Он обежал дом и осторожно поднялся по деревянным ступеням на крыльцо. Пригнулся, чтобы посмотреть в окно рядом с входной дверью. На нем не было штор, но коридор внутри был пуст. Где они? — Лиам? Лиам вздрогнул и резко развернулся, чуть не кувырнувшись через перила. Шон стоял внизу на гравийной дорожке, которая вела к гаражу, и смотрел на него. — Господи! Ты меня напугал. Шон поднялся по ступенькам. — Что ты здесь делаешь? — Мы с Ванессой сильно поругались. — Да, знаю. Она внутри. — Я проследил за ней. — Ты следил за ней? Лиам пожал плечами: — Я ушел, а потом увидел, как она уезжает, и захотел знать, куда она поехала. — Она хотела поговорить, — ответил Шон. — Она иногда приезжает ко мне, когда у вас нелады. — Она мне рассказала. — Заходи. Мы можем обсудить это вместе. Лиам покачал головой: — Ни за что. Не хочу, чтобы она знала, что я за ней следил. Я и так чувствую себя козлом. Шон пересек крыльцо и легко сжал предплечье брата. — Заходи, и мы во всем разберемся. — Нет. Я серьезно. Я не могу. — Иди в дом, Лиам. Вам обоим это нужно. Лиам вырвал руку и протиснулся мимо Шона. — Я же сказал, что нет. Иди разговаривай с ней и будь героем для всех, как всегда. Я не желаю становиться частью твоей терапии. Не сегодня. — Это из-за того, что я сказал вчера? Слушай, извини. Я был пьян и вел себя как идиот. Лиам поспешил по дорожке на улицу. — Скажешь ей, что я был здесь, пожалеешь. Понял? — Вернись, — умолял Шон. — Мы можем поговорить. Все вместе. Не говоря ни слова, Лиам повернулся и побежал от дома. Страх, гнев, тревога и растерянность сплелись в желудке в такой клубок, что ему показалось, его может стошнить. Он сел в машину и поехал прочь. Глава 39 Бар находился сразу за мостом Уолта Уитмена на окраине Южной Филадельфии. Лиам не знал его названия, и ему было плевать. Он сидел в углу рядом с бильярдным столом, который выглядел так, будто им не пользовались больше десяти лет. Сукно порвалось, киев не было и шаров осталась только половина. Остальная часть бара была в таком же состоянии. Горстка завсегдатаев сидела вокруг грязной стойки, и еще одна маленькая компания сгрудилась вокруг столика около туалетов, у которых вместо дверей были шторы. Обои над прикрепленным к стене телевизором отошли и закрывали половину экрана. Идеальное место, чтобы исчезнуть и подумать. Ему надо было подумать. От дома Шона он поехал по 295-му шоссе, мысли в голове не успевали друг за другом. В какой-то момент, посмотрев по сторонам, он понял, что проехал уже половину моста в город. Он свернул на первую же улицу после моста и увидел наполовину освещенную вывеску бара, в котором теперь и сидел. Вместо того чтобы развернуться и поехать домой, он заехал на стоянку возле бара и заглушил двигатель. Остаток ночи он таращился на дно своей кружки. Завтра. Завтра он поговорит с Ванессой, а потом с Шоном, и попытается наладить отношения. Это лучшее, что он может сделать в сложившейся ситуации. Возможно, ему стоило войти, когда брат попросил, но поезд ушел. Он упустил возможность и теперь ему оставалось только ждать завтра, чтобы начать заново. — Я тебя зна-а-аю. Лиам поднял голову. Возле его столика, шатаясь, стоял невысокий толстый мужчина со стаканом в пухлой руке и глупой улыбкой на лице. Он казался смутно знакомым, но Лиам никак не мог его вспомнить. — Я сказал, что зна-а-аю тебя. — Я и в первый раз прекрасно слышал. — Ты один из копов, которые приезжали в мой отель забирать девушку из В11. Теперь Лиам его узнал. Владелец отеля. Что-то там Гуцио. Если не считать сильного опьянения, мужчина выглядел примерно так же, как той ночью в «Тигре». Он спит в одежде, что ли? — Завтра заберу свой отель обратно, — невнятно проговорил Гуцио. — Выгоню вас, гребаных копов, чтобы снова открыться. Мне надо делать деньги. Люди в этом городе рассчитывают на меня. Им нужно, чтобы мой отель открылся. Им нужен я. — Уверен, что так. — Вы нашли убийцу? — Мы работаем над этим. — Больной ублюдок! — Каждый раз, когда Гуцио говорил, он врезался в столик Лиама и разливал свою выпивку на пол. — Видел, как порезал ее? Псих. Лиам отодвинул кружку в сторону и откинулся на спинку стула. — Я правда не могу обсуждать текущее расследование. Приятного вам вечера. — Висела там, как тряпичная кукла. И кровь повсюду. Знаешь, мне влетело в копеечку отскрести эту кровь от ковра. Парень, который занимается коврами, говорит, что надо менять покрытие во всем номере, но хрен там! Мои мальчики все оттерли — сэкономил кучу денег. Следы остались, но никто не узнает, что это. У нас у всех есть свои тайны, верно? Лиам закрыл глаза и вновь видел только место преступления в отеле. Керри, кровь, бумажные цветы. — Копы и детективы все время таскаются туда-сюда. Приходят и уходят. Постоянно задают одни и те же вопросы. Я просто хочу вернуть свой отель. Мне надо зарабатывать деньги! Слишком долго был закрыт. То, что ту сучку порезали и повесили, не значит, что я должен терять деньги. Лиам вскочил со стула и навис над потным коротышкой. Между ними были считанные дюймы. — Я сказал, что не могу обсуждать текущее расследование, — оскалился он. — Думаю, вам пора уходить. Лицо Гуцио скривилось, как будто он съел лимон. — Хочешь от меня отделаться? — Да. — Ты знаешь, кто я такой? — Да. Отвали. Гуцио слегка отшатнулся и пролил еще больше напитка на пол. — Не указывай мне, что делать. Коп или нет, не указывай мне, что делать. Лиам повторил его шаг. Он пытался говорить шепотом, но видел, что остальные посетители начали оборачиваться, чтобы посмотреть, что происходит. — Или сядь обратно за стойку, или уходи. Мне плевать. Просто отвали от меня. Быстро. — Да пошел ты! — Уйди. Гуцио изо всех сил шарахнул стаканом об пол. Лиам не смотрел, но услышал, как тот разбился, и по бару разнесся звон крохотных осколков, разлетевшихся по заляпанной черно-белой плитке. Несколько часов назад Ванесса поступила так же на их кухне. — Эй! — крикнул бармен, пожилой мужчина с густой белой бородой. — Убирайтесь отсюда оба или я вызываю копов! — Копы уже здесь! — смеясь, крикнул Гуцио. — Эта свинья угрожает мне. — Мне плевать, кто что говорит. Проваливайте или вам придется рассказывать свои байки полицейским. Все в баре затихли, а Лиам впился взглядом в коротышку. Больше всего на свете ему хотелось придушить того, чтобы больше не поднялся, но он опасался последствий либо от полиции, которую грозился вызвать бармен, либо от других посетителей, которые, без сомнения, примут сторону ничтожного владельца отеля, а не копа. Он шагнул в сторону, чтобы выйти из бара.