— Там. Но потому я и хочу переговорить с пленными. Мне нужно понять характер герцога. Как он действует, как воюет, бережет солдат или готов на все ради победы. Умный, глупый или жадный? — Герцог Дорн Ансельм лучший полководец Эриха. — Это я уже слышал. Но кроме этого, он еще и человек, и, как у всякого человека, у него есть сильные и слабые стороны. — Ладно, допустим. Корабли тут, лагерь там, где нам надо. Вот плывут наши лодки с десантом, но если их заметят с флота и сюда подойдет хоть одна галера, будет бойня. — План рискованный, — согласился Володя. — Только для вражеского флота у меня тоже есть сюрприз. Мы постараемся сделать так, чтобы им стало не до нас. Совсем не до нас. Конрон задумался. Надолго. — Я только одного не понял, — задумчиво пробормотал он, — ты сейчас какой вариант своего плана объяснял? Первый или второй? — Оба. Только в первом варианте мы атакуем передовой отряд, а во втором уже объединенную эскадру. Конрон на мгновение замер. — Ну, ты нахал! — наконец протянул он. — Да ты понимаешь, что нас с грязью смешают? Да там солдат больше… — Неверно. Конрон, всех сразу они высадить никак не могут. Максимум за день высадят тысячи две… ну, три! Остальные останутся на кораблях и принять участия в сражении никак не смогут! Если их и бить, то только в этот момент! Другого шанса не будет! На этот раз Конрон думал намного дольше. — Это все хорошо, но только в том случае, если высадка будет именно в Радужной бухте и они встанут лагерем там, где нам надо. — А вот это я постараюсь обеспечить. — Тогда что? Второй вариант? — Ты решил? Во втором случае силы на берегу будут большие и при нашем поражении отсиживаться за укреплениями не станут. Форт, конечно, прикроет наше отступление, но… — Ты прав. После такого поражения останется только сдаться… Возвышенные боги, мне нравится твоя наглость! Ведь у нас и правда может получиться! Только что за сюрприз ты готовишь вражескому флоту? Володя свернул схему и спрятал в сумку. — Потом. Я тут поспрашивал ваших моряков с некоторыми намеками. Похоже, меня не поняли, значит, у вас такие вещи не применялись. Так зачем об этом трепаться? Пусть будет сюрприз. Расскажу, когда останемся совсем одни. Но вообще ты понимаешь, что об этом, мальчик похлопал по сумке, — никому говорить не стоит? Форт мы строим для облегчения обороны. Кавалерией стоило бы прикрыть все дороги, чтобы ни один пленный или шпион из города не сбежал. Из города никого не выпускать, только по спецраспоряжениям. — Это я беру на себя! — вскочил Конрон. — Организую конное охранение и еще с Роухеном поговорю, пусть быстрее шевелится! Говоришь, твой вассал там работает? Значит, Роухен будет гавкать, если тот прикажет! Володя вздохнул, глядя, с каким энтузиазмом Конрон взялся за дело и теперь мчался крутить хвосты начальнику гарнизона и председателю магистрата. Время! Время! Время! Все упиралось в него. За сегодняшний день слишком много надо успеть сделать. Даже к Транхеймам не выбраться. Опять Аливия будет обижаться, что не пришел, Володя еще раз грустно вздохнул, потом махнул писарю и Гирону. — Пленные собраны? — Да, ваше сиятельство. Все, как вы приказали. — Отлично. А как продвигаются дела с отрядом, про который я вам говорил? — Я отобрал семнадцать человек, милорд, они начали тренироваться. — Хорошо. Скоро они могут понадобиться, тогда и проверим, чему они научились… Только вот времени мало. — Ваше сиятельство, я отобрал лучших! У них большой опыт. Единственно только потренироваться сражаться в домах. — Добро, посмотрим в деле, а сейчас веди к нашим пленным. — Конечно. Прошу, ваше сиятельство. Володя обернулся к писарю: — Бумага, чернила с собой? — Куда ж я без них, милорд? — даже удивился вопросу тот. — Отлично, будешь записывать. — Милорд, прикажете палача позвать, как в прошлый раз? Володю передернуло. — Нет, не нужно. Мы просто побеседуем в каком-нибудь просторном помещении. Необходимости в таком антураже больше нет. Есть подходящий кабинет? Вот и отлично, пусть приводят по одному. Надеюсь, много времени это не займет. Гирон чуть поклонился и первым вошел в дверь, показывая дорогу. ГЛАВА 5 Общение с пленными не очень много дало, как из-за отсутствия времени для обстоятельного разговора, так и из-за того, что выбранные солдаты не очень долго служили под командованием герцога. Похоже, выбрали первых кого нашли. Немного подумав, Володя отправился в подвал… раз уж все равно здесь, почему бы не поговорить? Раймонд сидел в той же позе, в которой его оставил Володя в последнее посещение. На миг мальчик даже и пугался, что тот умудрился каким-то образом покончить с собой. Но нет, едва скрипнула дверь, как Раймонд поднял голову и посмотрел на вошедшего. Кривовато усмехнулся: — Ваше сиятельство. Решили навестить меня? — Решил поинтересоваться вашим решением. — Вроде бы двое суток еще не истекли. Как продвигаются ваши дела по изучению моих документов? Володя на мгновение задумался. Потом пожал плечами, словно решив какой-то спор сам с собой. Залез в сумку, покопался среди бумаг, достал одну и расстелил перед скованным пленником, давая ему возможность прочитать ее. При этом внимательно наблюдал за ним и только потому заметил, как тот слегка побледнел. — Вы это собираетесь отправить командиру десанта? Ха. Ничего не выйдет. Я держал контакт только с бароном Розентерном. — Почему-то мне кажется, — отозвался Володя, складывая лист, — что сейчас ты врешь. Нет, с бароном связь у тебя была, но этот же шифр наверняка есть и у герцога. Не может не быть, потому что твоя задача здесь начиналась только в момент полноценной осады, а это уже когда прибывают все силы. Зачем тогда ты подкупал этих кретинов из бандитов? Кстати, спасибо вашему королю за арбалеты. Очень хорошие, простые и надежные. Для ополченцев в самый раз. Раймонд сморщился, словно лимон проглотил. — Не понимаю я все же, почему вы встали на защиту города? — А теперь не все равно? — Просто хочу понять… Я не хочу предавать, пусть даже стану предателем в глазах короля благодаря этому, — Раймонд кивнул на сложенный лист бумаги в руке мальчика — и смерти не боюсь, но мне очень интересно, чем все закончится. Обидно — не увижу… Вы очень странный… Плохо, недооценил. — Как я понимаю, решение ты принял? — Да. Предателем я не буду. Володя кивнул и встал. — У тебя еще есть время подумать. По дороге к морю, на берегу которого проходили обучение ополченцы, Володя задумался о структуре местного общества, пытаясь соотнести ее с земной. Раньше ему не хватало знаний, потом времени. Сейчас, неторопливо продвигаясь по улицам, он впервые решил разобраться. Если он ничего не упустил, то здесь рыцари только недавно стали выделяться в отдельное сословие. Относительно, конечно, а потому эта каста еще не была устоявшейся, и продвижение, судя по всему, осуществлялось довольно легко. Потому Филипп не удивился, когда Володя пообещал сделать его рыцарем. Кажется, при изрядной доле нахальства можно и самого себя произвести в рыцари. Были еще тиры… Сначала Володя полагал, что это просто местный синоним рыцаря, но быстро понял, что это не так. Тир, в отличие от рыцаря, было младшее дворянское звание, и гербы имели право носить именно тиры. Рыцарям же полагался всего лишь дополнительный штрих к их щиту — алая окантовка, как символ военного служения. В случае же если рыцарь становился тиром, то алая окантовка добавлялась уже к гербу. Так что сам Володя, по меркам здешнего общества, рыцарем не был, хотя его высокий титул позволял обходиться без этого. Осталось еще разобраться, давались ли какие привилегии рыцарям или нет. Тут аналогии скорее можно было найти в России восемнадцатого века, чем в Западной Европе: потомственное дворянство — тиры и личное дворянство — рыцари. То есть одни гарантировали дворянство себе и своим детям, а вторые хоть и были сами дворянами, но на их детей эта привилегия не распространялась. Конечно, продолжая служить честно и непорочно, такие люди имели очень большие шансы получить потомственное дворянство, из-за чего и служили. Правда, если в России человек по определению не мог быть одновременно и личным, и потомственным дворянином, то здесь никто не мешал быть и рыцарем и тиром. В общем, немного запутанно, а потому разбираться и разбираться. Володя вздохнул… было бы еще время. Наконец их кавалькада выехала к берегу, где на довольно большом пустыре и происходило обучение Подъехав поближе, Володя некоторое время смотрел, как сержанты гоняли людей, заставляя их держать строй, А вон там обучали действовать копьями и щитами. Обучались здесь по тем наставлениям, которые давал Володя офицерам… хм… бывшие рабы и преступники, вызвавшиеся защищать город в обмен на свободу. Только вот командовать ими никто не хотел. Все благородные воротили носы: командовать рабами? Фи! Как можно?! Правда, нет худа без добра. Увидев такую реакцию при попытке назначить офицеров, Володя обратил внимание на самих бывших рабов. И уже из них продвигал отличившихся, получив возможность возвышать людей, опираясь на их личные качества, а не на происхождение. Даже времени не пожалел, чтобы наблюдать за ними на первой тренировке. Заметил самых активных, собрал, поговорил, обсудил возможные способы применения новых приемов в обороне города, выслушал предложения, после чего и назначил командира и старших офицеров. А дальше уже они должны были назначить остальных. С этого подразделения Володя и начал реформу армии — раз уж получил в свое непосредственное подчинение отряд, который никак не связан местными традициями в военной области, то не воспользоваться этим было бы грешно. Пусть многие рабы и служили раньше, но… Для начала он долго растолковывал назначенным офицерам ту организационную структуру, которая ему нужна, какие отряды должны быть в полку (новое понятие, введенное им), расписал воинские звания. Здесь до такого еще не додумались. Все благородные на командирских должностях — офицеры. А там… командир копья в коннице. Копье — сорок… пятьдесят… сто человек, кто сколько может содержать. В общем, бардак полный и кошмар для снабжения. Однако в коннице хоть какой-то порядок имелся, в пехоте и о таком не думали. Потому основной тактической единицей являлась толпа, для удобства разбитая на весьма условные сотни и десятки, над которыми и назначались старшие. Пехоту обучали плотному строю, чтобы она могла сдержать натиск латной конницы, и считали, что этого довольно. Ну, еще на ней были такие скучные для благородных дела, как охранение, служба в крепостях, фуражировка. Получив в свое подчинение примерно шестьсот человек, Володя решил изменить такое положение и принялся за создание полноценного боевого подразделения, способного исполнять самые разнообразные боевые задачи. Потому не пожалел почти суток на то, чтобы обсудить будущую структуру. Пожалуй, впервые в армиях этого мира появилось инженерное подразделение внутри боевого, подразделение обеспечения. Потом уже обдумывали методы подготовки и чему учить. Конечно, три дня слишком мало, чтобы сделать подразделение боеспособным, но Володя с радостью отмечал, что, в отличие от других ополчений, здесь более-менее соблюдался порядок. Отряды перемещались отдельными группами и даже пытались выдерживать строй (м-да-а… ну, еще научатся). Вон человек тридцать — взвод — отрабатывали оборону в окружении, встав плотной группой, но так, чтобы не мешать друг другу, и ощетинившись короткими копьями. Вон там отрабатывали действия в наступлении… глаза б не видели. Уже через несколько шагов выстроенная с таким трудом ровная линия строя нарушилась — кто вырвался вперед, кто замешкался. Сначала по строю пошла волна, потом образовались разрывы. Идея о том, что пехотное подразделение в бою может вести наступление, выдерживая строй, для местных оказалась самой дикой. Обычно пехота держала первый натиск в строю, разбивала вражеские ряды, а потом устремлялась вперед толпой, соблюдая порядок только в первые минуты, после чего бой распадался на множество поединков. «Тут для нас и плюс! — говорил Володя назначеным, офицерам. — Мы должны обратить особое внимание у подготовку действий солдат небольшими группам У нас есть отделение — восемь человек. Вот пусть они таком бою восьмерками и действуют. В такой схватке спаянная группа дорогого стоит! Пусть врагов больще, но в хаосе битвы в конкретный момент времени они всегда будут проигрывать. Однако! Лучше всего дело до таких схваток не доводить. Вот тут я набросал кое-какие движения подразделений, которые должны быть отработаны до автоматизма. Пока только это, самое очевидное и простое. Твердо стоять в обороне, держать строй в наступлении, слушать команды. Сигналы трубачам разработайте сами». Сейчас Володя и наблюдал результаты… точнее, практически полное их отсутствие. Но чего можно ожидать за такое короткое время? Может, не стоило заморачиваться? Поздно уже. К сидящему на коне мальчику подскочил командир подразделения, не очень умело вскинул руку в воинском салюте… Володя еще в день знакомства показал и объяснил суть этого приветствия. Всем понравилось, и отдание чести теперь постепенно внедрялось во всем отряде. — Господин командующий, отряд отрабатывает взаимодействие… Володя махнул рукой: