- Там я вот вас нашла. - Вы просто такая везучая, - проговорил мужчина с явным сожалением. Мирослава усмехнулась и спросила: - Мне вы тоже дадите адресок Лютого? - Дам, куда ж я денусь, - вздохнул Дрын и продиктовал название улицы, номер дома и квартиры. - Теперь одно небольшое предупреждение. - Я весь во внимании, - пробурчал мужчина. - Не вздумайте предупреждать Лютого. - Я не самоубийца, - заверил ее Дрын и захлопнул дверь. Мирослава попыталась дозвониться до Абашкина. Но Юрий Тимофеевич долгое время не брал трубку, потом отозвался и, не дав произнести ей ни одного слова, выпалил: - Я на выезде! Раньше завтрашнего дня не звоните! - и вырубил связь. «Видно, все еще злится на меня из-за того, что я из-под носа увела у него свидетеля. Но, скорее всего, и впрямь занят». Волгиной ничего не оставалось делать, как вернуться домой, где ее поджидала Клавдия Ивановна Рукавишникова. - Мирослава, - сказала она, - мне нужно с вами проговорить. У детектива не было настроения разговаривать с кем бы то ни было, но тем не менее она присела на лавочку возле крыльца и сказала: - Я слушаю вас, Клавдия Ивановна. - Я тут познакомилась с вашим квартирантом. Мирослава невольно улыбнулась. Но Рукавишникова, не заметив улыбки, промелькнувшей на губах детектива, продолжила: - По-моему, Тимофей Филиппович хороший человек. - Мне тоже так кажется, - согласилась Мирослава. - Он рассказал мне историю своей жизни, - продолжила сердобольная женщина, - и я тут вспомнила. - Что вспомнили? - Вы ведь знаете, что в нашем поселке есть котельная? - Да, знаю. - Так оттуда ушел на пенсию Митрофаныч. - Митрофаныч? - Вы его не знаете, - махнула рукой Рукавишникова, - я это все к чему… Мирослава уже начала догадываться, к чему клонит ее домоправительница, но сделала невинные глаза. Клавдию Ивановну это устроило, и она проговорила: - Что, если Антипова пристроить в котельную? Он там и работать будет, и ночевать первое время. А опосля снимет себе угол у какой-нибудь старушки в нашем поселке. - Хорошая идея, - одобрила Мирослава, - если вам удастся устроить Антипова на освободившееся место в котельную, мы будем вам за это очень благодарны. А что говорит сам Тимофей Филиппович? - Так я с ним еще не говорила, решила сначала с вами посоветоваться. - Думаю, что Антипову ваше предложение придется по вкусу. - Я тоже на это надеюсь. * * * На следующий день Мирослава встала ни свет ни заря и, позавтракав, сразу же отправилась к следователю Абашкину. Он ее приходу, судя по всему, обрадовался и даже извинился за вчерашнее. Выглядел он настолько смущенным, что Мирославе стало жаль следователя, и она ответила: - Вам, Юрий Тимофеевич, извиняться не за что. Работа есть работа. - Приятно иметь дело с понимающим человеком, - проговорил он облегченно. - А вы ко мне, конечно, по делу. - Естественно, - улыбнулась Мирослава. - Пробейте, пожалуйста, некоего Лютого. - Это кличка? - Я думаю, да. Абашкин до поры до времени не стал больше задавать детективу вопросов. Через некоторое время было выяснено, что Лютый действительно человек в криминальном мире серьезный. Но у него есть уязвимая пята в виде маленькой дочери. И хотя Лютый не был расписан с ее матерью Мартой Панкратовной Некипеловой и не жил с семьей, но всегда помогал и продолжает помогать матери своего ребенка. Теперь девочка больна. - Я думаю, что это наш подозреваемый, - проговорила Мирослава. - Нужно навестить его женщину. Адрес ее имеется? Следователь кивнул, и вскоре они уже с ордером на обыск звонили в квартиру Некипеловой. Дверь им открыла худенькая женщина в темно-вишневом фланелевом халате. Ее серые глаза смотрели на прибывших испуганно. Взглянув на предъявленный ордер на обыск, она спросила: - Саша опять чего-то натворил? - Похоже на то, - ответил следователь. Сашей звали Лютого. И был он по паспорту Александром Георгиевичем Морозовым. - Вы скажите, чего вам надо, - проговорила женщина безжизненным голосом, - я вам сама отдам. - Ваш муж передавал вам деньги? - Саша мне не муж, - ответила Никепелова. - А деньги давал. Наша Вероничка нуждается в операции за границей. - Мне очень жаль, - сказал следователь, - но деньги мы у вас, Марта Панкратовна, вынуждены изъять. Ваш муж убил за них человека. - Я уже поняла, - едва слышно прошептала женщина. Ушла в глубь комнаты в сопровождении оперативника и, вернувшись, вынесла оттуда пачку долларов. - Вот, возьмите. Здесь все. Я ни копейки не потратила. - Ни цента, - машинально поправил следователь и, поморщившись, как от зубной боли, изъял деньги. Позднее на купюрах были обнаружены отпечатки пальцев Гаранина и Лютого. В берлогу Лютого Мирослава пошла одна. Но на лестничной площадке оставалась группа захвата. Узнав, что Мирослава всего лишь частный детектив, Лютый издевательски усмехнулся: - И не страшно тебе, деточка? - В общем-то, нет. Давайте лучше поговорим по-хорошему. - Не о чем мне с тобой говорить! Убирайся, пока я не рассердился как следует! Не обращая внимания на его угрозы, детектив проговорила: - Вы ни разу не привлекались за убийство и, уж конечно, не подвизались на ниве киллерства, почему же вы убили Гаранина? - Никого я не убивал!