В следующую секунду я остался один, понимая, что больше не будет никакой информации о моей девочке. И от этого осознания меня накрыло, перед глазами встала пелена, а сердце ухнуло вниз, словно сорвалось и начало падать. Но я должен взять себя в руки, потому что не могу всю жизнь следить за ней, — просто не могу! Не имею права! Захлопнув папку с документами, которые должен был изучить до вечера, я уже хотел попросить Ольгу Леонидовну принести мне кофе, как дверь неожиданно открылась и в кабинет с решительным настроем влетел Михаил. — Я не понял?! зло прошипел я, взбесившись такому поведению. — Знаете, Дамир Тимурович, можете убить меня, но я не хочу, чтобы вы потом всю жизнь жалели, — начал он, сверля меня яростным взглядом. — Объяснись. — Неделю назад Лия Александровна родила девочку, а вчера они оставили ее в роддоме и выписались, — выпалил он, как на духу, а я замер, ошарашенно смотря на него. По телу прошелся необъяснимый холод, а внутри все скрутилось в тугой узел, от осознания того, что я услышал. Но понял, в действительности, только слова, не саму суть, потому что информация обрушилась, словно лавина на голову. Какого х*ра они сделали??? — Что ты сказал? — Они отказались от ребенка, — уже тише повторил он, и я резко схватил его за рубашку. — Ты сейчас шутишь? Специально? Отвечай! — Когда они уехали, я зашел в больницу и разговаривал с врачом. Девочку отправят в дом малютки. — Какой дом малютки? прошипел я, продолжая крепко сжимать белую ткань в руках. — Отказников туда отправляют, Дамир Тимурович, — ответил он, схватив меня за руки. — Они что, ох*ели там совсем? я резко отпустил его, и руками уперся в стол, тяжело дыша. — Ребенок родился недоношенным, и они объяснили отказ тем, что недоразвитый им не нужен. От услышанного, я заревел в голос и смахнул все со стола, готовый убить кого-то, попадись мне только на пути. Кто они такие, чтобы вершить судьбу маленького человечка? — Недоразвитый? — Дамир Тимурович, я вас прошу — Адрес! Говори адрес больницы! смотря в глаза помощнику, заорал я, и дождавшись ответа, быстро рванул из кабинета. — Я поеду с вами, вас могут не пустить, — закричал мужчина, следуя за мной к лифту. Я несся, никого не замечая вокруг, широким шагом прошел приемную, наплевав кто и что скажет про своего директора. Сейчас меня волновало только одно: что с ребенком? Спустившись на парковку, нашел свой автомобиль и уселся в него, сразу же заводя двигатель. Дверь с пассажирской стороны открылась и на соседнем сидении оказался Михаил, который бежал за мной следом. Я выдохнул и посмотрел на него, а потом получив одобрительный кивок, тронул машину с места. В голове билась одна мысль: они бросили своего ребенка! Своего!!! Господи, да что происходит с Лией, как она могла оставить дочку в роддоме? Как посмела отставить маленького человечка, который так нуждается в ее помощи. Дети, ведь они не могут сами за себя постоять, им нужна мама, которая приложит к груди и будет всегда рядом. А что сделала Лия? Как она посмела оставить свою кровиночку? Как? — Что еще узнал? прервал я давящую тишину, и готовый вот-вот сойти с ума от случившегося. Я просто ощущал дикую злость на эту семейку, а еще страх за маленькую, ни в чем не повинную девочку. — Лия Александровна даже не захотела ее подержать. Как я понял, она отказалась от ребёнка, и девочку сразу унесли в палату, где лежат недоношенные дети. — Почему ты мне раньше не рассказал? спросил я, крепко сжимая руль руками. — Вы и сегодня не хотели слушать, но я понял, что это будет ошибкой, если я вам не расскажу. — Я даже подумать не мог, что им взбредет в головы! Представить не могу, понимаешь? Я продолжал злиться на ситуацию и жестокость людей. Я злился и не мог поверить, что Лия смогла так поступить, сама прекрасно зная, каково это быть без поддержки со стороны матери. Что двигало ею в тот момент, почему она так поступила? Я ничего не понимал, но хотел бы лично у нее спросить. Столько вопросов в голове роилось. Встряхнуть бы девочку хорошенько, чтобы хоть каплю дошло, что она творит. — А что с малышкой, на каком месяце она родилась? — Лучше это спросить у доктора, — как-то странно ответил он, отворачиваясь к окну. — Я у тебя спрашиваю, Миша! заорал я, поворачивая на парковку около роддома, в котором лежала Лия. — Семь месяцев, — тихо ответил он и, открыв дверь вышел из машины, а я сразу же последовал за ним. — Что ты сказал? не поверил в услышанное, потому что такого не могло быть. — Семь месяцев. Больше мне нечего добавить. — Не может быть семь месяцев, потому что — я замер, осознавая в чем дело, и не веря, что такое действительно может быть, — разве что она Миша, что еще сказал врач? Может, какие другие причины отказа, кроме того, что ребенок недоношенный? — Дамир Тимурович, если бы я знал, то обязательно вам сказал. Но, увы, на этом, — все. Запустив пальцы в волосы, я растрепал их, и выдохнув, направился в здание, решив, что обязательно во всем разберусь. На ходу набирая номер своего юриста, который всегда помогал мне в важных делах, я дал ему задание готовить все необходимые документы на усыновление. Я не собирался ни минуты оставлять малышку одну в этих серых стенах. Она не виновата, что ее родители с придурью, и решили бросить на произвол судьбы. Девочка обязательно должна быть счастлива и, если настоящие родители не в силах осчастливить малышку, этим займусь я. И что бы там ни было, девочку оставлять не собирался. — Здесь? спросил я у Михаила, как только мы подошли к кабинету заведующего. — Да, — кивнул он и я открыл дверь, предварительно постучав. — Здравствуйте. Меня зовут Байер Дамир Тимурович, нам нужно поговорить, — произнес я с порога, и сразу же прошел вглубь кабинета. — Вольнов Семен Валентинович, заведующий роддомом. Чем могу помочь? приветливо ответил он, чему я порадовался, понимая, что долго уговаривать его не придется. — Я хочу забрать девочку, которую оставили Шираевы. — Шираевы? Ах, Лия! А вы им кто? — Родственник. Дядя малышки. Так что с ней? — Да, они действительно отказались от ребенка, но не только из-за того, что он недоношенный, — еще больший фактор сыграл, что это девочка. — Что? мне кажется я даже скривился от удивления, и крепко сжал руки. — Они сына хотели, — произнес доктор, как-то грустно посмотрев на очки в своих руках, — наследника, вроде. — Сына, значит, хотели Ну что же, я вообще не думал об этом, а выходит, что теперь у меня есть дочь. — Вы хотите забрать ее? Уверены? — Разве, похоже, что я шучу? — Но вы должны понимать, что усыновление занимает немало времени. Может пройти несколько месяцев. — Ну вот этим и займутся мои помощники. А малышку я заберу прямо сейчас, — настойчиво произнес я, чтобы врач понял, что уходить без ребенка я не собираюсь. — Вы нарушаете закон. — Я сам себе пишу закон! Именно по этому делу. — Я не имею права. — Вам на счет капнет немаленькая сумма. Свои данные я вам предоставлю, ибо скрывать мне нечего, просто хочу ребенку обеспечить будущее. — Почему этот человек меня допрашивал вчера, и кто вы, что так сильно хотите забрать девочку? — Разве нужны мои пояснения, если я хочу помочь ребенку? строго спросил я, уже злясь, что так долго не могу глянуть на девочку. Я же сказал — я дядя. — Просто — Просто держите язык за зубами и отведите меня к малышке. — Ладно, но учтите, я не буду молчать, когда меня спросит полиция и служба опеки. — Не спросят. Не волнуйтесь об этом. Вольнов застыл на месте на некоторое время, а потом, словно обдумав, кивнул мне, и мы вместе вышли из кабинета, следуя за ним. Поднявшись на нужный этаж, Семен Валентинович достал из шкафа халат и маску из запечатанной коробки, и протянул мне, чтобы я оделся перед тем, как войти к детям. Я рвано натянул все это на себя, и мы наконец-то вошли в небольшую палату, где спали несколько крох. Обведя взглядом все кювезы и одну кроватку, я посмотрел на врача, молча прося о том, чтобы показал мне, где именно дочь Лии. Он, вздохнув, неуверенно показал рукой на кроватку, и я медленно подошел к ней. На детском матрасе, в белых ползунках, распашонке, и нежно-розовой шапочке лежала совсем крошечная девочка, тихо посапывая слегка курносым носиком. Ее кожа была еще красноватой, но отчего-то я был уверен, что очень нежной. Малышка спала, подогнув маленькие ручки в локтях и прижав их к груди, а пальчики были сжаты в кулачки, по крайней мере мне так показалось, потому что они были спрятаны в распашонке. Глядя на это удивительное чудо, которое несомненно нуждалось в моей защите, я понял, что не уйду отсюда без нее. Просто не посмею. Протянув руку, осторожно коснулся животика и понял, что малышка с легкостью уместится в моих ладонях. Мало того, что она была девочкой, которые зачастую рождались меньше мальчиков, так еще и недоношенная. Совсем лапочка. Найдя в себе силы, я отстранился, и молча вышел из палаты, Семен Валентинович последовал за мной, и как только он закрыл дверь, я произнес: — Я ни секунды дольше ее здесь не оставлю. — Я это уже понял, Дамир Тимурович. Как нам поступить с документами? — Сейчас пройдем в ваш кабинет, я оставлю вам свои данные. Завтра мой юрист привезет все документы на усыновление, а уже сегодня вечером круглая сумма будет на вашем счету. — Тогда пройдемте, я все запишу.