— Интересно, очень интересно! Это вам рассказали на областном семинаре пространщиков? — Таня отбросила приличия. — А ну, проваливайте отсюда, родня хренова! А не то травмирую, и завещание без вас прочтут. Пошли вон! В силу природной наглости Степановы не ожидали, что их выпрут из дома так просто и быстро. — Не дай бог, если брат тебе оставил хоть щепку. Я тебя уничтожу вместе с твоим выводком! Порву на части. — Степанов округлил глаза и вытянул губы трубочкой, выплевывая слова. — Ты наплевала на брата. Он тебе был не нужен. Кто его пригрел? Мы! Учти: мы голодные и злые. Ты нас не знаешь. Уж если нам попал такой шанс — мы его с кровью вырвем. Перешептываясь в коридоре, Степановы собирались в темпе. Шустрее всех собрался Юрий, настойчиво подгонявший родителей. Уже в дверях Таня их остановила: — Ничего не забыли? Семейка непонимающе уставилась на нее. Юрий прижался к стене. Таня сорвала с него рюкзачок и вытряхнула содержимое на пол. Да-а-а, мальчик изрядно поработал, набивая торбу кассетами, моделями машин, фотоальбомами рок-звезд и красивыми металлическими значками. То-то удивились бы близнецы, узнав, как ловко обчистил их родственник! Степановы молчали, вращая глазами и переминаясь, пока Таня выгребала имущество Твинз из многочисленных карманчиков рюкзака. Юрий бросал на Таню недетские взгляды. Ему искренне казалось, что подлые и наглые москвичи, умеющие устроиться лучше всех, ограбили его самого. …Второй час Ольга лежала в ванне, закрыв глаза и бессильно свесив руки. Ударная доза аспирина помогла. Голову понемногу отпускало. Но суставы еще отчаянно болели, а в животе надрывно визжала бензопила, старательно отрезая кусочки живой ткани. Ольга приподнялась, затекшая спина заныла, и женщина со стоном рухнула обратно, плеснув на мохнатый коврик теплой водой. Неизвестно, сколько еще времени она провела бы вне тревог и забот остальной части человечества, но телефонный звонок заставил ее выбраться из ванны и набросить короткий махровый халатик. Она бежала к телефону, забыв надеть тапочки и тихо ругаясь. Хорошо, Эмки нет дома. Какой пример подаст дочери мама, одолеваемая похмельным синдромом! Впрочем, насчет примера это еще как сказать… С этими мыслями она подняла трубку. — Добрый день, Ольга. Я — Сергей. Помните меня? Ольга подумала, что у нее сейчас глупое лицо. Она не нашла ничего лучшего, как затеять обычную женскую игру: — Сергей? Какой Сергей? Участковый? — Участковый? Нет, но если вы захотите, я готов сменить место работы и стать им. Если это даст мне право чаще видеть вас и говорить с вами. А пока я могу о вас только думать. Немного витиевато, но сказано с достоинством и тактом. По стилю ясно, что занятие собеседника убеждать читателей в том, что им и так понятно, хотя они сами никогда не сумеют выстроить слова в нужной последовательности. Ольга мало общалась с журналистами, но то, что знала о них, не внушало уважения к их древнейшей профессии. Все как один попадавшиеся на ее жизненном пути журналюги оказывались бесконечно трепливыми, безмерно хвастливыми и готовыми хлестать спиртное ночь напролет, даже если ночь — полярная. Ольге очень хотелось не разочароваться в Сергее, с которым она познакомилась в залах аукциона «Гелиос». О том, что звонил именно он, она догадалась моментально. Интересно, откуда он узнал ее телефон? Незаметно для себя Ольга спросила об этом вслух. — Работа моя… — вздохнул Сергей, — все знать. А если не знаешь, изволь добыть информацию, хоть расшибись. В вашем случае все просто: зашел в салон «Гелиос», узнал телефон владелицы антиквариата, подружки вашей. У нее никто не отвечал. Я узнал адрес в справочной, а соседи дали ее новый номер. Или старый, я так и не понял. Странно, подруга не производит впечатление пьющего человека. Но сегодня, мне показалось, она немного не в себе… С трудом вспомнила, что у нее есть подруга Ольга. — Не одна она не в себе сейчас. — Ольга старалась четко выговаривать слова. — Нас таких несколько. Целые сутки праздновали одно событие… — Примите мои поздравления! Я уверен, что плохое дело вы отмечать не станете. Сергей замолчал. Ольга переминалась босыми ногами на паркете, поеживаясь от холода. Она не решалась прервать молчание. Странно, Сергей ее не раздражал. — Я хочу сделать вам предложение, Ольга. Я искренне надеюсь, вы не откажетесь от него. — Голос Сергея звучал серьезно и немного грустно. — Хотите взять у меня интервью? «Сексуальные фантазии домохозяйки, или Безумные оргии на малометражной кухне»? — не удержалась Ольга. Желание съязвить победило остывшие чувства. Сергей выдержал паузу: — Интервью? Если сами захотите. Но обещаю не публиковать ни слова из того, что вы мне скажете, если согласитесь посетить мой дом, где нас ждет накрытый стол. Сергей торопливо добавил: — Прошу не думать обо мне плохо. Я сам не знаю, что со мною происходит. Знакомство в «Гелиосе»… — Остается еще повесить мне на грудь бирку «Номер третий». Так? — Так, — вынужденно подтвердил Сергей, — не могу отрицать. И я решил больше туда не ходить. Я вроде того витязя на распутье, из сказки: по двум дорогам ходил, коня потерял, ранили меня, а теперь отправился по третьей дороге… — «А по третьей поедешь — убитому быть», — с удовольствием процитировала по памяти Ольга. — Вам не страшно? — Точнее, боязно, — признался Сергей, — но вам у меня ничего не грозит. Скажите, вы согласны? Нужно родиться последней дурой, чтобы обмануть надежды хорошего человека, особенно в наше время, но… Ольга с ужасом смотрела на свое отражение в большом зеркале. Оттуда на нее уставилось длинное чучело с огромной копной спутанной соломы на голове, широкими темными кругами вокруг глаз. Чучело тщетно пыталось натянуть подол халатика на дрожащие колени и облизывало полные потрескавшиеся губы. — Я все понимаю, — мягко произнес Сергей, — и догадываюсь, что праздник с подругами для вас не прошел без последствий. Но у меня есть основания для настойчивости. Снизойдите к моей просьбе. Ваш адрес мне известен. Если вы через три часа спуститесь вниз, я буду ждать вас у машины. У меня синий «Форд». «Три часа? Всего-то?» Вслух же было сказано: — Ждите. Считайте, что сто восемьдесят минут вам отведены на проверку чувств. Не боитесь, ожидаючи, стать одного цвета с вашей американской игрушкой? — Нет. И не буду вас отвлекать. Я уже в пути. На что уж Эмма привыкла к разгульной байкерской жизни, но и она вошла в ступор, придя вечером домой. Квартира напоминала торговое судно, взятое на абордаж пиратствующими маньяками. Разноцветными флагами по всей комнате развевались предметы гардероба, по полу на манер гильз от расстрелянных патронов перекатывались тюбики губной помады, в ванной из открытых кранов, как из пробоин в борту тонущего корабля, хлестала вода… По комнатам как пороховая гарь стлался чад от выкипевшего кофе. Эмма присела на краешек стула. Насупившись, она осмотрела поле боя и вынесла суровый приговор: — Ни фига себе! У мазера крышу снесло. Влюбилась с первого взгляда? Интересно, этот неизвестный сможет содержать приемную дочь с мотоциклом? …Всю дорогу до своего дома Сергей молчал. Шел проливной дождь, и водитель сосредоточил внимание на дороге. Плохая погода скрыла бы его смущенное состояние от кого угодно, но только не от Ольги. Она рассматривала свое отражение в зеркале заднего обзора, с недовольством отмечая, что при всех титанических усилиях избавиться от кругов под глазами окончательно не удалось. В остальном все было блестяще. Машина въехала в тихий двор неподалеку от Третьяковской галереи и развернулась. Дождь прекратился. Сергей выскочил, предупредительно распахнул дверцу и помог Ольге выбраться. — Вам придется подождать пару минут, пока я поставлю машину, — извинился он и направился к находившимся рядом кирпичным гаражам. Ольга пожала плечами и от нечего делать огляделась. Сергей неплохо устроился, решила она. Основательный восьмиэтажный дом с широкими окнами, солидными толстыми стенами, красивыми балконами, увитыми зеленью. Весь двор, за исключением маленькой площадки перед несколькими спрятавшимися в углу гаражами заполнили большие и маленькие цветочные клумбы. Цветы блестели на выглянувшем из-за туч солнце. У Ольги зарябило в глазах, и она отвела взгляд. Сергей возился в гараже с длинным куском брезента. Ольга подошла ближе и увидела великолепный мотоцикл: бак вишневого цвета, огромное переднее колесо с большим количеством спиц, сумки из толстой кожи над широченным задним колесом. С ума сойти! — Ваш? — поинтересовалась Ольга, ткнув пальцем в сторону двухколесного монстра. — Мой, — с гордостью ответил Сергей. — Извините за задержку, надо брезент подвязать. Стараюсь беречь хром. Последнее время не часто удается поездить. Сергей ласково погладил мотоцикл по изящному кожаному седлу. Ольге показалось, что мотоцикл по-кошачьи изогнул спину под рукой хозяина. Послышалось вкрадчивое урчание. Или голуби курлыкали во дворе? Она рассматривала мотоцикл, и в ней росло странное чувство. Чувство возбуждающее, почти сексуальное. Мотоцикл тянул к себе. Она впервые так близко находилась от двухколесного чуда. Раньше приходилось только шарахаться от механизмов на улице или наблюдать из окна за потрепанными «агрегатами» поклонников Эммы. В институте над ней подшучивали: она разбиралась во всем, имеющем отношение к технике, могла починить и собрать любое устройство, но не умела водить машину. Трусила. Ольга решилась. — Расскажите мне о нем. Сергей изумленно посмотрел на Ольгу. Перед ним была уже не тихая русоволосая красавица Севера, а волчица с блестящими от возбуждения глазами. Он вздохнул и покорился. Вспомнилось: «А по третьей пойдешь — убитому быть!» Все верно. А чему быть — того не миновать. — Фамилия, имя, отчество: «Харлей Дэвидсон Спортстер Кастом». Объем двигателя — тысяча двести кубических сантиметров, максимальная мощность — около шестидесяти лошадиных сил. Высказавшись, Сергей сделал паузу и взглянул на Ольгу. Убедившись, что сказанное не произвело на нее ровным счетом никакого впечатления, он пожал плечами («темнота!») и продолжил: — Машина легендарная во всех отношениях, классическая. Взгляните на хром глушителей, великолепно изогнутый руль, отточенную линию бензобака. А какое седло! Какие контуры! Правда, в езде жесткий, собака. Все отбить можно, извините за выражение, если скорость приличная. Сергей увлекся. Полез в карман, извлек связку ключей, отделил один, вставил его в отверстие на мотоциклетном боку и завел двигатель. И случилось чудо. Ольга услышала низкий могучий рокот, рокот зверя, сдерживаемого толстой решеткой, но готового рвануться вперед, когда его выпустит суровый хозяин. Рокот опять вызвал в Ольге чувство острого возбуждения. Она прислонилась к стене гаража. Ей хотелось застонать, и она едва сдержалась. — Вам плохо? — встревоженно вскинулся Сергей. — Это все я, идиот! Незачем включать двигатель в гараже! Разрешите вам помочь? Ольга слабо махнула рукой и поплелась к дверям. Во дворе она обернулась и посмотрела на Сергея, набросившего брезент на мотоцикл. Ольге показалось, что «Харлей» успел сверкнуть ей хромированным боком, как бы говоря: «До встречи!» …Сергей метался по квартире, стаскивая все вкусное, что есть в доме, на столик у балкона. Столик оказался мал. Огромное количество фруктов грозило Ольге неминуемым диатезом. А она стояла на балконе и смотрела в сторону гаража. Там находился ОН, в любую минуту готовый умчаться в неведомую даль, неся на спине своего хозяина… Или хозяйку? Ольга стряхнула оцепенение и задумалась. Тот самый выход? То самое решение проблемы ее жизни? — Все готово, ваше величество, — послышался за спиной голос Сергея. — Прошу к столу. Ольга обернулась. Сергей стоял с бутылкой шампанского в руках, пытаясь ее осторожно открыть. Ольга медленно подошла к нему, заставила вернуть бутылку на стол, положила руки на плечи (он дрогнул) и прижалась к нему всем телом. Сергей не очень ловко обнял ее. — Что ты хочешь? — тихо спросил Сергей. — Научи меня ездить на мотоцикле, — неожиданно для самой себя ответила Ольга. — Я почему-то так и подумал. — В голосе Сергея звучало облегчение. — А сегодня? — А сегодня романтический ужин без продолжения и последствий, — сурово сообщила Ольга и направилась к столу. — Ты сам готовил? Да тебе цены нет! «Ладно, — решил Сергей, — угощение ей понравилось. Уже хорошо».