Я кивнула и вышла в коридор, после чего немного отошла в сторону, ведь боялась, что, если останусь около палаты, попытаюсь подслушивать разговор парней, а они заслуживали того, чтобы нормально поговорить. Без тайных свидетелей. Я пошла к автомату и купила себе кофе, после чего, облокотившись одним плечом о стену, потихоньку пила его. Я прекрасно видела, как дверь резко открылась и из палаты вышел Реми. Злой, взвинченный и безумный. В этот момент сам не свой. Стиснув зубы и, даже не посмотрев на меня, он быстрым шагом пошел куда-то, но я без лишних размышлений понимала куда именно — к месье Леграну, который мог опровергнуть или, наоборот, подтвердить то, что Реми сказал Доминик. Эпилог — Как прошел разговор? — я подошла к Доминику и взяла его ладонь в свою. — Нормально, — короткий ответ. Можно даже сказать, что уклончивый, но ничего другого я не ожидала. Все, что сейчас происходило, являлось настоящим безумием и это нельзя было описать какими-либо словами. Лишь молча переживать внутренние взрывы, от которых мир рушился и восстанавливался в совершенно другом порядке. Моно притянул меня к себе и обнял. Аккуратно, но так, что я каждой частичкой своего тела почувствовала его и в ответ прижалась к парню, а он наклонился и поцеловал в уголок губ. — Пойдем, — Доминик потянул меня к выходу. — А Реми? — Сейчас ему нужно поговорить с его опекуном. — Ты не боишься, что месье Легран может начать отрицать твои слова и, в итоге, настроит Реми против тебя? — Есть тест ДНК. Я кивнула и задумчиво произнесла: — Плюс, месье Легран хороший человек. Тебе позже тоже следует поговорить с ним. Все-таки, он тот, кто спас Реми. В этот вечер мы остановились в одной из гостиниц Бордо. Когда я пошла принимать душ, дверь практически бесшумно открылась и в ванную комнату вошел Доминик. День был тяжелым, но, несмотря на это, тело сразу же отреагировало на его прикосновения целой палитрой бурных ощущений. — Иди ко мне, — Моно обнял меня со спины и прижал максимально близко. Поясницей я ощутила его возбужденную плоть, но пока что парень ничего не делал. Лишь обнимал и одной ладонью водил от моего живота до бедра. Очень легкое прикосновение, но оно все равно просто невыносимо сильно распаляло, из-за чего я первая не выдержала. Извернувшись, я выскользнула из объятий Моно и обернулась к парню лицом, после чего опустилась перед ним на колени. И без лишних слов было ясно, что я собиралась сделать, но, все же из-за неопытности я немного помедлила, а Доминик, поддел пальцами мой подбородок и заставил приподнять голову. Наши взгляды встретились и казалось, что в этот момент я пропала. Утонула в нем и в очередной раз так отчетливо осознавала насколько сильно любила Доминика. До безумия и каждой частичкой сердца. Ненадолго прикусив кончик языка, я сжала в ладони его член и, не разрывая нашего зрительного контакта, прикоснулась к головке губами. Я все еще была неопытной, но мне искренне хотелось сделать приятно Доминику, тем более, я поймала себя на мысли, что мне нравилось делать нечто такое для Моно, из-за чего, я не торопясь, водила по его возбужденной плоти языком и пыталась вобрать ее в рот как можно глубже. Я ощущала то, насколько сильно тело Моно было напряжено и, когда он вплел пальцы в мои волосы, я поняла, что он хотел, чтобы я двигалась быстрее. Я, повинуясь его руке, ускорила темп. Челюсти ныли и не всегда удавалось сделать нормальные вдохи, но мне действительно нравилось делать все это и своими действиями лишать Моно контроля. Вернее, чувствовать, как он из последних сил сдерживался, чтобы не войти в меня глубже. Делал размеренные вдохи, из-за чего торс вздымался и затуманенными глазами смотрел в мои. Когда он подошел к моменту разрядки, часть спермы попала мне на грудь, а часть я проглотила. Странно, но мне не было ни грамма противно. Наоборот, щеки обдало жаром от того, как на меня посмотрел Доминик. Он делал меня испорченной, но такой я была только с ним и только за закрытыми дверями. Эта ночь была нашей страстью и нашим отдыхом. Тем, что приводило нас в порядок, ведь только будучи друг с другом мы восстанавливались. Следующим утром мы опять поехали в больницу и увидели Реми во дворе перед зданием. Он сидел на скамейке и, не моргающим взглядом смотря впереди себя, явно пребывал в своих мыслях. Доминик сел на скамейку и молча протянул Реми сигарету. Тот так же не говоря ни слова, взял ее и, подкурив, наполнил легкие дымом. Выдыхая его, он спросил: — Какими были мои настоящие родители? — Замечательными людьми, — ответил Доминик, тоже подкуривая сигарету. — Они очень любили тебя. Реми последние шесть лет считал, что мать его бросила, а отец его бил. Но это не так. Его настоящие родители обожали Реми. Парню еще многое следовало узнать и я понимала, что Доминику и Реми предстоял еще далеко не один разговор, но, даже сейчас не желая им мешать, я решила пройтись и оставить парней наедине. Я немного прошлась по саду около больницы, а потом решила зайти к месье Леграну. Лечение помогло, и он выглядел куда лучше, но вечерний разговор с Реми и на него лег тяжестью. Теперь парень знал, что мужчина ему врал, но я была уверена в том, что это не испортит отношений между Реми и месье Леграном. В конце концов, парень точно должен понимать, что мужчина его спас, а ложь была неизбежна. Да, сейчас будет тяжело. Я в этом ни грамма не сомневалась, но надеялась, что постепенно все уляжется и отношения наладятся. Вот только, к сожалению, пока что до этого было далеко. Особенно это касалось Реми и Доминика. Пока что Реми просто не мог принять новость, что, оказывается, у него есть старший брат и, в особенности, у него в голове не укладывалось то, что это Доминик Моно. А ведь они были очень похожи. Особенно, когда стояли рядом, но все же пока что между парнями было напряжение, которое через время начало сглаживаться. Правда, к сожалению, причиной этому стало ужасное событие. А именно — смерть Джоси. Я узнала об этом сразу после возвращения в Париж и, наверное, несколько дней не могла прийти в себя. Все ревела и не была в состоянии поверить, что ее больше нет. Мы были знакомы совсем недолго, но Джоси являлась тем самым человеком, которого хотелось назвать подругой. Да, слишком упрямая и иногда грубая, но такая общительная и без грамма желчи. Тем более, смерть у нее была ужасной. Джоси все еще любила Обена, и оказалось, что порой она ездила в Сан-Дени, чтобы еще немного хотя бы издалека посмотреть на парня, которым дышала и жила. В один из таких визитов в гетто, ее перехватила компания наркоманов и затащила в подвал. Там они сделали с девушкой ужасные вещи, а, чтобы она не кричала, вкололи какое-то вещество. Получилась передозировка. Те наркоманы разбежались и жандармы их найти не могли. Зато, Обену через шестерок прекрасно удалось узнать, где они прятались. Он сам пошел в их новое логово. Убил всех до единого. Позже ходили слухи, что убил он их страшно. Вернее, сделал все, лишь бы их смерть стала невероятно мучительной. При этом, ему самому досталось и, естественно, Обена забрали в жандармерию. Его должны были посадить в тюрьму, но Реми с этим не мог смириться. Джоси была и для него подругой, поэтому смерть девушки ударила по парню и он не мог принять то, что Турнье вот-вот бросят за решетку, но связей месье Леграна вообще не хватало, чтобы хоть как-то помочь. Тогда Турнье помог Доминик, и со временем Обена отпустили. В то, что происходило дальше, я не лезла, но прекрасно помнила день, когда Реми пришел к нам в гости. До этого момента Доминик приглашал его к нам и я сотню раз пыталась затащить парня в наш дом, но все было без толку. А тут Реми пришел к нам сам. Я тогда побежала заваривать чай и парни долго сидели на кухне. Разговаривали и, казалось, стали чуточку ближе. Наверное, Реми было очень важно то, что Доминик помог освободить Турнье, так как тот был его лучшим другом. Это давало ощущение того, что у него действительно есть старший брат, который поможет, даже, если его об этом не просить. И так, постепенно, они начали все больше и больше общаться. Немного позже Доминик предоставил для месье Леграна хорошую квартиру, а Реми забрал к нам. Дом огромен, и места хватало. С каждым днем происходило только хорошее. Например, Прежан очнулся. Когда это произошло, Доминик сразу сорвался с места и поехал в больницу. Буквально на следующий день он туда отвез Реми. Еще Реми постепенно начинал вспоминать прошлое. Да, пока что это были лишь огрызки воспоминаний, но даже это помогало наладить отношения с Домиником, ведь Реми на подсознательном уровне начал вести себя так, будто и не было последних шести лет разлуки. И как же приятно было смотреть на них. Например, на то, как Доминик отчитывая своего младшего брата, ладонью растрепал ему волосы, а тот огрызнулся и нахмурился, но все-таки они выглядели невероятно близкими. И даже вот такие моменты веяли теплотой. Примерно в середине лета я стала Нану Моно. Мы решили не делать большую свадьбу. Была маленькая церемония, на которую мы пригласили лишь самых близких, и мне показалось, что вот как раз это было идеальным. Уже после того, как я стала женой Доминика, ко мне подошел Реми. Сначала просто банально поздравил со свадьбой, а потом, поцеловал в щеку и на ухо сказал: — То, что ты жена моего брата, как проклятье. — О чем ты? — я удивленно приподняла бровь, а Реми вновь поцеловал в щеку и, обняв, сказал: — Ты восхитительна в белом платье. После этого он отстранился и ушел. Буквально через неделю Реми переехал от нас. Сказал, что нашел девушку и хочет жить с ней. У него правда появились отношения с довольно симпатичной брюнеткой, но вскоре они расстались. Так бежало время и у Реми появлялись разные девушки, но отношения никогда не были долгими. В принципе, в этом не было ничего такого, ведь Реми все еще был очень молод и пока что вполне ожидаемо то, что он сосредоточился на работе. Доминику удалось восстановить заводы их отца, и теперь они вдвоем приводили этот бизнес в порядок. Стояли друг за друга стеной и всегда действовали сплоченно. Прежан ими гордился. Я тоже смотрела на братьев Моно и радовалась тому, что судьба подарила шанс на воссоединение.