— Да! Только не произноси это вслух, мне и так сложно осознавать. — Тогда ему и этого наказания мало. — Понимаешь меня, да? задал я риторический вопрос и, схватив с панели пачку сигарет, достал одну, прикуривая. Надо бросать это дело, дочери явно не понравится, что папка воняет дымом. — Дамир Тимурович, я даже боюсь представить, что будет, когда за Ангеликой будут увиваться ухажеры. — Об этом я точно пока не думал. Да и не время. Хочу скорее покончить со всем этим дерьмом и, наконец-то, поехать к девочкам. Оставшуюся дорогу, которая заняла от силы минут десять, мы ехали молча, и я постоянно размышлял о случившемся. Думал, что было бы, если бы Миша послушал меня, как бы я дальше жил, зная, что сам во всем виноват? В голове постоянно пытался подобрать слова, которые скажу Лии, а еще я желал узнать, что заставило ее уйти от меня. Если раньше думал, что случилось это по большой любви к Шираеву, то теперь понимал, что она была чем-то напугана, иначе бы не решилась уйти к такому мерзавцу. До сих пор оставалась куча вопросов без ответов, но я надеялся, что сегодня смогу узнать хоть что-то из того, что меня волнует. Лию я не тревожил на этот счет, пока она находилась в больнице, не мог задать ей вопросы, ведь прекрасно понимал, что тема для нее очень тяжелая. А малышка и так была слаба, и нуждалась в моей поддержке, и я обеспечивал ее, был рядом столько, сколько мог. Только сегодня пришлось оставить Ли и Лапочку, с Валерией Евгеньевной и Денисом для подстраховки. Скорее, — это страх за семью, за любимых, и за Лию; страх, что она почувствует себя снова одинокой и брошенной. Не мог я допустить такого, не мог позволить ей думать об этом, потому что теперь она не одна, теперь есть доченька, есть я, есть Кирилл и ее родители. Знаю, что Лии нужна большая семья, она всегда мечтала о любви, и теперь я сделаю все, чтобы она ощутила это, чтобы в нашей жизни все было иначе. А еще у меня было интересное предложение к Михаилу, но озвучить его собирался только когда верну малышку домой. Мы подъехали к ангару, когда на улице уже совсем стемнело. Только сейчас я понял, что во мне снова поднялась буря негодования, стоило хоть на секунду вспомнить зачем я здесь появился. На данный момент было одно желание: наказать Шираева за каждую ранку на любимом теле, за каждую ссадину, наказать за ножевое ранение, и особенно за то, что посмел изнасиловать мою женщину. — Ну, что же, пора, — серьезно произнес я, понимая, что в голосе появилась злость и стальные ноты. Выйдя из авто, широким шагом прошел к двери и рванув ее, вошел в огромный ангар, залитый тусклым светом. С правой стороны в нескольких метрах от входа, стояла дыба, на которой, привязанным, лежал ублюдок, ожидавший своего наказания. Возле него находились двое мужчин охранников, а Кирилл стоял ко мне полубоком, немного дальше, в черных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Его поза выдавала напряжение, а плотно сжатые губы говорили о том, что брат был зол и явно поработал над мордой Артема. Он то и дело подносил сигарету ко рту, делая глубокие затяжки и выпуская дым в сторону. Чего я не ожидал, так это того, что Кирилл закурит. — Что, брат, переживаешь за морду Шираева? громко спросил я, переводя взгляд на застонавшего от боли Артема. Было отлично видно, что Кир уже знатно поколотил нашего гостя, отчего его лицо было заплывшее, а на теле виднелись синяки. — Ты знаешь, Дамир, для меня семья на первом месте, — начал издалека Кир, а потом, отбросив окурок, повернулся ко мне лицом: — но, к сожалению, в семье не всегда все добрые и отзывчивые. — Ты о чем? не понимая, к чему клонит брат, переспросил его, посмотрев ему в глаза. — Бывают такие родственники, хуже врага, не слышал? — Подробнее. — Сегодня я понял, что не собираюсь защищать брата, — серьезно продолжал говорить Кирилл, медленно приближаясь к Шираеву. — Кир, ты совсем охренел? стараясь быть спокойным, спросил я, по-прежнему смотря на него. — Если честно, я не просто охренел! Познакомься: наш братик, собственной персоной, — кивнул он на мерзавца, испепеляя того взглядом. — Что ты сказал? Какого еще брата? — А вот он, у твоих ног. Я прищурился, до сих пор ничего не понимая, и посмотрел на Шираева, который ехидно ухмыльнулся и сплюнул, да так, что все оказалось на окровавленной щеке. — Что, братец, не ожидал? мерзко прохрипел Артем, смотря на меня заплывшими глазами. — Это что за бред? Кирилл, объясни толком! — Да вот пусть этот ублюдок тебе и объяснит, — зарычал Кир и ногой толкнул пристегнутое тело. Я вздохнул и достал сигарету, прикурил, делая несколько затяжек, а потом, посмотрев на стонущего гада, приказал: — Рассказывай! — Братья мы все, братья. Отец у нас один, — прошипел он, хмурясь от боли. — С чего ты взял, недоумок? — А тут и брать нечего, сам знаю. Он-то от вашей мамки к моей ушел, когда она мной забеременела. Жил не тужил с ней, а вот тебя урода всю жизнь помнил, — добавил он, смотря на меня. — С чего вдруг он обо мне помнил? — А есть у тебя кое-что очень ценное, то, что ему должно было достаться. — Ну, предположим! Тебе гнида, что от меня понадобилось? — Ничего! Делай что задумал, и проваливай, — закашлявшись, просипел он, сплевывая кровь. — Ты, мразина, не в том положении, чтобы мне указывать. Отвечай на вопрос! — Не буду я отвечать. Мерзко разговаривать с дерьмом. — Согласен, очень мерзко, — ответил я, подтверждая, что общение с ним не доставляет никакой радости. — Парни, прессаните разок, — приказал Миша охранникам, и те подошли к дыбе, вставили поручень в нужное отверстие и принялись медленно прокручивать, растягивая тело Шираева в разные стороны. — Су*а! зарычал он от боли, не в силах пошевелиться. Убей лучше, не мучай! — Нет, Артемка, нет, просто так ты не умрешь. Только в муках. И время, отведенное для них, зависит только от тебя. — А-а-а! Что ты хочешь, что? — Остановитесь, — сказал я парням, и, отбросив окурок, произнес: — Какого х*ра ты полез ко мне в семью? — Эта шл*ха, семья твоя, что ли? Внутри все закипело, и я, не сдержавшись от услышанных слов, сорвался и со всей силы вмазал подонку по лицу. Он закашлялся, сплевывая кровь, и подло улыбнулся. — Говори, падла, какого лешего полез ко мне? Говори, иначе прикажу парням, чтобы продолжили! — Несправедливая штука жизнь, правда? Прааавда! Я сколько вкалывал на фирму братца, а благодарности никакой. — Пригрел на груди змею, называется, — зло выплюнул Кирилл, с отвращением смотря на новоиспеченного братца. — Вам всегда доставалось от жизни больше, чем мне. Всегда. Я тоже хотел руководить своей компанией, да только не получилось, не сложилось. Спасибо папеньке, помог рассчитаться с долгами, но просто так все это не оставил. Расплаты со мной захотел. — Дальше! приказал я, когда Шираев замолчал, тяжело дыша. — А что дальше? Отец сказал, что у тебя есть то, что по праву принадлежит ему, и если я хочу, чтобы мои дела пошли в гору, я должен помочь достать эту вещь. — И ты, мразь, решил через Лию это сделать? — Она должна была достать мне ее, да только толку оказалось ноль. Что же ты своей бабе любимой не рассказал об этой тайне? — Если она не знала ничего, зачем ты продолжал ее удерживать? — А ты, что думал, все в этой жизни тебе достанется? Бизнес, который идет только вверх, курорты, тачки, дома, а теперь еще и Лия, о которой ты печешься, как о последней бабе на земле. — Ты, ублюдок, думаешь, что мне отец бизнес подарил? Или Кириллу? — Вы всегда были успешнее меня. — Мозги включать надо! прорычал я, хватая его за шею и начиная душить. Мы сами свою жизнь поднимали с нуля. Сами! Потому что ты отнял у нас отца! Ты! — Он вас всегда ненавидел! Считал отродьем, которое испортило его жизнь, — шепотом из-за того, что я продолжал его душить, ответил он, и резко и жадно задышал, когда я отнял от него руку. — Я, так посмотрю, мы вам всем испортили жизнь, сами о том не ведая! — Если бы ваш дед отдал отцу ту вещь, он бы о вас забыл, а я бы и не знал, но вот как вышло. — Тогда почему у тебя фамилия Шираев? — Потому что мамину взял, специально. Думаешь, я просто так оказался у Кирилла в концерне? — И несколько лет ждал, пока я встречу женщину? — Продумывал план, а тут и ты влюбился вовремя. Да только отец подох раньше времени, — зло добавил он, пытаясь сжать руки в кулаки. — Значит, он умер? спросил Кирилл, ошарашенный такой новостью. — Почти сразу после того, как мы с Лией поженились. Сердечный приступ. — Туда ему и дорога, — прошипел я, и вытерев руки о брюки, снова прикурил. Нервы были ни к черту. Мало того, сколько новостей я узнавал, так еще и Кирилл, он с детства ждал отца, однажды ушедшего на работу и больше не вернувшегося. Я с мамой знал, что у него появилась другая женщина и сразу же возненавидел, фамилию матери взял, а брат ждал, до последнего, пока однажды я не рассказал ему правду. — Сигареткой угостишь, братец? смотря на меня сквозь распухшие глаза, спросил Шираев, гадко ухмыляясь.