— Помогло? — Полагаю, да. Мы же собираемся провести вечер вместе за фильмом и китайской едой, верно? — Верно, — подтвердил он и отдал ей браслет. — Иди в душ. Ванесса кивнула и пошла наверх. Лиам проводил ее до лестницы. — Можно спросить у тебя кое-что? Ванесса остановилась на первой ступеньке: — Конечно. — Ты работала в субботу ночью? — Нет. — Значит, ты была дома, когда я отдыхал с Шоном и ребятами с работы? — Да. Я посмотрела «Челюсти», как делаю каждую весну, и потом пошла спать. Проснулась среди ночи, а ты пьяный в отключке валялся на диване. А что? — Просто у нас была еще одна возможность провести время вместе, а я ее запорол. Ванесса начала подниматься по лестнице. — Можешь загладить вину кисло-сладким супом. Вперед. — Есть, мэм. Лиам смотрел, как его жена поднимается по лестнице. На краткий миг он позабыл про Керри, дело и свои отпечатки и думал только о жене. Но как только она ушла, мир снова стал принадлежать ему. У него было мало времени. Наверху закрылась дверь ванной. Лиам рванул к входной двери, осторожно открыл ее и побежал к машине. Достал с заднего сиденья маленькую черную сумку. Через несколько секунд он уже вернулся обратно. Наверху шумел душ. Лиам поставил сумку на банкетку под лестницей и расстегнул молнию, быстро достал маленький аэрозольный баллончик. У него есть около десяти минут. Не так уж много. После того как он ушел от Шона, его начали одолевать сомнения насчет своей невиновности и того, что его хотят подставить. Он до сих пор ничего не помнил о ночи убийства Керри, и хотя сердце отказывалось верить, что он мог совершить подобное, факты оставались фактами. Все указывало на него. Лиам подошел к шкафу и вытащил свои тимберленды в коридор. Он помнил, как тем утром, когда он очнулся в ванне, Ванесса кричала на него за то, что оставил их на полу. Это могло означать только одно: он надевал их в ту ночь. В глубине души ему хотелось убежать от того, что могло выясниться, но он должен был знать. Другого пути не было. Внутри баллончика был люминол. Лиам брызнул на каждый ботинок, покрыв каждый дюйм поверхности и подошвы, как делал бессчетное количество раз на бессчетных местах преступлений. Теперь он делает это в собственном доме. Он подбежал обратно к сумке и достал лампу черного света, воткнул в розетку рядом с приставным столиком и встал на колени. Затем глубоко вдохнул и включил лампу. Люминол — вещество, которое вступает в реакцию с гемоглобином крови, в результате чего следы крови светятся. Кровь может оставаться на вещах годами, если ее тщательно не смыть специальными химикатами. Лиам обреченно смотрел, как оба ботинка засветились в черном свете. Кровь подсвечивала его виновность. Его переполняло ощущение беспомощности. Как он может быть невиновным? После всего, что обнаружил, как такое может быть? — Что ты там делаешь? Лиам быстро выпрямился. — Ничего. Чищу ботинки. Ванесса стояла на верхней площадке и смотрела на него. — Чем? — Средством для кожи, — уверенно произнес он и прочистил горло. — Быстро ты. — Мне надо взять щетку из сумки. — сказала Ванесса, спускаясь. Теперь она была внизу. — А зачем лампа? — Ничего особенного. Захотелось проверить, не смылась ли водоотталкивающая пропитка, которую я наносил. Это старый фокус, которому я научился на работе. — И для этого нужен черный свет? — Он помогает. — И все, что светится, и есть водоотталкивающая пропитка? Лиам выключил лампу. — Ага. Ванесса смотрела на него, кажется, вечность, потом пожала плечами и заметила: — Ты пропустил несколько мест. — Я знаю. Потому и проверял под лампой. Она подошла к своей сумочке и достала щетку. — А что с китайской едой? — Я думал, что у меня еще есть несколько минут. Сейчас закажу. — У тебя все хорошо? — Да, — ответил Лиам, выдавив улыбку, которая, как он знал, выглядела фальшиво и глупо. — А что? — Выглядишь, как будто у тебя сейчас будет паническая атака или что-то еще. — Я в порядке. Иногда бывает нехорошо от паров средства для чистки. Трудно дышать. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всем, верно? — Конечно. — Что бы тебя ни мучило. Мы можем поговорить. Вот что нам надо делать, чтобы все продолжалось. Если я тебе нужна, я буду рядом. С этого момента я всегда буду рядом. Ты все, что у меня есть, Лиам. Ты все, что осталось в моей жизни. Если тебя что-то беспокоит или тебе нужно поговорить, пожалуйста. Я здесь. Лиам кивнул, но больше ничего не сказал. Наконец Ванесса развернулась и начала подниматься по лестнице. — Жду тебя наверху. С едой. — Будет сделано. Он следил, как она уходит, потом ждал, пока закроется дверь ванной. После этого бросил ботинки обратно в шкаф, вытащил из розетки лампу и убрал все обратно в сумку. Он подбежал к телевизору и включил его, проверяя память цифрового видеомагнитофона, пока не добрался до субботней ночи. Как и сказала Ванесса, «Челюсти» смотрели с половины десятого до половины двенадцатого. Он уронил пульт и рухнул на диван. Жизнь рассыпалась, и он понятия не имел, как это остановить. На его ботинках кровь Керри. Учитывая все остальное, какие еще доказательства ему нужны? Какие могут быть сомнения? Единственная надежда, что он найдет что-нибудь завтра, когда поедет в Делавэр взглянуть на другую жертву. Но его завтра явно подходили к концу. Похоже, он действительно может быть виновен в убийстве. Глава 32 От криков по спине продирал мороз, заставляя замереть на месте, прямо в кровати. Даже не до конца открыв глаза и находясь в полусне, Шон знал, что это Лиам. Ему опять приснился кошмар. Шон откинул одеяло и спрыгнул на пол, крики брата разрывали тишину в доме. Спотыкаясь, он выбежал из своей спальни и побежал по узкому коридору, заставляя себя двигаться вперед, когда на самом деле ему хотелось заткнуть уши, свернуться комочком и крикнуть брату, чтобы тот заткнулся. Но он знал, что не сможет так сделать. В последнюю неделю бабушка плохо себя чувствовала, и ей не пойдет на пользу просыпаться вот так. Дело Шона пойти и остановить вопли. Так было всегда. Шон распахнул дверь в спальню Лиама и вбежал внутрь, его босые ноги спотыкались о маленькие машинки и твердые пластмассовые фигурки супергероев, разбросанные по полу. Он рухнул на кровать Лиама и затряс брата, схватив за плечи. — Лиам! Лиам, проснись! Проснись. Это просто сон. Лиам издал еще несколько криков, которые потом перешли в скулеж. — Проснись, приятель. Все хорошо. Десятилетний Лиам наконец открыл глаза и сфокусировался на старшем брате. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, худая грудь ходила вверх-вниз из-за глубоких рваных вдохов. — Шон? — Тебе приснился плохой сон. — Я разбудил бабушку с дедушкой? — Не думаю. — И это реальная жизнь?