- Чего не знаю, того не знаю, - ответила Кудашева, - они ведь мне не докладывали. - Что ж, спасибо вам, Людмила Петровна, за предоставленную информацию, вот моя визитка, - Мирослава достала жесткий прямоугольник и вложила его в ладонь домработницы, - если что-нибудь вспомните, то не сочите за труд позвонить. - Позвоню, если вспомню, - пообещала Кудашева. * * * На улице шел дождь. Мирослава быстро добежала до машины и скользнула в салон. Держась за руль, она раздумывала о том, поехать ли ей домой или, пока она в городе, навестить бывшую мачеху Гаранина. В конце концов, она склонилась ко второму варианту и тронула машину с места. Дворники быстро заскользили по лобовому стеклу. Было около четырех часов вечера, когда Мирослава въехала в старый двор, состоящий из трех кирпичных домов, которые явно было построены еще в прошлом веке. Заросли сиреневых кустов заполонили газоны, и только кое-где вспыхивало яркое пламя дрожащих на ветру золотых шаров. Дождь к этому времени уже прекратился. Мирослава выбралась из салона и сразу почувствовала сильный аромат сваленной в кучи опавшей листвы. Необъяснимая печаль на миг сжала сердце детектива. «Это осень, просто осень», - проговорила про себя Мирослава, и печаль ее прозрачным облаком опустилась на мокрую листву. «Только бы она была дома», - подумала Мирослава, приближаясь к подъезду, в котором жила Светлана Ефимовна Гаранина. Решив не хитрить, детектив набрала на домофоне номер квартиры Гараниной. И та отозвалась неожиданно быстро: - Слушаю. - Здравствуйте! Я говорю со Светланой Ефимовной? - Да. А я с кем говорю? - С детективом Мирославой Волгиной. - Ах да, вы, наверное, по поводу смерти моего пасынка. - Да. - Заходите. Поднявшись по лестнице, Мирослава увидела стоявшую на пороге моложавую симпатичную женщину. Она была в черных домашних брюках и голубой блузке навыпуск. Ее русые волосы были собраны в конский хвост. Она с интересом осмотрела Мирославу своими светло-голубыми глазами, вероятно, оставшись довольной увиденным, сделала приглашающий жест и отступила в глубь квартиры. Оказавшись в просторной прихожей, детектив развернула свое удостоверение. Женщина кивнула, обошла детектива, закрыла дверь и спросила: - Как вы относитесь к кухне? - Хорошо отношусь, - ответила несколько удивленная Мирослава. Легкая улыбка тронула ненакрашенные губы женщины: - Просто у меня суп на плите, - объяснила она и, не дожидаясь ответной реплики детектива, направилась по коридору в сторону, с которой доносился приятный аромат варящегося мяса. Волгина натянула на ноги бахилы и поспешила вслед за хозяйкой. Вскоре она уже сидела на удобном табурете за столом, застеленным клеянкой в синюю клеточку. Хозяйка поставила перед ней чашку с чаем: - Не возражаете? - Не возражаю. - Сахар? Варенье? - Спасибо, не надо. Давайте поговорим. - Давайте. - Гаранина помешала суп, убавила огонь и села напротив Мирославы. - Вы обратили внимание на то, что я частный детектив? Женщина снова улыбнулась и кивнула. - Вы не обязаны со мной разговаривать. - Знаю. Но почему бы не поговорить с хорошим человеком? У Мирославы чуть не сорвалось с губ: «Почему вы считаете меня хорошим человеком?», но она вовремя удержалась. - Я даже не спрашиваю, кто вас нанял, - небрежно обронила женщина. - Ольга Елизарова не просила меня держать это в тайне. - Я так и думала, что это она. Вы знаете, когда я узнала, что Костя собрался жениться, то даже порадовалась за него. - Почему? - Думала, что женитьба, как бы это правильнее выразиться… - Гаранина пощелкала пальцами в воздухе. Мирослава удержалась от подсказки, и Гаранина сказала: - облагородит его. - Вы знакомы с Ольгой Елизаровой? - Ну что вы, нет, конечно. Мой пасынок меня не жаловал. - Откуда же вам стало известно о его решении жениться? - Я поддерживаю хорошие отношения с Людой. - С Людой? - С Кудашевой. - Вы давно с ней знакомы? - Давно. Она работала еще у отца Кости в то время, когда я была его женой. - Светлана Ефимовна, что вы можете мне сказать о Константине Гаранине? - Мой пасынок та еще сволочь, - горько усмехнулась женщина. - Я воспитывала его с пяти лет. Когда ему было двадцать пять, его отец разошелся со мной. И Костик в угоду отцу вычеркнул меня из своей жизни. А ведь когда-то звал меня мамой. И я заботилась о нем как о родном сыне. - Насколько я знаю, отец Гаранина умер. - Да. Хотел жениться на молоденькой, да не успел, окочурился за два дня до свадьбы. Все его добро сыну отошло. - А вам при разводе что-нибудь досталось? - Однокомнатная квартира. - А эта? - Эта досталась мне от родителей. Мы живем в ней вдвоем с моим племянником. Так получилось, что мальчик в десять лет остался сиротой. - Грустно. - Да, сначала нам обоим было очень тяжело. Но прошло уже шесть лет, и боль притупилась. - Светлана Ефимовна, как вы думаете, кто мог желать смерти вашему пасынку? - Мне трудно ответить на этот вопрос. - Почему? - Потому что мне кажется, что его никто не хотел убивать. - То есть? - А так. Наверное, он просто попал кому-то под горячую руку. - Интересная версия, - произнесла Мирослава негромко. - Извините, но другой версии у меня нет, - пожала плечами Гаранина.