— Я же сказал, он прячется… — Насчёт компании, не её владельца, — продолжил Дженсен. — В лабораториях «Шариф индастриз» должно быть всё необходимое для техосмотра оборудование, верно? И, может, ещё и запасы нейпоза. — Если это всё до сих пор не изъяли или не вытащили мародёры! — резко возразил Притчард. — Не говоря уже о том, что новые владельцы из Хенгши забаррикадировали башни. — Притчард, раньше мы с тобой отвечали вдвоём за безопасность этих зданий. Если кто и может в них пробраться, то это мы с тобой. Он знал, что если обратиться напрямую к тщеславию Фрэнка Притчарда, жажда победить систему в нём всегда одержит вверх. Пока он говорил, во взгляде хакера росла решимость. Но была и другая причина, по которой Дженсен принял это решение. Он не просто хотел помочь Стаксу или избавиться от пугающего подозрения, что агент Торн или кто-то ещё из его врагов сделал что-то с его аугментациями. «Провалы в моей памяти. Недостающие фрагменты. Может, я найду там часть из них». — Это будет непросто, — предупредил Притчард. — Нам всем придётся напрячься. — Я за, — сказал Стакс. — Не то чтобы у меня был выбор. Дженсен кивнул: — Мы вернёмся туда, где всё началось. 4 ЛОС-АНДЖЕЛЕС – КАЛИФОРНИЯ – США Под покровом тени силуэт опёрся на перила крыши, ограждавшие просторную вертолётную площадку, и поджёг кофейную сигарету, зажатую в губах. Вдалеке сквозь дымку смога мерцали огни Города ангелов. Силуэт глубоко втянул в себя дым, выпустил его — и замер, услышав похрустывание ботинок о гравий. Он непреклонно улыбнулся, не оборачиваясь. — Не надо устраивать мне лекций, Рэй. — А вы разве их слушаете, сэр? Он обернулся и увидел своего зама, которая целеустремлённо шагала к нему через всю площадку. Европейский акцент Рэй Вэнд всегда выделял её в команде американцев, но при этом она идеально вписалась с самого начала. Она была хладнокровна, собранна и действовала всегда строго по уставу — именно поэтому она нравилась Кристиану Джерро. В отряде время от времени прихрамывала дисциплина, поэтому полезно было иметь в помощниках кого-то вроде Вэнд — того, кто мог при необходимости железной рукой загнать всех в рамки правил. — Во всём штате негде покурить, — продолжил он сиплым голосом с проступившим луизианским акцентом. — А мне это помогает думать. — Отряд собирается внизу, сэр. Техники говорят, что мы установим связь по нейронной подсети с Прагой в течение десяти минут, — и он откинула назад сбившуюся ветром прядь светлых волос назад, глядя на Джерро. — Понял, — принял он её рапорт кивком и снова затянулся. Они были контрастной парой: хоть они и были одного роста, она была изящной и мускулистой, он — широкоплечим и прямоугольным. Тёмное скуластое лицо Джерро с нависающими над глазами веками носило задумчивое выражение, тогда как Вэнд всегда выглядела воинственной и насторожённой, точно ожидала увидеть ловушку в любой момент. Объединяло их то, что у них было полностью идентичное снаряжение, в частности облегающая форма с лёгким бронежилетом и стандартным разгрузочным жилетом, который был знаком любому оперативнику контртеррористической организации. Любимым оружием Джерро был пистолет-пулемёт «Ураган TMP-18» с личными модификациями, который он носил за спиной, тогда как Вэнд предпочитала два пистолета «Сильверболлер»[15]. Они оба не носили никаких опознавательных знаков на чёрной униформе, но в плечи бронежилетов были вшиты чипы радиочастотной идентификации, которые возвращали данные в ответ на правильный сигнал запроса. Эти данные позволяли идентифицировать их как представителей закона на службе Интерпола с расширенным кругом полномочий и ещё дюжиной разрешений на различные виды деятельности, которые были необходимы для выполнения их работы. Но им крайне редко доводилось предъявлять значки, пускай даже виртуальные. Они работали на мобильную, гибкую Оперативную группу 29 — международную контртеррористическую группу для проведения разведки и расследований, созданную по особому приказу Объединённых наций. При необходимости они могли быстро отреагировать на угрозу, не увязая в бюрократии или проблемах с законом. Джерро возглавлял команду «Альфа» североамериканского подразделения ОГ-29, и он был хорошим командиром. Его завербовали прямиком из специальной программы «морских котиков» через несколько месяцев после Панхейского инцидента, и с тех пор он ни разу об этом не пожалел. Он как никто другой знал об опасностях терроризма, актах насилия, связанных с аугментациями, и преступных группировок и понимал, зачем миру была нужна такая организация, как ОГ-29. Во время Инцидента он чуть не умер от шоковой нагрузки, обрушившейся на его нервную систему от сигнала Дэрроу… Но вместо того чтобы устранить аугментации, которые чуть его не убили, он решил посвятить свою жизнь тому, чтобы эти технологии больше никому не причинили вреда. ОГ-29 выглядела как лучший способ для воплощения этого стремления, и когда Интерпол предложил ему возглавить отряд, он согласился без колебаний. Вэнд тоже носила аугментации, но она толком не рассказывала о том пожаре, который отнял её руки, а Джерро не спрашивал. Так Вэнд держалась почти всегда, выставляя из своих мыслей и чувств на поверхность только самое малое; она напоминала силуэт акулы, у которой над водой виднелся только плавник, показывавший, что она где-то рядом. Вместе с ней и тщательно отобранными лично Джерро оперативниками они создали отличную команду. Хотя его беспокоило, что у них был всего один оперативный штаб на всё подразделение, юрисдикция которого охватывала Соединённые Штаты и Канаду, но главенствующим в ОГ-29 был принцип «минимум следов, максимум эффективности». ОГ-29-СА — таково было официальное название их подразделения — была разбита на команды, которые занимались текущими расследованиями. В данный момент команды «Браво» и «Дельта» расследовали деятельность триадовских Собирателей под Ванкувером и группы ополченцев в пустошах Нью-Мексико соответственно. Крупные громкие операции и рядовые преступления они предоставляли ФБР и Министерству национальной безопасности. ОГ-29 занималась преступлениями и террористическими актами, представлявшими угрозу на международном уровне, для тысяч людей на нескольких континентах. Джерро смирился с неизбежным и щелчком пальцев сбросил кофейную сигарету с крыши, жестом велев Вэнд следовать за ним к лестнице. — Кто наш контакт в Праге? — Джим Миллер, — сказала шагавшая рядом Вэнд, — у него аналогичная вашей должность в Центрально-Европейском подразделении. — Миллер? — приподнял брови Джерро. — Я о нём слышал. Служил в австралийском спецназе до Инцидента. Говорят, искусный стрелок. — Да, говорят. И сразу говорю, я с ним не пересекалась. — Вэнд была из Нидерландов, её завербовали примерно так же, как Джерро, только из спецслужбы нидерландской государственной полиции. Она провела какое-то время в центральном штабе ОГ-29 в Лионе, прежде чем её перевели в Штаты, но Миллер ей был незнаком. — Вот и узнаем наверняка, когда поговорим с ним[16]. — Да, — нахмурился Джерро. — Я бы сейчас согласился и с Теодором, папой римским, поговорить, если бы он смог нам дать зацепку. — При всём уважении, сэр, — хмыкнула Вэнд, — божественное вмешательство не поможет нам поймать этих подонков. А вот упорная полицейская работа и прищемление хвостов — ещё как. — Прямолинейно. Мне нравится… — он собирался продолжить, но его перебил слабый вибрирующий гул под ботинками. — Ещё одно? Вэнд помолчала, как будто принюхиваясь. — Небольшое колебание. Беспокоиться не о чём. Тут слабые подземные толчки постоянно происходят, насколько я знаю. — Мне больше нравится там, где земля не двигается, — приподнял бровь Джерро. Он спустился на наполненный сырым тёплым воздухом этаж, заметив, что система кондиционирования в этом пустовавшем здании по-прежнему не работала. Когда-то этот полностью застеклённый комплекс мог стать оживлённым бизнес-центром, но затяжной экономический кризис его опустошил. Команду Джерро это устраивало: никаких любопытных посторонних. Он обменялся взглядами с другими членами отряда, проходя мимо них, и получил кивки в ответ. Ему даже не нужно было спрашивать, о чём они думали. Как и Джерро, вся команда «Альфа» кипела в раздражении от вынужденного бездействия, порождённого чередой тупиков на каждом повороте расследования, из-за которых они не могли выполнить свою миссию. На протяжении последних трёх месяцев североамериканское подразделение ОГ-29 методично отыскивали, изолировали и устраняли ветви раскинувшейся по всему миру контрабандистской сети, по которой распространялись нелегальные аугментации. В результате принятия по всему миру новых законов и нескольких актов о регистрации все боевые аугментационные технологии запретили носить гражданским без особого разрешения, но это не остановило распродажи остатков со складов, накопленных до крушения рынка аугментаций, создание самопальных модификаций и, что хуже всего, собирание военных аугментаций с владельцев против их воли. Джерро, Вэнд и остальные члены команды «Альфа» столкнулись с самым сложным их заданием: отследить безликого неизвестного торговца, который всегда был на шаг впереди их расследования. Кем бы он ни был, он занимался вывозом боевых аугментаций из Соединённых штатов. Джерро задался целью перекрыть эту утечку, но пока что его попытки не увенчались успехом. На последнем совещании после операции один из членов команды ожесточённо бросил, что для того чтобы быть настолько предусмотрительным, этот торговец должен был иметь внутреннего информатора, кого-то со связями в Интерполе. Джерро ничего тогда не сказал, но в личном разговоре признался Вэнд, что он тоже это подозревал. Оставалось только надеяться, что у Миллера и штаба в Праге появилась новая зацепка, которая поможет вырваться из этого застоя. — Пора нырять, — сказал Джерро. Он упал в пластмассовое кресло, согнутое ниже сидения под углом, под полукруглой металлической клешнёй, напоминавшей рентгеновский аппарат. Машина для подключения к нейронной сети состояла из грузных блоков сверхпроводящих квантовых детекторов изображений, которые окружали голову пользователя кольцом. Как только Джерро сел в кресло, устройство пришло в движение. Вэнд заняла второе кресло под вторым НП-устройством, подключённым к первому. Настраивавший агрегат инженер перепроверил последние соединения и дал Джерро зелёный свет. — Нейронная связь готова, сэр, — сказал он, стукая пальцем по кнопкам на мониторе. — Паритет связей пять на пять. — Мне никогда эта штука не нравилась, — сказала Вэнд, скорчив гримасу. — Я как будто полностью теряю контроль. — Согласен, — ответил Джерро. — Знаешь, как я с этим справляюсь? Представляю, что я погружаюсь в океан. Отнесись к этому так, словно ты плаваешь в море. Лицо Вэнд искривилось в усмешке, пока кольцо сканирующего устройства замыкалось вокруг её головы. — Я из Голландии, — откликнулась она. — Мы ненавидим море, а море ненавидит нас. — Тогда стисни зубы и жди, пока всё закончится. Вокруг головы Джерро замкнулось сканирующее кольцо. Комнату залил ослепительно яркий свет, который словно излучался из головы Джерро, он почувствовал резкое отделение тела при установке нейронной связи — и он очутился в совершенно другом месте. * * * Оформленная предельно непримечательно комната для совещаний с большим столом, окружённым одинаковыми стульями — в одном из которых сидел Джерро — и стены с орнаментальной деревянной отделкой. В ней было окно, которое показывало зацикленное изображение несуществующего идиллического горного склона под кристально голубым цифровым небом. Помимо этого единственной примечательной деталью в комнате был логотип Интерпола, который парил над столом, как левитирующая скульптура. В соседнем кресле сросся воедино столп пикселей, превратившийся в аватар Рэй Вэнд. Она выглядела примерно так же, как в реальности, только со смазанными чертами. Технические возможности ОГ-29 не позволяли обеспечить идеальное разрешение, из-за чего все в нейронной подсети выглядели как игрушечные фигурки. Вэнд кивнула Джерро, и он посмотрел на цифровую копию его рук, сжимая псевдопластические пальцы. Логотип Интерпола лопнул, как пузырь, и на смену ему на несколько секунд возникла надпись «Идёт соединение…», которая затем исчезла, и третий человек появился по ту сторону стола в цифровой плоти и крови. — Это Миллер, — сказал он. — Меня видно? Джерро кивнул. Он представился сам и представил Вэнд, сдержав порыв протянуть руку для рукопожатия. — Мы ценим вашу помощь, — начал он. — И приносим извинения, что не получилось учесть разницу во времени. У вас там утро?