— Почему нет? — Он высыпал монетки в банку у кассы. — Не говорите мне, что собираетесь пойти одна. — Нет. Просто… мне нужно подумать. — Не понимаю почему, — сказала служительница, отрывая чек. — Это прекрасно — пойти на фильм с Гретой Гарбо с приятным молодым человеком. — Да… но… — Мне не хотелось говорить этого, но предложение было сделано слишком нагло, ведь мы виделись с Дэном только дважды. — Не знаю… смогу ли я. — Не беспокойтесь. — Дэн открыл свою сумку. — У меня с собой их афишка. — Он вынул ее и просмотрел. — Фильм идет в… среду, двадцать четвертого, в семь тридцать. Вам это подходит? — Он выжидающе смотрел на меня. — Ну… Служительница глубоко вдохнула. — Если вы не пойдете, то пойду я. Не была в кино вот уже пять лет. Пока был жив муж, мы наведывались в кинотеатр каждую пятницу, а теперь мне не с кем туда ходить. Я бы все отдала за подобное приглашение. — Она покачала головой, словно не веря в мое нахальство, и затем с успокоительной улыбкой вручила Дэну его пакеты: — Держите, милый. До скорого свидания. — До скорого, — ответил Дэн. Мы с ним покинули магазин. — Куда вы направляетесь? — спросил он, когда мы шли по Тренквил-Вейл. — Иду в банк — давно пора это сделать. — Значит, нам по пути. Как дела в «Деревенском винтаже»? — Хорошо. Спасибо большое за статью, — добавила я, чувствуя себя слегка виноватой за свою раздражительность, но Дэн опять выбил меня из равновесия своей… спонтанностью. — А как дела в газете? — Все о'кей. Тираж достиг одиннадцати тысяч экземпляров, и это хорошо, ведь начинали мы с десяти. Но нам бы побольше рекламы — основная часть местных предпринимателей все еще не знает о нашем существовании. Мы спустились с холма и миновали перекресток. Неожиданно Дэн остановился перед Центром воспоминаний и встречи поколений. — Ну, мне сюда. Я посмотрела на темно-бордовый фасад. — Зачем? — Хочу дать о нем материал, вот и иду в разведку. — Не была здесь целую вечность, — задумчиво произнесла я. — Тогда пошли со мной, — предложил Дэн. — Ну… Не уверена, что у меня есть время… Я просто… — И почему я, собственно, отказываюсь? Анни в магазине — особенных причин торопиться не вижу. — Ладно, всего на минутку. Войти в Центр воспоминаний — все равно что окунуться в прошлое. Интерьер здесь выдержан в стиле старомодного универсального магазина, полки набиты довоенными упаковками мыла «Санлайт», заварным кремом «Браун и Полсон», яичным порошком «Эгго» и сигаретами «Плеерс». Богато украшенная латунная касса напоминала старую пишущую машинку. Я увидела приемник «Бейклайт» и несколько фотоаппаратов «Брауни» с раздвижными мехами. Имелся здесь и деревянный сундук, маленькие ящички которого были открыты, выставляя на всеобщее обозрение старые медали, спицы, вязаных кукол и катушки ниток — безделушки ушедших времен. Мы с Дэном прошли в галерею в задней части центра, где были развешаны черно-белые фотографии о жизни Ист-Энда в тридцатых — сороковых годах. Одна из фигурок — маленькая девочка, играющая на разбомбленной улице, — была обведена кружочком; теперь ей за восемьдесят и она живет в Блэкхите. — Это место — своего рода музей, — сказала я. — Больше похоже на общественный центр, — ответил Дэн, — где пожилые люди могут вспомнить свою жизнь. Еще здесь есть театр и кафе. На самом-то деле, — кивнул он в сторону барной стойки, — мне нужно выпить кофе. Хотите чашечку? Мы сели за столик, и Дэн достал блокнот и карандаш, который тут же начал затачивать. — Так вы ее нашли, — показала я на точилку. — Да, слава небесам. — Она дорога вам? Дэн положил точилку на стол. — Мне оставила ее бабушка. Она умерла три года назад. — Она оставила вам точилку? И все? — Нет. — Дэн дунул на кончик карандаша. — Мне досталась также довольно отвратительная картина. Я был несколько… разочарован, — деликатно произнес он. — Но точилка мне нравится. Дэн начал царапать в блокноте какие-то заметки при помощи своей странной системы быстрого письма, и я спросила, как давно он работает журналистом. — Всего несколько месяцев! Я новичок в этом деле. Это объясняло, почему он так неумело брал у меня интервью. — А что вы делали прежде? — Работал на маркетинговое агентство, занимался продвижением товаров — бонусы, раздача ваучеров, карты постоянных клиентов, скидки, предложения «купи один, получи второй бесплатно»… — Пятипроцентная скидка в первую неделю работы магазина? — перебила я. — Да, — покраснел Дэн. — Такого рода вещами я и занимался. — А почему вы забросили это занятие? — Я делал одно и то же в течение десяти лет и стремился к переменам. А мой старый школьный друг как раз ушел из «Гардиан», где работал редактором по бизнесу, и основал собственную газету — это было его давней мечтой. Он сказал, что ему нужна… помощь. Я немного подумал и согласился. — Значит, он попросил вас работать у него и писать для его газеты? — Нет, он успел взять двух репортеров на полные ставки, а я занимаюсь маркетингом, но имею карт-бланш, чтобы писать на интересующие меня темы. — Тогда я должна чувствовать себя польщенной. Дэн посмотрел на меня. — Я видел вас, за день до открытия вашего магазина. Кажется, я говорил вам об этом. Я шел по другой стороне улицы, а вы оформляли витрину — одевали макет… — Манекен. — …вам приходилось туго — одна рука все время отваливалась. Я сделала большие глаза. — Ненавижу сражаться с этими манекенами. — Вы были решительно настроены, и мне захотелось поговорить с вами. Вот чем хороша журналистика, — с улыбкой добавил он. — Два кофе! — сказал доброволец, ставя чашки на прилавок. Я взяла их и протянула Дэну: — Какую предпочитаете? Красную или зеленую? Он заколебался: — Красную. — И потянулся за чашкой. — Но вы взяли зеленую. Дэн покосился на нее. — Ну да. — Дэн, вы дальтоник? — Он сжал губы и кивнул. Какая же я недогадливая. — Вам… сложно жить с этим? — В общем-то нет. — Он с философским видом пожал плечами. — Просто я не могу стать электриком… — О, все эти цветные провода. — Или воздушным диспетчером, или пилотом. «Дефектное цветовое зрение», как они это называют, означает также, что я вижу кошек с зелеными полосками, не могу собирать землянику и часто неправильно подбираю одежду, как вы уже успели заметить. У меня запылало лицо. — Если бы я знала, что тому есть важная причина, то вела бы себя более тактично. — Люди порой отпускают грубые замечания о моей одежде, но я никогда ничего не объясняю за исключением тех случаев, когда вынужден это делать. — А когда вы это обнаружили? — В свой первый день в начальной школе. Нас попросили нарисовать дерево — у моего были ярко-красные листья и зеленый ствол. Учитель посоветовал родителям проверить мое зрение. — Значит, ваши брюки не кажутся вам малиновыми?