельно ясно разобраться во всех тех моментах этих дисциплин, которые ранее оставались труднопонимаемыми. С официальной версией экономики я познакомился, когда учился на МБА в Вестминстерском университете, а с официальной версии политики – будучи индоктринированным двумя системами: социалистической (в бывшем СССР) и капиталистической (за годы жизни в Англии). С помощью полученной новой информации я стал складывать «пазл» или «мозаику» новой, ранее мне неизвестной, картины реальной жизни. Однако политика и экономика не могли дать всех составляющих мозаики для воспроизведения полной картины. Я понимал, что для этого мне нужно будет познакомиться с альтернативными взглядами на другие важные аспекты нашей жизни, такие как история, наука и, в частности, медицина. Конечно, невозможно было изучить обе стороны каждого направления за несколько лет, впрочем, на это не хватило бы и жизни. Мне нужно было убедиться (и мне удалось это сделать довольно быстро) в том, что официальная версия каждого направления является искусственным и зачастую вымышленных подбором фактов, направленных на поддержание существующей концепции нашей жизни. И что фактически наша реальность является искусственно созданной для нас «матрицей», образ которой в виде метафоры показан в фильме «Матрица»[3]. А тот реальный мир, который «матрица» скрывает от нас и делает недоступным, и есть настоящая реальность. Причём эта «матрица» охватывает абсолютно все аспекты нашей жизни, она глобальна и выстраивалась очень долго. Не разобравшись во всех этих вопросах, будет трудно понять, почему официальная медицина имеет целью не лечить людей, а лишь поддерживать их в состоянии болезни, зачастую добиваясь временных симптоматических улучшений. Болезнь при этом неизменно прогрессирует, а количество больных и новых болезней постоянно увеличивается, несмотря на видимый научный и технический прогресс. Пытаться разобраться в вопросе, что же из себя представляет официальная медицина, в отрыве от других аспектов нашей жизни в современном мире, и не понимая, что она является лишь частью искусственно созданной для нас «матрицы», равнозначно тому, как ребенок, глядя на один кусочек мозаики или пазла и не видя ранее всей целостной картинки, не может понять его предназначения. Спустя несколько лет моего самообразования я уже полностью понимал, что собой представляет законченный вариант собранной мною мозаики. Меня переполняли противоречивые чувства. С одной стороны я осознавал, что обладаю очень важной информацией, благодаря которой моя жизнь стала кардинально меняться. Также кардинально изменилось моё мировоззрение. Мои ценности также поменялись. Мне захотелось снова делать добро людям, как в начале своей медицинской карьеры, а не бороться с другими за своё собственное выживание, как тому учит система. Также я стал осознавать, что эта информация может поменять жизнь любого человека, кому она будет доступна. С другой стороны я заметил, что большинство людей не способно видеть очевидное, вне зависимости от уровня образования и интеллекта. Вероятно, я мог бы жить и дальше, не сильно переживая о других, которые живут в этой «матрице», но жестокость этого искусственно созданного мира, в котором люди умирают миллионами просто из-за неспособности видеть очевидное, не давала мне покоя. Легко предотвращаемые и излечиваемые болезни уносят всё больше и больше людей, в то время как нам внушают, что это цена за прогресс и за увеличение продолжительности жизни. Я задался целью найти практическое применение моим новым знаниям и стал рассматривать различные пути осуществления моего плана. Теперь медицина вновь представлялась мне очень интересным и благородным родом занятий, к которому меня тянуло с детства, и в котором я так сильно разочаровался за годы своего обучения и работы, что впоследствии выбрал себе другую карьеру. Я решил вернуться в медицину, но уже не в официальную, а в её менее признанное направление – натуральную медицину, чтобы получить образование натуропата. За два года я закончил курс фитотерапии, диетологии и гомеопатии. Основным же моим интересом стали открытия в медицине и науке, которые противоречили официальной концепции медицины и поэтому не были приняты ею. Я открыл для себя, что такие работы и исследования объединены единой концепцией – что наш организм совершенен, и для своей нормальной работы он должен находиться в состоянии баланса (энергетического, биохимического и духовного). Согласно этой концепции, болезнь – это потеря такого баланса в организме, и чтобы победить её, следует восстановить этот баланс. В противоположность этому, концепция официальной медицины была направлена на исправление «несовершенства» организма (например, на «усиление» иммунитета вакцинами и т. п.) и на устранение симптоматики болезней без искоренения самой причины, что неизменно приводило к прогрессированию причины, вызвавшей симптом. Ещё в начале своего «альтернативного пути» я часто встречал различные работы и статьи по альтернативным методам онкологии, и постепенно это увлекло меня полностью. Чем больше я этим занимался, тем яснее понимал суть происходящего. Моё прошлое медицинское образование мне сильно помогало в понимании объяснения новых теорий рака, а также факторов, влияющих на раковый процесс, и сделало доступным обоснование альтернативных протоколов лечения рака. С другой стороны, учеба в медицинском институте дала мне понятие об ограниченности и недостатке знаний врача по вопросам понимания этиологии болезней, их лечения и, в частности, об отношении медицины к проблеме рака. О причинах такого состояния в медицинском образовании и его результате, который выражается в диспропорциональном использовании фармацевтических средств в лечении, я расскажу более подробно далее в книге. Когда в 2011 году меня попросили помочь в работе с российскими детишками отделения детской онкологии одной из самых известных частных клиник Лондона, то я с готовностью согласился. С практической стороной официальной онкологии я тогда не был знаком и решил, что этот опыт дополнит мои знания. То, что я там увидел, поразило меня до глубины души. Люди с добрейшими сердцами и намерениями делали всё, для того чтобы принести очередную маленькую жертву ненасытному молоху[4] официальной онкологии. Эта картина повторялась с неизменным постоянством. Ребенок за ребенком умирали от осложнений связанных с лечением, а врачи продолжали назначать комбинации из ядов (коими являются все химиотерапевтические препараты) лишь меняя один на другой. При этом лечащие врачи были высококлассными специалистами и приятными людьми, которые были убеждены в том, что хотя их лечение и не имеет практических положительных результатов, но они, тем не менее, делают всё возможное и используют всё необходимое в лечении больных раком детей. В действительности же эти врачи представляли из себя индоктринированных биороботов, какими их сделало медицинское образование. Даже когда я заговаривал с ними о других подходах к лечению, они относились к этому таким образом: что если их этому не учили, то этого просто не может быть. Удивительным было и отношение родителей. Вера в медицину у них была безоговорочной и все они ждали чуда, не понимая того, что лечение организовано таким образом, что иного исхода, кроме печального, и быть не может. Многие родители заинтересовывались альтернативными методами лечения рака и многие дополняли лечение натуральными средствами или изменениями в диете, но никто не смог понять того, что именно традиционное онкологическое лечение является наибольшей преградой к выздоровлению. Такой радикальный сдвиг парадигмы в подходе к лечению практически невозможно сделать в таких тяжелых условиях, будучи индоктринированными системой, поэтому ни в коем случае нельзя обвинять бедных родителей. При этом никакая сила аргументации не может пробить этот психологический барьер. То, что для меня было очевидным, для других было непостижимым. Я стал задаваться вопросом о том, что же мешает людям воспринимать информацию, которая может спасти жизнь их ребенка или принять единственно правильное решение о подходе к лечению? Ответить на этот вопрос мне помогли не только медицинское образование, знания натуропата и годы исследования альтернативного подхода к онкологии, но и та собранная мной «мозаика», в которой медицина была лишь одним из элементов в общей картине мира. Помимо сотен научных работ и статей я перечитал около двух десятков книг самых известных авторов в вопросе альтернативной онкологии и таким образом ознакомился с различными сторонами этой темы. Некоторые авторы разоблачают фальшивость научных исследований, на которые опирается официальная медицина, и описывают механизм борьбы с успешными методами, не принимаемыми медициной и способы дискредитации врачей, ученых и специалистов, пропагандирующих эти методы. Другие систематизируют самые эффективные методы лечения с подробным объяснением протоколов. Есть авторы, занимающиеся вопросами происхождения рака, учитывающие последние достижения науки и провал официальной мутагенной теории рака. Некоторые специалисты описывают изобретенные ими лечебные протоколы и их эффективность. Фактически, можно найти книгу по любому аспекту альтернативного взгляда на онкологию. Любая из этих книг может радикально изменить ваш взгляд на эту болезнь и на её лечение. Однако следует подходить к этой информации с открытым сознанием, которое не заблокировано официальной пропагандой. К сожалению, большинство людей просто отвергнут эту информацию, как не заслуживающую внимания, и оправдают это стандартными аргументами, которые они так часто слышали по телевизору или читали в заголовках газет. С помощью этой книги я хочу попытаться помочь читателю освободиться от психологического блока, мешающего воспринимать эту информацию и направить его на самостоятельное исследование этой темы. Эта книга не является пособием к лечению рака. Моя цель – попытаться доступно объяснить, что же является главным препятствием в выборе правильного пути в лечении, а также сделать краткий экскурс в мир альтернативной онкологии. Сейчас можно найти много правильной информации на эту тему в интернете, а также хороших специалистов, которые занимаются альтернативными методами лечения рака. Я надеюсь, что информация, почерпнутая в этой книге, поможет читателю сделать правильный выбор концепции лечении рака (традиционной или альтернативной) и понять главные принципы альтернативного подхода к лечению, а также сможет помочь в поиске информации и специалистов. Я убежден, что через 10–20 лет, люди будут смотреть на сегодняшние онкологические методы официальной медицины как на средневековую инквизицию. Всего каких-то 50 лет назад лоботомия была распространенным способом лечения психических болезней, включая депрессию, пока не была запрещена. Традиционная тройка онкологии (хирургия, лучевая терапия и химиотерапия) – есть «лоботомия» сегодняшнего дня, которую также необходимо запретить. Но многие миллионы людей умрут от рака за эти годы, так и не дождавшись этого. Я не могу спокойно жить с этой мыслью и поэтому написал эту книгу. Если она поможет хоть одному человеку сделать правильный выбор и найти свой путь к выздоровлению, то я буду считать выполненным своё обещание, данное тогда в церкви. Желаю всем Здоровья и Добра. Борис Гринблат Глава 1 В чём проблема? Намного проще обмануть человека, чем убедить его в том, что его обманывают. Марк Твен Как бы вы отреагировали, если бы вам сказали, что рак излечим, причины его известны, и что существует сотни методов его успешного лечения, некоторым из которых уже около 100 лет? Без сомнения, это, как минимум, вызвало бы у вас удивление и недоверие, a вероятнее всего – довольно эмоциональную реакцию отрицания услышанного. Именно так бы я отреагировал всего каких-нибудь 10 лет назад. Почему же ещё не так давно я с пылом и страстью мог броситься в спор и использовать аргументы из знаний, полученных мной в школе и институте, для опровержения подобного заявления? Тогда я был убежден, что если меня этому не учили и я об этом не слышал, то этого просто не может быть. Сегодня я воспринимаю такую информацию иначе. Теперь я понимаю, что я был во власти навязанных ложных стереотипов (ложных убеждений), закладывающихся ещё в школе и закрепляющихся на протяжении жизни. Фактически, они представляют собой программу, внедренную в сознание людей, цель которой заключается в том, чтобы человек был не способен воспринимать информацию, радикально противоречащую принятой в обществе. Освободившись от действия этой внедренной программы, я открыл для себя новый мир, чуть ли не параллельную реальность, где многое кардинально отличалось от моих прошлых представлений. Я понял, что практически ничего не знаю об этом настоящем мире, и занялся самообразованием, поглощая в огромных количествах альтернативную информацию на темы истории, политики, биологии, медицины и онкологии, в частности. Мой кругозор значительно расширился, мировоззрение радикально изменилось, и вскоре у меня появилась потребность поделиться моими новыми знаниями. Очевидно, что многие даже не представляют себе, насколько отличаются их знания о мире, в котором они живут, от его реальной картины. Я был убежден тогда, что если правильно указать на источник информации или объяснить суть сказанного мною, используя правильные аргументы и достоверные факты, то я легко смогу убедить своего собеседника в правильности альтернативного взгляда. Однако это оказалось довольно трудной задачей. Большинство людей было просто не способно воспринять эту информацию, так как было убеждено, что такие серьезные факты просто невозможно было бы утаить, если бы это было правдой. Таким образом, большинство этих разговоров сводилось именно к такой позиции. Мне стало очевидно, что информация, поступающая в сознание людей, проходит своего рода систему фильтрации на предмет соответствия предыдущим представлениям о действительности, и если эта новая информация не соответствует им, то она попросту блокируется. Таким образом, получается, что у большинства людей, поступающая новая информация, если она существенно отличается от их прошлых убеждений, просто не доходит до тех отделов мозга, которые могли бы её воспринять, а затем и оценить. С тех пор я заинтересовался вопросом, почему же так много различных людей имеют такую похожую реакцию и как именно достигается такое поведение?