Четверг На следующий день Лорен не ожидала вестей от Миранды. Она предполагала, что подруга будет так зла, что ее бросили в «Автоматах мечты», что не позвонит еще минимум неделю. Поэтому девочка крайне удивилась, когда сразу после завтрака услышала телефон и голос Миранды: «Встретимся у старого призрачного дерева». – Не могу, – ответила Лорен, и это было правдой. – Мама уехала по магазинам в Силвер Лейк, а я присматриваю за Дэвидом. – Отстой, – Миранда раздраженно фыркнула. – А после обеда? – Скорее всего, – ответила Лорен, хотя не особо хотела видеть подругу. Не было никакого желания опять тащиться в зал игровых автоматов. – Она наверняка к тому времени вернется. Слушай, мы же не пойдем в «Автоматы мечты»? – Боже, конечно, нет. Зачем нам зависать с толпой детей? Лорен нахмурилась в трубку: – Но вчера… – Вчера я осознала, что нет никакого смысла тратить свое время на такого ребенка, как Тад, – надменно заявила Миранда. «Но ты сама и есть ребенок», – подумала Лорен, но промолчала. Пятнадцать лет – совсем не взрослый возраст, и девочка это понимала, хотя скорее умерла бы, чем признала это при матери. – Встретимся в час, – отрезала Миранда и повесила трубку. Девочка положила телефон и сурово посмотрела на него, будто подруга могла почувствовать ее взгляд. А что, если я не хочу идти? Единственным объяснением тому, что Миранда резко возненавидела «Автоматы мечты», могло послужить лишь то, что С Тадом Ничего Не Вышло. А значит внимание подруги переключилось на кого-то нового, и Лорен опять придется выслушивать тирады обо всех достоинствах очередной ее цели, а делать этого совсем не хотелось. Она потянулась к трубке: «Перезвоню и скажу, что не приду». Но рука девочки остановилась на полпути. Если она скажет Миранде, что не хочет встречаться, та постарается узнать почему, и объяснение Лорен скорее всего закончится ссорой. И что-то ей подсказывало, что сейчас любая ссора способна положить конец их дружбе. Никаких больше встреч у дерева-призрака, никаких больше лучших-друзей-навсегда. Хотя лучшие-друзья-навсегда и так уже исчезли, да? Немного стыдясь себя, Лорен все же допустила, что в начале учебного года их пути и так потихоньку разойдутся. В школе появится больше ребят, с которыми можно будет пообщаться: Смитс Холлоу был достаточно крупным городом, чтобы там имелось целых три начальные школы (две государственные и одна частная католическая, но там мало кто учился), и все они сливались в старших классах в одну. Миранда станет посвящать время своим увлечениям, которые, по-видимому, ограничиваются в основном мальчиками постарше и машинами, а Лорен – своим, и каждая пойдет своей дорогой, не держа обиды. Заявить подруге, что она больше не желает видеться, значило спровоцировать реальный конфликт. А Лорен не была уверена, что готова к такому. И даже немного стыдилась, что она такая трусиха и не может постоять за себя перед девочкой, которую знает с детства. Однако это было частью другой проблемы, которая беспокоила Лорен в последнее время: Миранда постоянно строила планы, предполагая, что подруга на них сразу подпишется, и совсем не прислушивалась к ее (справедливости ради, крайне вялым) протестам. Решись Лорен постоять за себя, Миранда бы просто растворилась. Растаяла бы, как Злая Ведьма Запада в старом «Волшебнике из страны Оз». Она представила, как Миранду затягивает в землю, и она исчезает вместе со своими модными джинсами Jordache и высоким, как у чирлидерши, конским хвостом, и слабо сипит: «Я таю… Я таю…». «Пожрана темнотой», – подумала Лорен и подивилась, откуда взялась эта мысль. Ее передернуло: фраза была полна злобы, и, кажется, злоба эта не была ее собственной. В лесу кто-то есть. В ее лесу – в лесу, который всегда был ей рад, который так ее успокаивал. Кто-то оставил кровавый след на ее велосипеде. Кто-то убил двух девочек и оставил расчлененные тела во дворе у миссис Шнайдер. Там было так много крови. Это слова Дэвида. Лорен была уверена, что мама не допустила бы, чтобы Дэвид услышал бы что-то подобное – она прилагала максимум усилий, чтобы и словом не обмолвиться об этом инциденте в присутствии сына. После ужина мама вполголоса поведала дочери обо всем, пояснив: «Лорен, я не знаю деталей. Но знаю, что ребята станут обсуждать это на улице, и хотела, чтобы ты была в курсе ситуации». Именно из-за этой «ситуации» офицер Хендрикс вчера проезжал мимо их дома на патрульной машине, и, вероятно, поэтому и не заметил Лорен на съезде. Девочек разорвали на мелкие кусочки – тут любой перепугается. Лорен и сама изо всех сил старалась не поддаваться страху, упорно отрицая саму идею, что мертвые девочки существуют где-то за пределами ее вчерашнего виде́ния. Получается, она экстрасенс или типа того? И что она вообще видела? Монстра? Или человека? Воспоминание стало стираться почти сразу, как все закончилось, оставив после себя лишь блеклый образ, в котором было понемногу от того и от другого. Будто человек с душой монстра и жуткими когтями. Или, может, монстр, но с душой и руками человека. Наверняка она знала лишь то, что ей нельзя было никому об этом рассказывать. Миранда только посмеется над ней – если вообще даст Лорен вставить слово, – а мама просто запишет дочь на прием к психиатру (еще и жалуясь на новую статью расходов). – Только Дэвид об этом знал, – сказала Лорен. – Я об этом знал? – переспросил Дэвид. Лорен подскочила и повернулась, притворно схватившись за сердце. – Господи, ты хочешь, чтобы у меня инфаркт случился? Дэвид стоял у входа в кухню с фигуркой солдата Джо в руках. – Только у стариков бывают инфаркты. – Неа. У кого угодно может случиться инфаркт. Кроме малышей, вроде тебя, – добавила Лорен. Она не хотела, чтобы Дэвид начал бояться сердечного приступа. – О чем я знал? Лорен посмотрела на него пустым взглядом, но через минуту вспомнила: – А. Вот ты о чем. Девочка не была уверена, что стоит обсуждать это с братом. Маму это разозлит – особенно если учесть, как демонстративно она избегала этой темы, пока Дэвид не ушел вчера вечером спать. Хотя мама разозлится в любом случае. – Как ты узнал про девочек, которых убили в саду миссис Шнайдер? Дэвид наклонил голову набок, и его взгляд устремился куда-то вдаль: – Их там не убивали. Их убили в лесу, а потом оставили в саду. – Да, но откуда ты знаешь? – Лорен почувствовала, что ее сердце начинает колотиться быстрее, а руки дрожат. Дэвид пожал плечами: – Услышал. – Услышал? – но он никак не мог услышать, как девочки кричали. Мама никогда не пускала Дэвида в лес. – Не по правде, – малыш постучал фигуркой солдата Джо себе по голове. – Нет. Вот тут. Лорен вспомнила, как свалилась в лесу, как каталась по земле, сжимая голову. Она вспомнила боль, которой было наполнено виде́ние, вспомнила ужас, и испуганно поглядела на Дэвида: – Ты слышал, как девочки умирали? Он сжал губы, будто размышлял: – Неа. Только крики миссис Шнайдер, а потом я как будто просто знал, что она кричит из-за крови. «Спасибо, Боже, за малые милости», – подумала Лорен. Так всегда говорила мама, и до настоящего момента девочка эту фразу не понимала. Но такого виде́ния она не пожелала бы и заклятому врагу и уж тем более своему брату. Но почему он вообще это слышал? Почему у нее было виде́ние? С ними обоими что-то не так? – Ты маме сказал? Дэвид кивнул: – Ага. – А она что? – Купила мне мороженого. – Она еще что-то сказала? – Что? – малыш покрутил в руках фигурку солдата Джо, явно теряя интерес к разговору. – Про то, что ты сказал о девочках, – терпеливо ответила Лорен.