— В чем я уверен на сто процентов: если присвоен уровень защиты, они не могут навредить вам. Боже, но это ведь невероятное везение! Феноменально! Константин довольно ухмыльнулся, всем своим видом напоминая скорее злоумышленника, нежели ученого. — Я правильно вас понял, — продолжил мужчина, — вы хотите подняться на поверхность, чтобы поохотиться? Один? — Не один. Я бы взял с собой одного из этих железных дровосеков, — взгляд Дмитрия задержался на роботах. — Сегодня на поверхности я заметил, что вражеские машины не атакуют и «перебежчиков». — Да, но это лишь вопрос времени. Я сразу руководству сказал: будут атаковать, как только программеры «процветающих» поймут, что мы делаем с вырубленными машинами. А пока что всех «перебежчиков» считают уничтоженными. — В любом случае я не нахожу эффективным отстреливать по двое-трое за сутки, в то время как снайперы гибнут один за другим. Сегодня на моих глазах полегла целая группа. — Я знаю, — Константин понизил голос. — Коллеги постоянно говорят о новых погибших. Мне повезло, что у меня из близких есть только мама, и она выжила благодаря вашему лекарству. Мне жаль, что люди не понимают, что вы — не враг. — Спасибо, — от этих слов теперь уже Дмитрию сделалось несколько неловко. Он привык, что все воспринимают его не иначе как чудовище, а слова поддержки произносили только друзья. — Когда вы собираетесь снова подняться на поверхность? — спросил Константин. — Чем скорее, тем лучше. — Вот же! — всплеснув руками, ученый начал нервно мерить шагами комнату, после чего воскликнул, — Чем черт не шутит, давайте попробуем. Если вы действительно сможете это сделать, это будет прорыв! Правда, сомневаюсь, что это протянется долго… — Всегда можно вернуться к прежней тактике. — По-хорошему, мне бы с руководством обсудить этот нюанс, — Константин потер переносицу. — Когда враг поймет, что мы тут творим с их железом… — Они так и так поймут, но у нас уже будет существенное пополнение в армии. — Знаете что, — Константин замялся, а затем, понизив голос, добавил, — Давайте я, наверное, сейчас действительно не буду докладывать руководству. Они опять болтовню разведут, будут думать-гадать, что делать. Потеряем много времени. А я могу выпустить вас на поверхность прямо из этого здания. У меня есть доступ к лифтам. Робота тоже дам. Выбирайте любого из этих семи. Только зачем он вам, пока что не очень понимаю. — Мне нужно, чтобы он поднял меня. Каждый раз взбираться на несколько этажей, чтобы иметь возможность попасть в противника — слишком большая потеря времени. Вы же видите, какие они высокие. — Вы только озвучили мои мысли, — Константин улыбнулся. — Берите Рекса. Он наиболее восприимчив к голосовым командам. Сейчас загрузим ему образец вашего голоса, и общайтесь на здоровье. — Рекса? — Да, Рекса. — Вы дали роботам имена? — Лесков с удивлением взглянул на собеседника. — Скорее собачьи клички, — ученый пожал плечами. — Вальтер, Тузик, Шарик, Белка, Стрелка, Артемон и мой любимчик Рекс. Теперь скажите мне, что вам потребуется для вылазки? На поверхности все еще темно, но вам нельзя закрывать лицо, поэтому шлем, определенно, отпадает. Остается только… — Мне нужны пара пистолетов с запасом патронов, а также классический костюм, рубашка и туфли. — По поводу пистолетов я с удовольствием соглашусь, но что касается классического костюма… Это немного в стиле Джеймса Бонда и немного… неуместно. Вы же не супергерой из комиксов, который должен появляться в определенном образе. — Это не причуда, — Дмитрий предполагал, что его просьба может вызвать некоторое недоумение. — В моем случае как раз неуместны лихтин и военная форма. Роботы должны видеть во мне одного из своих хозяев, а не врага. Чуть помолчав, ученый кивнул: — Попробуем найти. В госпиталь доставили немало отравившихся, среди которых были бизнесмены. Скажите-ка мне свои размеры… Спустя полчаса Дмитрий в сопровождении Рекса снова поднялся на поверхность. Ивана о своем решении парень информировать не стал, решив позволить раненному другу спокойно выспаться. На часах было около трех часов ночи. Над городом висела звенящая тишина, прозрачная, как горная река, и при этом тяжелая, словно камень. Впервые с начала войны Дмитрий мог вот так просто стоять посреди улицы, не прячась и не вздрагивая от каждого шороха. Ненавистный лихтин больше не прилипал к телу, словно вторая кожа, и можно было почувствовать приятную прохладу ночного воздуха. Черный костюм от Хьюго Босс оказался Дмитрию немного великоват, зато рубашка и туфли пришлись в пору. Было странно и одновременно приятно надеть на себя нормальную одежду. В каком-то смысле подобное переодевание могло вызвать среди людей очередной всплеск негодования, мол, даже сейчас «процветающий» пытается подчеркнуть свое отличие, но Дмитрий был уверен, что люди умолкнут, когда он наконец добудет для них небольшое войско. Осталось только его найти. — Прогуляемся до Невского, — произнес Дмитрий, обратившись к роботу. — Держись главных улиц. Однако Лесков быстро выяснил, что за Рексом он угонится, только если будет бежать за ним, поэтому предпочел устроиться у него на ладонях. Выбранный маршрут оказался весьма удачным. Рекс прошел меньше километра, когда столкнулся с группой себе подобных. И в этот момент Дмитрий внезапно почувствовал, как его уверенность начала испаряться. А что если «процветающие» уже исправили свой промах и вычеркнули его имя из списка «неприкосновенных»? Или, быть может, только старые модели еще хранили в себе информацию касательно Лескова? Он невольно вздрогнул, когда вражеские машины синхронно направили на него свое оружие. Сердце забилось в груди так бешено, что, казалось, его стук разносится по всему городу. На какой-то миг страх опутал тело парня настолько крепко, что не позволял ему пошевелиться. «А что если они атакуют, едва я направлю на них пистолет?» — подумал парень. «Что если…» Внизу было куда проще размышлять о своей неуязвимости, но здесь, на поверхности, картинка внезапно изменилась. Прежняя уверенность сменилась сомнением. «Что если Морозов что-то не договорил и отправил меня сюда нарочно? Что если его мать на самом деле погибла, и ему захотелось отомстить?» Дмитрий пожалел, что не воспользовался внушением. Его решимость стремительно таяла, но в этот самый момент, один из роботов опустил оружие, а следом за ним оставшиеся четверо. Затем они направились навстречу Дмитрию, продолжив внимательно исследовать территорию вокруг. Ни одна из машин не обратила внимание на то, как Лесков поднялся на ноги и, поравнявшись с одним из роботов, достал пистолет и выстрелил в него. Пуля попала точно в разъем между плечом и шеей, отчего машина несколько раз резко дернулась и замерла. Дмитрий ожидал, что остальные роботы отреагируют, но те словно не заметили, что один из их них внезапно выбыл. С губ парня сорвался нервный смешок. Все-таки Морозов оказался прав: эти железяки не тронут того, чье имя занесено в базу «неприкосновенных». Зато он, Дмитрий, сейчас мог неплохо позабавиться. В ночной тишине один за другим прогремело несколько выстрелов. — Запомни координаты, — тихо произнес Лесков, обратившись к Рексу, когда вся группа вражеских машин оказалась деактивирована. — И продолжай двигаться по маршруту… Время приближалось к полудню, когда Дмитрий наконец-то вернулся на базу на Адмиралтейской. Над городом вновь появились вражеские беспилотники, поэтому находиться на поверхности он больше не мог. Когда парень спустился под землю в сопровождении своего робота, то выяснилось, что ближайшая активированная для него шахта вела не на военную базу, а в жилую часть подземного города. Когда двери лифта открылись, Дмитрий невольно зажмурился от яркого света. Подземное «полуденное солнце» ослепило его, и только через миг Лесков смог разглядеть, что встречают его не только вооруженные солдаты под командованием Алексея Ермакова, но и целая толпа людей, состоящая преимущественно из женщин и детей. Мирные жители с опаской смотрели на «процветающего», о котором были немало наслышаны. О нем ходили разные слухи, преимущественно негативные, поэтому никакой симпатии собравшиеся к нему не испытывали. Говорили, что Дмитрий Лесков теперь воюет на их стороне, вот только он совершенно не походил на здешних солдат. В своем строгом черном костюме и белой рубашке «процветающий» заметно отличался от выживших петербуржцев, облаченных в одинаковую серую форму. К тому же рядом с ним находился робот, реагирующий на его голос, что еще больше взволновало людей. В толпе прокатился возмущенный гул. — Почему «процветающий» разгуливает без охраны? — воскликнула девушка, держащая на руках трехлетнего мальчика. — Это нормально, что он может заходить в жилую часть, когда ему заблагорассудится? — Почему он до сих пор жив? — вмешалась еще одна женщина. — Мой сын погиб, а этот жив, да? Куда вы смотрите? Зачем его держать? Кормить его хотите? Поить? Мой сын погиб, пытаясь уничтожить чудовищ, которых он породил! Ишь, даже глаз не опускает, подонок! По щекам несчастной матери потекли слезы. — Господи, что делается-то… — Расходитесь! — воскликнул Ермаков-младший, обратившись к толпе, а затем, взглянув на Дмитрия, процедил сквозь зубы: — Я куда больше хочу узнать, по какому праву ты несанцкионированно поднялся на поверхность с одним из наших роботов. Сдай оружие, боец! Дмитрий молча вручил Алексею два пистолета с пустыми магазинами, после чего тихо произнес: — Скачайте координаты из памяти этого робота. Когда закончите с беспилотниками, отправьте по этим адресам несколько машин, чтобы забрали деактивированных. — Что ты такое несешь? — парень почувствовал, как его охватывает ярость. — Я спрашиваю: кто позволил тебе подняться на поверхность? — Там около сорока адресов. Теперь дайте мне навестить дочь Бехтерева и немного поспать. Что касается ваших вопросов, задайте их Константину Морозову. Я бы не хотел сейчас пересказывать… — С каких пор ты возомнил, что можешь планировать свой день? Сейчас ты немедленно пойдешь к полковнику, пока я не приказал арестовать тебя! Живо! Дмитрий устало посмотрел на Алексея. Он чертовски хотел спать, а этот недомерок стоил из себя командира. Впрочем, может, действительно, стоило встретиться с Полковником прямо сейчас? — Как прикажете, товарищ капитан, — в тоне Лескова прозвучала неприкрытая ирония, отчего Алексей вновь почувствовал, как его охватывает ярость. Когда Дмитрий оказался к кабинете Полковника, то здесь уже собрались пятеро человек. Все они сидели за столом, мрачно взирая на вошедшего. Уставший и уже откровенно раздраженный, Лесков прикладывал все усилия, чтобы не сорваться на людей, которые сейчас засыпали его вопросами и даже пытались обвинить в том, что он нарочно не сообщил про свою «неприкосновенность». — Солдаты гибли один за другим, а ты молчал. Да, парень? — прохладным тоном поинтересовался Полковник. Дмитрий не ответил. Он знал, что этот вопрос будет задан, но, наверное, впервые за все это время ему надоело оправдываться. Что бы он ни сказал, его слова искажались. Что бы он ни сделал, всему приписывали злой умысел. И чем больше он пытался вызвать к себе симпатию, тем сильнее его ненавидели. — Зачем спрашивать, если вы уже и так знаете все ответы? — спросил Дмитрий. — Вы решили не расстреливать меня, но при этом не даете жить. Я не жалуюсь, просто хочу понять, чего вы от меня хотите? — Подчинения! — в голосе Полковника послышалась сталь. — Если каждый щенок будет делать то, что ему вздумается, нас перебьют уже на следующий день. Да за то, что ты сделал, я могу расстрелять тебя! — Но вы ведь этого не сделаете, Полковник, — Лесков приблизился к столу, пристально глядя в глаза военного. — Вы не глупый человек и должны понимать, что если вы и дальше продолжите со мной ссориться, ваши люди так и будут погибать один за другим, выменивая свои жизни на жалкий кусок железа с проводами. В то время как я за несколько часов обезвредил семьдесят две машины. И мог бы еще больше, если бы не появление беспилотников. Таким образом, господин Воронцов, я предлагаю вам свои, скажем так, услуги взамен на то, что вы перестанете относиться ко мне, как с заключенному, и дадите мне спокойно жить. В свою очередь, второе мое условие касается непосредственно моих друзей. Я не хочу, чтобы Суворов и Бехтерев еще хоть раз поднимались на поверхность. Тем более что на данный момент в этом нет никакой необходимости. — Может, тебе еще и отдельный дом с прислугой выделить? — сквозь зубы процедил Полковник. Глядя в глаза собеседника, он внезапно ощутил необъяснимый страх. Складывалось ощущение, будто он, безоружный, смотрит в глаза хищному зверю, и это чувство чертовски не понравилось мужчине. — Когда мне понадобится прислуга, я дам вам знать. А на данный момент мне нужно услышать ваш ответ, а именно во сколько жизней своих подчиненных вы оцениваете собственную гордыню? — Да как ты смеешь? — не выдержал один из сидящих за столом мужчин. — Ты! Щенок! — Я вам не щенок, — произнес Дмитрий, отчеканивая каждое слово. Когда его взгляд обратился к вмешавшемуся в разговор, тот смертельно побледнел и невольно вжался в кресло. Панический страх ворвался в его сознание, словно ледяной поток. — Если то, что ты сказал — правда, ты поднимешься на поверхность сегодня еще раз? — чуть понизив голос, спросил Полковник. — Да, поднимусь. — В этом клоунском наряде? — вырвалось у молодого парня, сидящего подле Полковника. Это был его сын. Дмитрий усмехнулся: — Еще несколько недель назад в таких, как вы имели неосторожность выразиться, «клоунских» костюмах ходили практически все мужчины развитых стран. Сейчас же их носят только «процветающие». И, если роботы видят во мне хозяина, я должен выглядеть соответствующим образом, чтобы они моментально могли распознать меня. Если у вас больше нет вопросов, я предлагаю закончить эту приятную для всех сторон беседу и позволить мне наконец навестить дочь раненого Бехтерева. — Разрешаю, — сухо ответил Полковник.