III Остановились. Бывалый парень Харитон Четвёртый глядел на всё кругом не то с грустью, не то с какой-то оторопью. И в самом деле, запустением каким-то веяло. — До войны тут стояла деревня Ляга, — пояснил командир. — Правда, деревня небольшая, всего восемь домов, но всё же деревня. Мужики не вернулись с фронта. Молодёжь поразъехалась. Стариков рассветовский колхоз перевёз поближе к центральной усадьбе. — Но, кажется, один житель сохранился здесь, — говорит Востроглаз, — вижу на опушке леса дом и дымок. — А я слышу, как лошадь или корова жуёт сено в хлеву этого дома, — заявил Тонкослух. На другом берегу реки следопыты действительно увидели небольшой дом, прижавшийся к лесу, да так, что не скоро и заметишь. — И кто же тут живёт? Я только на минуту представил себя в этом одиноком доме в осеннюю или зимнюю ночь, как мурашки пошли по спине, — удивился Сила. — Мастер лыжного спорта тут живёт, — рассмеялся Харитон. — Да брось шутить. — Кроме шуток, — всё ещё смеясь, продолжал он. — Тут живёт бабка Аграфена. Не захотела со своего места никуда трогаться, а бабке этой за шестьдесят. И вот она ежедневно за десять километров в «Рассвет» своим внукам молоко доставляет, и только на лыжах. Разве это не мастер спорта? Да ещё и корову держит. — Откуда ты всё это знаешь? — Следопыт всё должен знать. Однако пошли, — подмигнул командир и двинул лыжи вперёд. С крутого берега Уреги не катились, а летели, настолько он крут. Впереди Харитон, за ним Сила, потом Тонкослух, за Тонкослухом Востроглаз. Сила взял на несколько метров правее командира. — Полынья! Полынья! — закричал что есть мочи Востроглаз, но было уже поздно. Со всего разлёта лыжи следопыта Силы нырнули в полынью и увлекли за собой под лёд парня. — Харитон! Харитон! Ребята! Сила утонул! — кричал Востроглаз, летя на лыжах, и сам еле не угодил в воду, проскочив по краю полыньи. Тревожный крик на всём лету развернул Харитона и Тонкослуха. На какую-то долю секунды ребята уставились на спокойно бурлящую полынью и след лыж, уходивший под лёд. — Я — в воду, Тонкослух — к берегу за жердью и кольями, Востроглаз, приготовь верёвку с якорем, — отдал приказ командир спокойно и твёрдо. Но не успел Харитон скинуть с себя куртку, как лёд по краю полыньи на глазах ребят начал взбучиваться тупым, округлым конусом и с трескам лопнул, развалясь угольниками синих заснеженных льдин. В образовавшуюся прореху высунулась отфыркивающаяся голова, а потом и весь, по пояс, следопыт Сила. — Фу! — выдохнул Андрюша, а потом вздохнул полной могучей грудью. — У водяного в гостях побывал, да чуть надолго не задержался, хорошо, что на мелком месте. — Хорошо, что лёд мартовский, — поправил Харитон. — А под моим плечом и осенний рассыпался бы мелким бисером. — Ладно уж хвастать-то, выбирайся, — сказал Тонкослух, подсовывая под локти Андрюше толстую жердь. Востроглаз на всякий случай зацепил Силу якорем за полу куртки — попробуй ещё нырнуть под лёд! — и показал ему кулак… — Следопыт Сила, а почему ты взял правее моей лыжни на целых десять шагов? — строго спросил командир, когда Андрюша выбрался из полыньи на лёд. — Хотел раньше командира перемахнуть на другой берег, — ответил Сила. — Пока командир в строю, требую выполнять приказ командира, — заключил Харитон, обращаясь ко всем следопытам. — Есть выполнять приказ командира! — бойко ответили ребята. И тут же, радуясь за благополучный исход происшествия, командир обнял каждого из своих приятелей, а Андрюше, смеясь, прокричал: Чтобы выполнить приказ, Следопыту мало силы! Следопыту нужна смётка, Тонкий слух и острый глаз! А теперь, чтоб не заморозить Андрея, рывок в избу бабки Аграфены. За мной! Бего-ом! — подал команду Харитон. IV — Извините, бабушка Аграфена, что мы как непрошеные гости нарушили ваш покой, — войдя в избу и поздоровавшись, сказал Харитон. — Да что вы, ребятки, проходите, проходите, — бросив вязать чулок, встала из-за стола хозяйка. — Ой, да, никак, один из вас выкупался! Да раздевайся скорее, да переодеться бы, только, кажется, мужской-то одёжи у меня не найдётся, вот беда-то! — В свою переоденусь, бабушка, не беспокойся, — ответил Андрюша, развязывая рюкзак. — Да какая своя, коли из мешка-то вода ручьём течёт, — не унималась Аграфена. Андрюша вытащил из рюкзака два целлофановых пакета, в одном пакете было бельё, в другом брюки, гимнастёрка и шерстяные носки. — Надо ж так, — удивилась бабушка, — какой смекалистый! — Следопыт он у нас, — заметил Харитон. — Воно что. Это вроде командир, что ли? — Командир, командир! — засмеялись Коля и Федя. — Самовар вам поставить, а может, молока топлёного попьёте? — предложила хозяйка. От самовара ребята отказались — время торопит, а по кружке молока топлёного выпили. Солнце, плывшее по голубому небу уже над лесом, пробилось сквозь густой, голубой березняк. Через окна наполнило весёлым светом уютную, чистую избу, и множество жёлтых зайчиков играет на бревенчатых стенах, на русской печи, на цветастой занавеске, отделяющей кухню, и на полотняной скатерти с вышитыми петухами на столе. — Не скучно одной-то, бабушка? — спросили ребята. — Да нет, привыкла. А к тому же работы много, — отвечает Аграфена, развешивая мокрое Андрюшино обмундирование на жёрдочки возле печки, — пока корову управлю, да по дому приберусь, да по воду к речке схожу, глядишь — день-то и прошёл. Когда в «Рассвет» пойдёшь — тут уж в оба-то конца клади день с утра да и до вечера. — А почему вы не переехали поближе к центральной усадьбе, как остальные старики? — опять спросили ребята. — И с кормом бы было проще, и с дровами. — Что с кормом, что с дровами я, деточки, горя не знаю, — отвечает бабушка, — рассветовские ребята мне и сена каждое лето накосят, и дров на весь год заготовят, да и с огородом помогут управиться. Просить не надо. А что касаемо переезда, то другая сторона дела. Я, сынок, — обратилась она к Андрюше, — расстелю твой ватник на печке, он к утру-то и просохнет, а коли на лыжах опять поедешь, то мой наденешь. — Спасибо, бабушка, — обрадовался Андрей. — Что касается переезда, — продолжала Аграфена, — то никуда я, деточки, из своей деревни не поеду. За эту деревню отец мой в гражданскую где-то на Дальнем Востоке голову сложил, а в эту войну и муж… тоже. А к тому же не век одна здесь буду жить, поприбавится народу в колхозе, и опять в нашей деревне будут строиться. Краше-то нашего места, поди-ка, во всём свете нет… Ребята поблагодарили бабушку за гостеприимство и двинулись в путь. V Через поле. Через чащи. Через согру.