— Хорошо, Лия Александровна, слушай сюда. Я давно не мальчик. — Кто бы сомневался, — буркнула она, сложив руки под грудью. — А ну ка, не перебивай. — Пудру верните. — Я давно не мальчик, и знаю, чего именно хочу от жизни. — Слава Богу! Но я-то здесь при чем? — Я знаю, чего хочу от жизни, Лия! Но встретив тебя, понял, чего именно хочу с тобой. — Только не надо мне запевать о большой и чистой. — Не стану. Зачем врать? Я тебя не люблю, но сердце мое что-то чувствует, мне так кажется. — Ну вот, раз кажется — И вот, раз оно что-то чувствует, я хочу, чтобы ты была со мной. Ты и так, Лия, уже моя. — А как же романтика? Цветы? Предложение? — Руки и сердца? — Хотя бы просто: «готовы ли вы, Лия Александровна, стать моей девушкой?» — Ты и так моя девушка! — Нет. Вы не спрашивали, буду ли я с вами встречаться — Ты скоро будешь со мной жить. — Мечтать не вредно, а еще говорили, что взрослый мужчина. — Так вот, взрослые мужчины, не несут эту чушь. Ты моя и точка. — Нет! прикрикнула она, и хотела уже вырваться из моих рук, но я не позволил ей, лишь сильнее прижав к себе. — Значит, цветов хочешь? — Не просто цветов. Я хочу ухаживаний. А иначе, даже не мечтайте. — Сорокалетний дядька будет на свидания бегать? Зае*ись. — Я тоже так думаю. Кошмар. Мне нужен молодой парень. — Когда ты узнаешь, как со мной хорошо, у тебя даже мысли не возникнет о каких-то малолетках. — Я не скоро узнаю об этом. — Сама сдашься! — Нет. — Ли, закрой рот, ибо я помогу. — Так помоги И я помог, тут же набросился на ее губы, не предоставив возможности договорить. Я жадно целовал ее, наслаждаясь дурманящим вкусом, впивался в ее рот с дикой страстью, ласкал язык, и понимал, как сильно хочу ею завладеть. Завладеть всем ее телом. Очень хочу. Необузданно. * * * Я сидела на лоджии и, касаясь до сих пор припухших губ, мечтательно вспоминала о нашем сегодняшнем жарком поцелуе. Дамир целовал страстно, горячо и надрывно, словно хотел успеть насладиться мною, словно эти поцелуи были его спасением. Он жадно брал все, что я предлагала, при этом, абсолютно не жалея, дарил в ответ свои ласки, стараясь как можно больше показать чувств. Старался показать свое желание и страсть, чтобы я даже не смела подумать о другом мужчине, и он оказался прав все мои мысли заняты были теперь только им. Одно воспоминание о прикосновениях его пальцев к коже на пояснице, вызывали в моем теле дрожь, а то, как при углублении поцелуя, он порывисто толкнулся бедрами, я четко ощутила его возбуждение своим центром женственности. И даже сейчас, вспоминая об этом, к щекам прилила кровь, и мне стало немного стыдно. Чего уж скрывать, мне нравился Дамир, и не реагировать на него было очень сложно. От мыслей о мужчине меня отвлек звонок телефона, лежавшего на подоконнике. Взяв трубку, я глянула на экран, и негромко вздохнула, увидев имя вызываемого абонента мама. Сейчас снова будет пытаться вернуть меня домой. — Привет, мамуль, — ответила я на вызов, и приветливо улыбнулась, словно мама могла видеть мою улыбку. — Привет. Как дела у моей единственной дочери? Еще не передумала на счет того, чтобы вернуться? будничным тоном поинтересовалась она, как всегда начиная разговор с одного и того же вопроса. — Мама, я же уже говорила, мне здесь хорошо. К тому же на работе у меня есть большое задание, и я хочу вложить в этот проект все силы. — Сдашь проект и останешься ни с чем? — Почему вдруг? непонимающе поинтересовалась я, хотя уже должна была привыкнуть к ее словам. — Дочь, ничего в этой жизни не дается просто так. — Мам, я устроилась на работу, это серьезный, огромный концерн и заказчик мой тоже серьезный мужчина. — Холостой? — Мама! — Ладно, но попомни мои слова, денег ты не заработаешь. Столица не любит провинциалов. — Почему ты так не уверенна во мне? с ноткой горечи произнесла я, всегда страдая о том, что не чувствовала поддержки. — Я уверена в тебе, но ты должна понимать, что нельзя смотреть на жизнь сквозь розовые очки. — Ладно, мам, я поняла. Спасибо, что к вечеру решила испортить мне настроение. — Лия, не обижайся, милая. — Я не обижаюсь, мам, просто хотела бы твоей поддержки, а не постоянных причитаний на тему моей неосведомленности жизнью. Передавай папе привет, и спокойно ночи, — и, не дожидаясь ее ответа, я сбросила вызов. После разговора остался неприятный осадок на душе. Я знала, что мама меня любит, но при этом, она никогда не поддерживала меня в том, что мне нравится, и постоянно пыталась намекнуть, что мною только попользуются, а я эдакая наивная дурочка ничего не понимаю. От этого становилось больно и неприятно, но я старалась редко показывать свои чувства, чтобы не слышать в ответ еще большие заверения мамы на счет своей правоты. Просто я человек, и тоже нуждаюсь в поддержке родных, только почему никто этого не понимает. У нас в семье не принято было говорить друг другу «люблю», всегда все были холодные и отстраненные, а мне ужасно не хватало теплых слов и объятий мамы. Однажды я у нее спросила, почему она мне не говорит так нужные слова, на что она ответила, что я и так должна была это чувствовать. Но увы, я не чувствовала, а потому больше никогда не возвращалась к этому вопросу. Когда-нибудь у меня будет своя семья, которой я подарю свою любовь и научу их тоже говорить слова о любви без повода. Но это будет позже. Не сейчас. Еще немного погрустив, я прошла в кухню, где Руслана готовила для нас ужин. Видя, как она колдует над тестом, и улыбается, я поняла, что это отвлекает ее от мыслей о Жене, что не могло меня не радовать. Я всегда желала ей только счастья, и если приготовление приносило ей хоть немного спокойствия, то кто я такая, чтобы запрещать хозяйничать ей на своей кухне? — Русь, а что ты готовишь? Девушка тут же резко повернулась на мой голос, и виновато опустила глаза. — Я там, в морозилке мясо у тебя нашла — Ага. — И сделала фарш. На ужин будут пельмени. — Хорошо, а почему так говоришь, словно провинившийся котенок? улыбнулась я, понимая, что подругу что-то тревожит. — Ну, я не спросила у тебя, можно ли брать мясо. — О Боже! Русь, давай договоримся, отныне, все что мое, теперь и твое. Хорошо? — Спасибо, — тепло улыбнувшись, ответила она, и продолжила замешивать тесто. — Давай я тебе помогу лепить пельмени? — Нет, что ты, я сама. К тому же отвлекаюсь от глупых мыслей. — Тогда, отвлекайся, конечно. Но чем бы мне тебе помочь? — Ты можешь пока нарезать салат, если хочешь. — Отлично, а то как-то неправильно ты готовишь сама, а едим мы вместе. — Зато, я у тебя живу.