» Для Ноя, короля детективных историй, с безмерной любовью от старика отца Пятница Достигнув лестницы, Кенни Такер почувствовал запах бекона, а когда вошел в кухню, у него в желудке разыгралась буря. Его жена Сара — их браку в следующем месяце исполнялось двадцать два года — суетилась возле стойки, одной рукой управляясь со сковородой, а второй набирая что-то на мобильном. — Доброе утро, соня, — проговорила она, улыбаясь через плечо. Кенни зевнул и чмокнул ее в щеку, после чего, усевшись за завтрак, отхлебнул горячего кофе из чашки, что уже ждала его на столе. Он проследил за тем, как Сара, так и не отрывая глаз от телефона, разбила три яйца во вторую сковороду. Едва дотягивая до пяти футов ростом, в футболке и штанах для йоги, с завязанными в конский хвост длинными каштановыми волосами, Сара даже в столь ранний час являла собой настоящий сгусток энергии. Не говоря уже о том, какой она все эти годы обладала красотой. Кенни с ней повезло. — Во сколько же ты лег? — спросила она, беря лопатку и готовя яичницу-болтунью. Он подавил очередной зевок. — Точно не помню. Кажется, в начале первого. Она покачала головой: — Будешь сегодня на тренировке как зомби. — Я не виноват, что кикер, идиот, дал маху и пришлось играть овертайм. Хорошо хоть «Стилерз»[1] в этот раз выиграли. Кенни был болельщиком питтсбургских команд — хоккейной, бейсбольной, но прежде всего футбольной — в третьем поколении, поэтому давно научился довольствоваться малым. Он потер глаза. — Как вкусно пахнет, милая. — Через пару минут будет готово. — Спасибо. Сегодня мне нельзя опаздывать. Я обещал помочь Такеру Бенджамину с эссе перед классным часом. — Это безумно мило с твоей стороны. — Она положила на тарелку несколько ломтиков хрустящего бекона. — Только вот мне интересно, ты бы так же стремился ему помочь, не будь Такер таким хорошим нападающим? Кенни поднял глаза над газетой, которую только что начал читать. — Слушай, я прежде всего учитель английского и только потом футбольный тренер. Ты же знаешь. — Конечно знаю, глупенький. Я просто пошутила. — Она переложила яичницу на тарелку и, подойдя к столу, уселась напротив мужа. — Бедняжка мой. Ты становишься таким ранимым, когда устаешь. Он отхватил большой кусок яичницы, пожевал пару раз и широко открыл рот, чтобы она увидела в нем еду. Сара рассмеялась: — Ты омерзителен. — Натали проснулась? — спросил он, захватывая следующий кусок. — Уже в душе. Сказала, хочет сегодня прокатиться на автобусе. Сара встала из-за стола, подошла к плите и снова стала тыкать в свой телефон. — Блин, это можно как-то перемотать? — пробормотала она. Кенни пристально на нее посмотрел. — По поводу чего ты там так суетишься? Обычно в такую рань ты телефон в руки боишься взять. И не дай бог, если я возьму свой. Она подняла на него глаза. — Энджи написала. Ночью кто-то раз десять звонил в дверь. Весь дом разбудили. А когда Фрэнк, наконец, вышел посмотреть, там никого не было. Энджи и Фрэнк Урбан жили в соседнем доме. Они были хорошими людьми, пусть Энджи, по мнению Кенни, немного перегибала с драматизмом и любовью к сплетням. Зато она приходилась Саре хорошей подругой, и этого было достаточно. — Наверное, кто-то решил их разыграть, — ответил Кенни. — Мы детьми постоянно так развлекались. — В ночь на четверг? — Черт, я не помню уже, чем занимался на прошлой неделе, не то что тридцать лет назад. Наверняка какие-нибудь пьяные студенты. — Слышал, как Бандит ночью лаял? Бандитом звали их трехлетнего корги, который в тот момент сторожил Сарин огород на заднем дворе. Кенни покачал головой: — Я вообще ничего не слышал после того, как выключил телевизор и моя голова коснулась подушки. Меня просто вырубило. Она сосредоточенно посмотрела на экран телефона. — Он меня разбудил где-то в полчетвертого. Я думала, он опять следит из окна за енотами, и не придавала этому значения, пока утром мне не написала Энджи. Думаешь, он услышал кого-то у соседей? — Возможно. Или кого-то рядом с нашим домом. Наш-то звонок уже несколько месяцев как сломался, если помнишь. — Помню, помню, я починю. — Меня не это волнует, милый. Здесь просто со временем непонятно. Энджи говорит, Фрэнк вернулся в постель после половины четвертого. И Бандит начал лаять в это же время. Кенни отодвинул пустую тарелку. — Наверное, услышал шум у соседей. Ну и что? — Есть! — воскликнула она, с гордостью протягивая ему телефон. — Есть что? — Послушай, — сказала она, отрываясь от телефона и переводя взгляд на Кенни. — Помнишь, ты в прошлом году поставил камеру, когда в районе с веранд стали пропадать вещи? Кенни кивнул. — Где-то на День благодарения было дело, да. — Я все утро пыталась разобраться, как скачать запись этой ночи на телефон. Наконец-то получилось. — Так что именно тебя взволновало, милая? Сара пожала плечами: — Думаю, сама мысль, что кто-то мог слоняться вокруг нашего дома посреди ночи. Помнишь, как несколько месяцев назад подруга Карли заметила, что за ней кто-то следил, когда она бегала? Это же было поздно вечером и всего в двух кварталах отсюда. — Мне кажется, ты чересчур подозрительна, — отозвался Кенни, вставая из-за стола и кладя грязные тарелки в раковину. Сара, вздохнув, вернулась к перемотке записи. Когда временной код высветил «3:28», она замедлила скорость и коснулась стрелки воспроизведения. На экране появилось черно-белое изображение их пустой веранды. Кении задержался у раковины, чтобы разглядеть свое отражение в окне кухни и поправить галстук. — Передай Нат, что я желаю ей хорошего дня и что мы все можем выйти съесть по мороженому, когда… Сара у него за спиной изумленно ахнула. Он повернулся к ней.