Неужели за ними кто-то наблюдал? И продолжает наблюдать? Несмотря на солнце и тепло, она содрогнулась и оглядела линию деревьев, которые росли по границе их собственности. Уже через несколько мгновений Сара вновь обратила взгляд на следы и позвала мужа. — Что думаешь? — спросила Сара. — Стоит позвонить детективу? Кенни разглядывал следы. — Ты уверена, что их тут не было? Она кивнула. — Абсолютно. — А никто из полиции сюда не заходил? — Я все время была рядом с тобой, но вряд ли они тут были. Кенни сдвинул брови. — Зачем кому-то надо было тут прятаться и шпионить за нами? Даже если это как-то связано с той девушкой, все же знают, что мы ей не открыли. То есть не видели ее и не разговаривали с ней. — Не напоминай, — сказала Сара. — Возьму-ка я телефон и все сфотографирую, — сказал Кенни. — На всякий случай. — Какой еще случай? — спросила Сара и тут же крепко схватила мужа за руку, лихорадочно указывая на заднюю калитку. Там стоял мужчина и смотрел на них. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — крикнул Кенни, устремляясь к нему бегом. Мужчина дождался, когда Кенни подбежит ближе, и выставил перед собой ламинированное удостоверение, в верхнем правом углу которого виднелась его фотография. — Марк Брюс, «Хановер Геральд». Я хотел узнать, не пожелаете ли вы с женой ответить на пару вопросов. — Не пожелаем, черт возьми, — ответил Кенни, повышая голос. — Это частная собственность. — И распахнул калитку. — Я понимаю, — ответил репортер, отступая назад и нервно поправляя очки. — Но ваше видео за очень короткий срок привлекло большое внимание, и наши читатели были бы рады узнать, что вы о нем расскажете. — Мы уже рассказали все, что знаем, полиции, — нахмурился Кенни. Он заметил припаркованный у тротуара серебристый малогабаритный автомобиль, который, очевидно, принадлежал их незваному гостю, и двинулся в его сторону. Репортер увязался за ним, стараясь не отставать. — Прошу вас. Всего пять минут, мистер Такер? — Нет, спасибо. — Три минуты? Кенни пристально на него посмотрел. Репортер был чуть ли не ребенком. Как будто еще даже не начал бриться. — Как ты узнал, где мы живем? Тот пожал плечами. — Название вашей улицы указано в сообщении, которое распространялось вместе с видео. Я посмотрел его раз пять или шесть и легко смог определить, какое крыльцо ваше. — То есть ты все утро ездил по улице, чтобы найти наш дом? — На самом деле это заняло минут десять, — ответил он смущенно. Кенни остановился и положил руку парию на плечо. — Скажи честно, это ты топтался у нас на заднем дворе? Репортер посмотрел на него с испугом. — Нет-нет. Клянусь. Я бы ни за что не стал этого делать. Кенни ему поверил. Затем продолжил идти к машине. — У людей возникло много вопросов, когда они посмотрели видео, мистер Такер. Сзади послышалось: — Каких вопросов? Мужчины остановились и повернулись к дому. — Каких вопросов? — повторила Сара спокойно. — Ну, миссис Такер, например, почему вы не открыли дверь? — У нас звонок сломан, — ответил Кенни резко. — Мы ничего не слышали. Молодой репортер кивнул. — Хорошо, я так и предполагал. Хорошо, что выяснилось. — Еще что? — спросила Сара. Марк Брюс, репортер «Хановер Геральд», полтора года как окончивший школу журналистики и зарабатывающий ровно столько, чтобы позволить себе кишащую тараканами однокомнатную квартиру рядом с аэропортом, собрал остатки мужества и произнес: — Девушку с видео больше никто не видел и не слышал. Испытываете ли вы вину за то, что ей не помогли? Чувствуете ли ответственность за то, что с ней случилось? У Сары задрожал подбородок, и она разрыдалась. — Так, довольно, — сказал Кенни, ухватив репортера за локоть и потащив его к обочине. Затем открыл дверцу машины и затолкал парня внутрь. И, встав посреди дороги, упершись руками в бока, так и сверлил его взглядом, пока автомобиль не скрылся за углом. Когда он вернулся к Саре, та сидела на траве в боковом дворе и всхлипывала, закрыв лицо руками. Сделав очередной глоток вина, Сара проследила за тем, как белки гоняются друг за другом по заднему двору. Это был уже третий бокал каберне — первые два она выпила за ужином, — и у нее приятно плыло перед глазами. Наконец она начинала чувствовать себя расслабленной. Репортер расстроил ее своим внезапным появлением и прямыми вопросами, но дело было не только в этом. Словно какой-то телепат-садист, он проник в самую суть и обратился к наиболее уязвимой эмоции Сары — к чувству вины. Ей хотелось крикнуть ему: «Да, вообще-то чувствую! И вину за то, что не помогла, и ответственность за то, что случилось!» Но она не могла произнести и слова. Вместо этого вопрос парня будто парализовал все ее тело, затронув самые глубокие, самые сокровенные мысли и внушив страх. Разрыдавшись, словно ребенок, у Кенни на руках, Сара позволила ему отвести себя в дом и уложить на кровать. Она уснула в бесконечном потоке бессмысленных вопросов, бегущем у нее в голове: «Почему Кенни не починил чертов звонок, хотя я просила его об этом раз шесть или семь? Почему я не встала проверить, когда услышала, как Бандит залаял у окна? Почему? Почему? Почему?» Услышав, что стеклянная дверь скользнула в сторону, она повернулась и увидела Кенни, который спустился в патио. Бандит семенил за ним. — С посудой покончено, — проговорил он, вытирая руки о рубашку. — Спасибо, милый. Он подсел к ней на диванчик. — Успокоилась? — Почти, — ответила она, снова глотнув вина. Едва спустившись по ступенькам в патио, Бандит резко, будто пушистый сурок, рванул за парой белок. Одна из них перемахнула через забор к соседям, а вторая вскарабкалась на дерево. Бандит, принюхиваясь и скуля, заметался вокруг ствола. — Уверена, что не хочешь, чтобы я позвонил в газету и пожаловался? Она покачала головой. — Не стоило мне так расстраиваться. Это просто… произошло так неожиданно. — Боюсь, прежде чем полегчает, станет еще хуже, — сказал он. — Я проверил автоответчик. Пришло два сообщения от репортеров: одно от какой-то женщины со Второго канала, а другое из питтсбургской газеты. — Удали их, пожалуйста. Он погладил ее по ноге.