Расставшись со Свистуновым, Лёшка не спеша шёл через сквер. И вдруг увидел… Гусарова. Тот сидел на скамейке и камнем колол грецкие орехи. Лёшка подошёл к нему и спросил насмешливо: — Ты что ж это бабушкино лекарство лопаешь? — А иди ты! — отмахнулся Гусаров. И протянул Лёшке ядрышко, выбрав его из кучи скорлупок: — Хочешь? Лёшка присел на скамейку. Живо они прикончили орехи. — Всё! — с сожалением вздохнул Гусаров. Вдруг встрепенулся, показал пальцем: — Смотри, Петелина! Вон на той стороне. Скамейка близко от решётки, улицу хорошо видно. В самом деле, по ту сторону мостовой стояла на тротуаре Петелина. Вот она нерешительно ступила на мостовую. Мимо пронеслась машина. Петелина отпрянула обратно на тротуар. Наконец, боязливо озираясь, скорым шагом пошла через дорогу. Миновав середину, побежала, хотя лишь вдали — двадцать раз успеешь перейти — показалось такси. — Машин до чего боится! — презрительно заметил Гусаров. Лёшка кивнул: — Ага! — Сейчас она через сквер пойдёт… — Гусаров вскочил. — Что я придумал! Отомщу ей за Гуляеву, ведь они подружки! — Маришка и к нам со Свистуном прицепилась, — обиженно сказал Лёшка. — Ни с того ни с сего! Гусаров потащил Лёшку за кусты. Там натянул куртку на голову, а руки втянул в рукава. Велел Лёшке: — Делай, как я! — Зачем? — спросил Лёшка. Но тоже натянул куртку на голову и втянул руки в рукава. — Идёт! — шепнул Гусаров. На аллее показалась Петелина. Шла с задумчивым видом. Уже смеркалось, но лицо-то можно рассмотреть. Как только Петелина поравнялась с кустами, Гусаров выскочил ей наперерез. Перед девчонкой завертелась непонятная сгорбленная безголовая фигура с болтающимися рукавами. Да не одна, а целых две фигуры: Лёшка тоже выскочил. От неожиданности Петелина вскрикнула. Попятилась и хотела обойти этих скачущих, подпрыгивающих. Но не тут-то было! С рычаньем, с угрожающими возгласами мальчишки заплясали вокруг неё. Замахивались и даже шлёпали по плечам Петелиной болтающимися рукавами. Она вся сжалась. Попросила дрожащим от испуга голосом: — Пу-сти-те! — Мы черти, черти, черти! — глухим голосом завыл Гусаров. — Проси пощады! — Черти мы! — вторил Лёшка басом, чтобы Стёпа не узнала его голоса, и шумно дышал, стараясь не расхохотаться. А Петелина — что за глупая девчонка! — вдруг залилась тонким, совсем ребячьим плачем и закрыла лицо двумя руками. — Эй, что тут происходит? — В конце аллеи появился какой-то человек. Гусарова как не бывало: юркнул в кусты. Метнувшись за ним, Лёшка успел увидеть: Петелина во весь дух бежит к выходу из сквера. Немного погодя, приглаживая волосы и расправляя рукава куртки, Гусаров сказал: — Ну и трусиха же эта Петелина! Даже не ожидал. Я думал, она драться будет, сопротивляться. Хоть попробует разузнать, что за черти такие. Мы бы поугрожали, а она бы — пощады или что… А мы бы потом обнаружились, что это — мы! Вот удивилась бы! И смеху было бы. А то заревела, будто ей пять лет… — Да-а, — разочарованно протянул Лёшка. — Не очень твоя шутка удалась. Из-за такой её трусости. ПРИДЁТСЯ УСТРОИТЬ ПРОВЕРКУ Выздоровела Галина Ивановна. В коридоре третьеклассники обступили свою учительницу и шумно радовались: — Галина Ивановна! Галина Ивановна! Наконец-то вы пришли! А мы без вас соскучились. Вы уже совсем поправились? И вот, как всегда, как все привыкли не только со второго, а даже с первого класса, Галина Ивановна стоит за учительским столом. Высокая, в синем костюме, с пышной причёской. Стоит и спокойно, внимательно оглядывает класс. Ребята улыбаются. Но невольно подтянулись: сидят прямо, сложив руки на партах. — Сейчас узнаю, как вы без меня занимались целые две с половиной недели, — сказала Галина Ивановна. — Достаньте тетради по математике. Она записала на доске условие задачи, в то же время диктуя его вслух. Повернулась лицом к классу: — Кто хочет к доске? Поднялось несколько рук. К Лёшкиному удивлению, его сосед тоже поднял руку. Потом Лёшка спрашивал Свистунова: «Зачем ты руку поднял?» — «Нечаянно, — ответил Свистунов. — Сама как-то поднялась». По математике Гошка был не очень-то. А задача попалась трудная. Не поднимись у Свистунова сама собой рука, Галина Ивановна его вряд ли вызвала бы. А тут… — Гоше Свистунову хочется к доске, — сказала Галина Ивановна. — Очень хорошо. Гошка моментально запутался. Лёшка ёрзал на парте: переживал за друга. — Кузьмин, я вижу, хочет помочь товарищу, — сказала Галина Ивановна. Лёшка вышел, взял в руки мел и храбро написал первое действие. А потом тоже встал в тупик. Стоял с красными ушами и зачем-то втирал мел в ладонь. — Кто сообразил, как решить эту задачу? — спросила Галина Ивановна. Всего три руки поднялись. Две из них сразу же и опустились. Только рука Гуляевой продолжала торчать вверх. — Мариша, объясни с места! Ну, эта конечно… Чётко и ясно рассказала, как решать задачу. Под её диктовку Свистунов записал на доске решение, а все записали в тетради. — Ох, ребята, — сказала Галина Ивановна. — Ведь задачи этого типа вам всем уже полагается решать с лёгкостью. Дня три Галина Ивановна не объясняла нового, без конца всех вызывала, много задавала на дом и брала тетради на проверку. А на четвёртый день вместо последнего урока устроила воспитательский час. — Вы сильно разболтались! — объявила она с огорчением. — Уроки домашние готовите кое-как. Словно забыли, что к домашним заданиям надо относиться с таким же вниманием и тщательностью, как к работе в классе. Гусаров, почему у тебя совсем не сделано упражнение по русскому, которое я задавала позавчера? Вчерашнее сделано, хоть и плоховато, а прежнее — нет. Почему? Гусаров встал и пожал плечами: — Позавчерашнее? Не знаю. Не успел, наверно. — Почему не успел? Когда ты учишь уроки? — Да вот… Учу когда-то… Ребята засмеялись. — Смешного мало, — сказала Галина Ивановна. — Именно «когда-то». Я догадываюсь, как у Гусарова, да и у многих из вас проходит время. Вы приходите из школы, обедаете, потом бегаете во дворе. Вернувшись, часто смотрите телевизор. Потом садитесь за уроки. И разве могут быть они хорошо приготовлены, когда вам уже хочется спать? Я не утверждаю, что все ведут себя подобным образом, но повторяю, многие. А Гусаров — безусловно. Стали обсуждать, что делают ребята, на что тратят время, вернувшись из школы. Оказывается, живут они очень по-разному. Таня Кацман много возится с младшими сестрёнками-двойняшками, помогает бабушке. Назаров часами мастерит модели кораблей. Многие ходят на уроки музыки, несколько ребят — на уроки английского языка. Большинство действительно носится во дворе до самого прихода родителей с работы, а то и гораздо дольше. Тётушка с Племянницей бегают друг к другу по пять раз в день, хорошо хоть, что живут через дом друг от друга. И почти ни у кого нет определённого времени для приготовления уроков. Галина Ивановна сказала твёрдо: — К шести часам вечера, в крайнем случае — к половине седьмого, уроки должны быть выучены. Так и договоримся. А на будущей неделе устроим проверку, как мы выполняем своё решение. Посетим ребят на дому, пойдём в такой рейд, я и представители от звёздочек. Рейд! Рейд! Это же очень интересно. Девочки пришли в волнение, трещали о рейде на всех переменах. И мальчикам было любопытно: ведь рейдов у них ещё не бывало. Однако прошло пять дней, а в рейд всё не шли: Галине Ивановне было очень некогда. Потом девочки зашушукались, о чём-то засовещались. Что-то они затеяли, но мальчиков в свои планы не посвятили.