Анна кивнула. Мария Константиновна, еще раз попрощавшись, отправилась заниматься своим бизнесом, а Анна осталась возле картины, внимательно вглядываясь в лицо изображенной на нем женщины и пытаясь угадать – неужели эти совершенные черты принадлежат жестокой преступнице? – Вам нравится портрет? Анна вздрогнула и обернулась, едва успев изобразить на лице вежливую улыбку. Клонов смотрел на нее снизу вверх и блаженно улыбался. Он был одет в белый смокинг и выглядел точь-в-точь как ребенок, наряженный во взрослую одежду. – Рад, что вы пришли, – пропищал он своим детским голоском. – Мне стало любопытно. – Этот портрет мне и вправду удался. Хотите, я и вас нарисую? – Нет, спасибо. У меня нет таких денег. – Что вы, о чем речь. Я уже достаточно богат, чтобы позволить иногда рисовать то, что мне нравится, – замахал он короткими ручками. – У вас очень выразительное лицо! Особенно – глаза. Они сияют каким-то нездешним, ведьминским пламенем. Глаза, полные жизни и неутоленных страстей! Анна смутилась, слушая такие дифирамбы в свою честь. Как все художники, Клонов сильно приукрашивал действительность. Глаза у Анны, по ее мнению, были самые обыкновенные. – Так вы согласны? – не унимался Оскар Егорович. – Я подумаю. Извините, но мне надо идти. Неудобно задерживать шофера. Все-таки я здесь в гостях. – Всего доброго! Но вы все же подумайте и обязательно навестите меня. Очень хотелось бы поболтать с вами подольше. Анне ничего не оставалось, кроме как пообещать побывать в гостях у художника. Но она была уверена, что вряд ли сдержит обещание. * * * Серьги-птицы в розовых ушках Сандры не давали Ане покоя. Теперь она знала, что найденное ею украшение принадлежит жене Барскова, но что это ей дает? Можно, конечно, явиться к заносчивой дамочке и заявить прямо в лоб о своих подозрениях. Ну и что? Если у Сандры с мозгами все в порядке, а до сих пор поводов сомневаться в этом не было, то она заявит, что знать не знает, откуда в доме Кутько ее сережка. Да еще приплетет слезную историю о том, будто бы потеряла драгоценность год назад. И свидетелей предъявит, если понадобится. Нет, торопиться в этом случае не надо. Прежде чем разговаривать с девицей, необходимо проверить ее алиби. В доме Кутько ее никто не видел, иначе об этом уже было бы известно, а вот если она во время убийства отсутствовала здесь и это заметили слуги, тогда и разговор можно повернуть по-другому. Воспользовавшись тем, что Сандра все еще не вернулась из города, Аня поспешила на поиски Маши. Глазастая девушка наверняка заметила, если хозяйка поздно явилась домой. Рядом с дверью, ведущей в гостиную, находилась еще одна, обтянутая дерматином. Эта дверка вела на половину слуг. Аня спустилась по черной лестнице и обнаружила Машу в буфетной. Девушка протирала столовое серебро и, увидев Анну, удивилась. – Вам что-то понадобилось? – спросила она, вскинув бровки. – Ты не очень занята? – Да нет. А что надо сделать? – Поговорить. Уже в комнате Ани, выслушав вопрос про то, как провела определенный день хозяйка дома, Маша надолго задумалась. Анна видела, как меняется ее лицо. Темные глаза девушки зажглись каким-то недобрым огнем, в уголках полных губ залегли резкие складки, сделавшие ее старше. – Если я вам отвечу, у нее будут проблемы? – неожиданно спросила она. – Вполне вероятно… – Надеюсь, они у нее будут, – удовлетворенно кивнула Маша. – Она очень злая. Я ее ненавижу. Не удивлюсь, если узнаю, что ее обвиняют в убийстве. Эта тварь убьет кого угодно, если он встанет у нее на пути. В тот день, о котором вы говорите, ее не было дома часов до двенадцати. Но это ничего не доказывает. Обычно по четвергам она ездит в шейпинг-клуб и всегда возвращается поздно. – Вот как… – разочарованно протянула Аня. Маша предостерегающе подняла руку, давая понять, что она еще не договорила. – Я сказала – обычно, но в тот день она не ездила в клуб. – Откуда ты знаешь? – встрепенулась Аня. – Потому что из клуба звонили. Сандра очень жадная. Она купается в деньгах, но если может сэкономить хотя бы копейку, то своего не упустит. Думаю, не стоит уточнять, что экономит она на других. Так вот, она зажала плату за абонемент. И менеджер клуба позвонила, чтобы спросить Сандру, когда поступит платеж. Трубку взяла я и сказала, что Сандра давно уехала в клуб, но менеджер заверила меня, что она там даже не появлялась, и попросила передать насчет платежа. – Ты это сделала? – Нет. Та тетка не спросила, с кем разговаривает, а Сандра, сунься я к ней с этим напоминанием, разорвала бы меня на части. Не любит, когда ее уличают в жадности. Так что в тот день в клуб она не ездила, а вернулась как обычно. Это вам поможет? – Надеюсь. – Что она натворила? – Пока рано говорить, но, думаю, нечто страшное. – Можете не говорить, я и так знаю – убила кого-нибудь. Надеюсь, вы это докажете. Мягкий, хрипловатый голос девушки стих. Она была взволнована, над верхней губой проступили мелкие бисеринки пота. – Спасибо тебе, Маша, ты мне очень помогла. Только никому не рассказывай о нашем разговоре. Мои подозрения ни в коем случае не должны дойти до Сандры, поняла? – Конечно. Не бойтесь. Чтобы увидеть эту крысу за решеткой, я могу молчать хоть целый год. – Надеюсь, мне понадобится гораздо меньше времени, – усмехнулась Анна. Казалось бы, все улики были против Сандры. Мужа она обманывает, в день смерти Глеба болталась неизвестно где, прикрываясь посещением шейпинг-клуба, в доме Глеба осталась принадлежащая ей сережка. Все так. Но Анна не спешила с выводами. В этом деле отсутствовало самое главное – мотив! Зачем Сандре убивать Глеба? Какая выгода? Ее нет, и это очень плохо. Возможно, Аня была плохим детективом, но одно знала точно – для убийства нужен мотив, если его нет – то дело труба. Разве что подозреваемый – сумасшедший. Единственная крошечная зацепка – предположение, что Глеб как-то узнал о связи Сандры с Германом – весомая причина для убийства, но Ане почему-то казалось, что эта связь – секрет полишинеля, Барсков наверняка догадывается, чем занимается супруга у него за спиной. Хотя говорят, что мужья узнают обо всем в последнюю очередь. Нет, это все-таки какая-никакая, а версия. Разговор с Сандрой мог бы многое прояснить, и Аня решила действовать незамедлительно. Она слышала, как та вернулась в свою комнату, момент был подходящий – Барскова и Германа не было дома, и если Сандра вздумает устроить истерику, то круг ее зрителей будет весьма ограничен. Сандра лежала на кровати с журналом в руках. Она успела переодеться в пеньюар, на этот раз – темно-синий. Ее золотистые волосы свободно падали на грудь живописными волнами. Она выглядела потрясающе и знала об этом. Как только Аня вошла, на лице Сандры появилось выражение скуки, которое она даже не пыталась скрыть. Анна заколебалась, спрашивая себя, удастся ли ей сбить спесь с этой надменной женщины. Она вдруг почувствовала себя неловкой, чувство уверенности в себе моментально испарилось. «Так не пойдет, – подумала девушка. – В конце концов, это Сандра должна волноваться, ведь она наверняка знает, что потеряла сережку, которая вполне могла остаться в доме Кутько». – Нам надо поговорить, – произнесла Анна, стараясь придать своему голосу твердость. – О чем нам с вами говорить? – лениво протянула блондинка. Пожалуй, чересчур лениво, она слегка переигрывала. Это придало Ане сил, и она сказала уже смелее: – О вас, и еще вот о чем. С этими словами Анна протянула Сандре раскрытую ладонь, на которой искрилась бриллиантовая птичка. Сандра, бросив взгляд на украшение, ответила не сразу, и некоторое время в комнате стояла тишина. Обе женщины затаили дыхание. Ладони у Анны стали влажными, она чувствовала, как в груди бьется сердце. Наконец Сандра пошевелилась. Резким движением, ожесточенность которого напугала Анну, она стиснула ворот шелкового халатика. Когда она заговорила, голос ее звучал четко и холодно: – Откуда у вас эта вещь? – А разве вы не знаете? – ответила Аня вопросом на вопрос. – Понятия не имею. Я не намерена отгадывать ваши загадки. Говорите, что вам надо, или убирайтесь. В душе Анны поднялась волна ярости. Эта похотливая, расчетливая сучка все-таки ее достала. Аня решительно пересекла комнату и уселась в кресло напротив кровати. Зрачки Сандры слегка расширились, но выражение лица осталось все таким же надменным. – Должна признаться, мне надоели ваши выходки, – отчеканила Анна. – Вы изображаете королеву, и бога ради, кому-то ваш спектакль может внушить душевный трепет, но только не мне. На самом деле мне до лампочки, что с вами будет. Мне стоит только отнести эту штучку вашему мужу и рассказать, где я ее нашла. Наверняка вы уже поняли, что потеряли ее у Глеба. – Анна движением руки остановила собирающуюся возразить Сандру. – Не надо рассказывать мне сказки о том, что в тот день вы сгоняли жирок на тренажерах. Вы не ездили в клуб, это легко проверить. Ну так как? Расскажете все мне или пригласим вашего супруга? А можно еще и милицию, чем больше народу – тем веселее. – Я не убивала Глеба, – глухо сказала Сандра. – Зачем мне это нужно? – Я и не говорю, что вы его убили, хотя насчет отсутствия мотива вы погорячились. Как вам такая версия: Глеб узнал, что вы крутите роман с сыном вашего мужа, и грозился открыть супругу глаза? Сомневаюсь, что Александр Федорович погладил бы вас по головке за такие дела. Скорее всего – вышвырнул бы вон без выходного пособия… Сандра побледнела. – Какая же ты дрянь! И про это разнюхала! – Ее голос поднялся до истерического визга, закончившегося рыданиями. – Убирайся отсюда ко всем чертям, можешь докладывать кому хочешь! Аня обиделась. Но вместо того, чтобы развернуться и пойти туда, куда ее посылали, осталась сидеть в кресле и спокойно сказала: – Мне глубоко плевать на твои амурные дела, я только хочу знать, что ты делала у Глеба. Расскажи мне, и я от тебя отстану. Сандра подняла на девушку покрасневшие глаза и неожиданно кивнула: – Хорошо, я расскажу тебе все…