Иногда он был близок к тому, чтобы усомниться: а не совершили ли они ошибку, решив связать свои судьбы? В конце концов, что они, на самом деле, знали друг о друге? Если не считать круиза и тех двух дней, что Мэри провела здесь в прошлом году, они никогда не были вместе. Они переписывались, конечно, но, может быть, от этого было только хуже. Потому что в письмах Сэму начинала открываться совсем другая Мэри — нервозная, почти капризная в своих желаниях и предпочтениях, не желающая расставаться с порой довольно нелепыми предрассудками. Он пожал плечами. И что на него нашло? Или виновата мрачная музыка? Неожиданно у него напряглись мышцы на затылке. Он внимательно прислушался, пытаясь выделить подозрительный инструмент, изолировать музыкальную тему, привлекшую его внимание. Что-то звучало не так — что-то, что он ощущал и почти мог слышать. Он сдвинул стул назад и встал из-за стола. Наконец ему удалось определить, в чем дело. Едва слышный стук доносился со стороны главного входа. Конечно, это и насторожило его: в музыку вплелись посторонние звуки. Кто-то настойчиво дергал дверную ручку. Он уже закрыл магазин на ночь и опустил жалюзи, но, может быть, это какой-нибудь турист. Так оно, скорее всего, и было; жители городка знали, когда он кончал работу, как знали и о том, что он жил в подсобке. Если бы кто-нибудь из них решил сделать покупку в неурочное время, он бы сначала позвонил. Что ж, бизнес оставался бизнесом, кто бы ни был потенциальным клиентом. Сэм вышел в полутемный коридор и заторопился в торговый зал. Жалюзи на входной двери тоже были опущены, но теперь он ясно слышал, как нетерпеливо стучит дверная ручка — кто-то дергал за нее с такой силой, что дребезжали даже кастрюли и сковородки на прилавке у входа. Сэм полез в карман за ключами. — Одну минутку! — крикнул он. — Иду! И он торопливо открыл дверь, а затем распахнул ее, не вынимая ключа из замка. Она стояла на пороге, и уличный фонарь высвечивал ее темный силуэт. Он узнал ее и на мгновение замер от неожиданности, но тут же ступил вперед и привлек ее к себе. — Мэри! — сказал он и нашел ее губы, прильнув к ним жадно, с благодарностью. Однако она напряглась всем телом, она пыталась отстраниться, ее руки, сжатые в кулачки, били его по груди. Что происходило? — Я не Мэри! — выговорила она, задыхаясь. — Я Лайла. — Лайла? — он отступил. — Младшая сестренка… э-е, сестра Мэри? Она кивнула. При этом он мельком увидел ее лицо в профиль, а уличный фонарь осветил ее волосы. Они были русые, гораздо светлее, чем у Мэри. Теперь он разглядел, что нос у нее хоть и тоже курносый, но свой, а широкие скулы скошены чуть под другим углом. И ростом она была немного ниже, а ее бедра и плечи казались не такими полными. — Прошу прощения, — пробормотал он. — Тут так мало света. — Ничего, — голос у нее тоже был другой, более низкий и приятный. — Входите, что же вы стоите. — Но я… — она умолкла, бросив взгляд под ноги, и Сэм увидел, что на тротуаре рядом с ней стоит небольшой чемоданчик. — Я вам помогу, — он взял чемоданчик, вернулся в дом и включил свет. — Моя комната за магазином, — сказал он. — Проходите. Она пошла за ним, не нарушая тишины. Впрочем, не совсем тишины, поскольку звуки музыкальной поэмы Респийи продолжали заливать подсобку. Когда они дошли до временного обиталища Сэма, он шагнул к радиоприемнику, собираясь выключить его. Девушка подняла руку. — Не надо, — сказала она. — Я попробую угадать, кто это, — она кивнула: — Вилла-Лобос? — Респийи. Он назвал эту вещь «Бразильские впечатления». Записано, кажется, фирмой «Урания». — О! Мы обычно не держим такого, — тут он вспомнил, что Лайла работала в музыкальном магазине. — Вы будете слушать дальше — или лучше выключить, чтобы мы могли поговорить? — спросил он. — Выключайте. Нам необходимо поговорить. Он кивнул, выключил приемник и повернулся к ней. — Садитесь, — пригласил он. — Снимайте плащ. — Спасибо, я не надолго. Мне еще нужно найти комнату. — Вы приехали погостить? — Только на ночь. Утром, наверное, уеду обратно. И я, в общем-то, приехала не совсем погостить. Я ищу Мэри. — Ищете… — он с недоумением посмотрел на нее. — Но что ей тут делать? — Я надеялась, что это мне объясните вы. — Но каким образом? Мэри тут нет. — Но она была тут? Я имею в виду: раньше на неделе? — Конечно, нет. Я не видел ее с тех пор, как она приезжала прошлым летом, — Сэм присел на кресло-кровать. — В чем дело, Лайла? Что случилось? — Хотела бы я это знать. Она избегала встречаться с ним взглядом и смотрела на свои руки, опустив ресницы. Руки не могли найти себе места, и пальцы нервно извивались, будто змеи. При более ярком свете стало видно, что Лайла почти блондинка. Теперь она мало походила на Мэри. Это была совсем другая девушка. Нервная, встревоженная. — Пожалуйста, Лайла, — сказал он. — Объясните мне, в чем дело? Она неожиданно подняла голову и посмотрела на него своими карими глазами. — Вы не обманули меня, когда сказали, что Мэри тут не было? — Нет, это правда. Она даже не писала мне несколько недель. Я уже начал беспокоиться. А тут врываетесь вы, и… — у него сорвался голос: — Скажите мне! — Хорошо. Я вам верю. Но рассказывать почти нечего, — она сделала глубокий вдох и снова заговорила, безостановочно разглаживая руками ткань юбки: — Вчера вечером прошла неделя с тех пор, как я в последний раз видела Мэри. В тот день я уехала в Даллас по поводу оптовых закупок — я теперь подбираю новые записи для своего магазина. Короче, я осталась там на уикенд и вернулась воскресным ночным поездом. Домой добралась в понедельник утром. Мэри не было. Сначала я не встревожилась: она могла уйти на работу пораньше. Но она обычно звонила мне среди дня, и когда она не связалась со мной до полудня, я решила позвонить ей на работу сама. Трубку взял мистер Лоуэри. Он сказал, что собирался звонить мне, чтобы выяснить, что случилось. В то утро Мэри не вышла на работу. В последний раз он видел ее в середине дня в пятницу. — Погодите, — медленно сказал Сэм. — Я правильно понял? Вы хотите сказать, что Мэри уже больше недели никто не видел? — Боюсь, что так. — Но почему мне не сообщили об этом раньше? — он встал, и у него снова напряглись мышцы на затылке и шея. Напряжение чувствовалось и в его голосе: — Почему вы не связались со мной, не позвонили мне? Что говорят в полиции? — Сэм, я… — Вы целую неделю ничего не делаете, а потом вдруг заявляетесь сюда с дурацким вопросом, не видел ли я Мэри. Это же полная бессмыслица! — Да, полная. Видите ли, в полиции ничего не знают об этом. А мистер Лоуэри ничего не знает о вас. После того, что он мне рассказал, я согласилась не обращаться в полицию. Но я так волновалась — я не знала, что и подумать; я просто должна была узнать, в чем дело. Поэтому сегодня я решила приехать и все выяснить. Я подумала, что вы, может быть, задумали все вдвоем. — Что задумали? — почти крикнул Сэм. — Это и мне было бы интересно узнать, — слова были произнесены мягким вкрадчивым голосом, но в лице мужчины, стоявшего на пороге, ничего мягкого не было. Он был высокого роста, худощавый и загорелый. Тень от полей его серой стетсоновской шляпы падала ему на лоб, но не скрывала глаза. Они были голубые как лед и такие же холодные. — Кто вы такой? — неуверенно спросил Сэм. — И как вы сюда попали? — Парадная дверь не заперта, так что я просто вошел. А нахожусь я здесь в надежде получить кое-какую информацию, но, как я вижу, мисс Крейн уже успела задать интересующий меня вопрос. Может быть, вы удостоите ответом нас обоих? — Ответом? — Именно так, — высокий мужчина шагнул вперед, опустив руку в карман серого пиджака. Сэм внутренне напрягся, но тут же успокоился, когда незнакомец вынул руку из кармана, держа в ней бумажник. Он открыл его. — Моя фамилия — Арбогаст. Милтон Арбогаст. Частный детектив, представляющий страховую компанию «Пэрити Мьючуэл». Агентство Лоуэри, в котором работала ваша девушка, застраховано в этой компании. Именно поэтому я здесь. Меня интересует, куда вы дели сорок тысяч долларов. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Серый “стетсон” лежал теперь на столе, а такой же серый пиджак висел на спинке одного из стульев. Арбогаст затушил в пепельнице третью сигарету и тут же прикурил следующую. — Ладно, — сказал он. — Будем считать, что всю прошлую неделю вы не уезжали из Фейрвейла. Я вам верю, Лумис. В этом отношении вам нет смысла лгать — проверить вас в этом городке проще простого, — детектив медленно затянулся. — Правда, это не означает, что сюда не приезжала сама Мэри Крейн. Она вполне могла незаметно проскользнуть в магазин после закрытия, как сегодня это проделала ее сестра. Сэм вздохнул. — Но Мэри этого не делала. Послушайте, Лайла ведь только что объяснила вам. Я уже несколько недель не имел никаких вестей от Мэри. В пятницу я написал ей письмо — в тот самый день, когда она якобы исчезла. Зачем мне было это делать, если я знал, что она едет сюда? — Чтобы замести следы, конечно. Очень хитро, — Арбогаст резко выдохнул. Сэм потер шею. — Я не настолько хитер. Далеко не настолько. Я ничего не знаю об этих деньгах. Судя по тому, что вы рассказали, даже мистер Лоуэри не мог знать заранее, что в пятницу кто-то собирается принести ему сорок тысяч долларов наличными. Каким образом мы с Мэри могли рассчитывать на деньги, которых еще не было в природе? — Она могла позвонить сюда после того, как деньги оказались у нее, и вы могли послать это письмо в тот же вечер. — Справьтесь в телефонной компании, — устало ответил Сэм. — Вам скажут, что ко мне уже больше месяца не было междугородних звонков. Арбогаст кивнул. — Значит, она не звонила вам. Она приехала прямо сюда, рассказала, что произошло, и договорилась встретиться позднее, когда все утихнет.