10) Зашифрованное разведсообщение с пометкой «Для Ворона-5». 11) Тетрадь с записями на русском языке. Содержимое записей представляет несомненный оперативный интерес. 12) Продовольствие, хлеб и консервы, 2 фляги с водкой. Тело Манзырева А.М., его вещи и документы находятся под охраной в Особом отделе 142 стрелковой дивизии. Оперуполномоченный Особого отдела 142 с.д. Капитан Марков И.Н. Оперуполномоченному Особого отдела 142 с.д. капитану Маркову И.Н. Немедленно доставить все вещи, указанные в вашем рапорте, а также одежду и тело Манзырева А.М. в Особый отдел … армии. Опросить всех лиц имеющих отношение к данному случаю. Все полученные материалы доложить лично. Начальник Особого отдела … армии полковник Лазарев Г.Н. — Здравия желаю, товарищ полковник! — Входите, капитан. Присаживайтесь. Что можете доложить по существу дела? — Товарищ полковник, я провел тщательный анализ всех событий этой ночи и, полагаю, мне удалось восстановить достоверную картину всего происшедшего. — Интересно. И что же вы выяснили? — Мне кажется, что в показаниях рядового Турсунбаева есть неточности. — Кажется, или есть? — Есть, товарищ полковник. — Ну-ну, продолжайте. — Турсунбаев в своих показаниях упомянул про шестерых нападавших. А на самом деле их было семеро. Седьмого отыскали только утром, когда Турсунбаев сменился с поста. И об этом знать уже не мог. Седьмой нападавший лежал в тридцати метрах от окопа охранения. И видеть его Турсунбаев не мог. — Так кто же тогда его убил? Ведь со стороны наших окопов велся огонь в сторону немецких позиций. Он мог быть убит уже при отходе. — Нет, товарищ полковник. Во-первых, от нашего огня он был прикрыт пригорком, и в него просто не смогли бы попасть. — Но ведь огонь также был и со стороны немцев. Его могли убить и свои. — Он был убит в спину. Пуля была выпущена из револьвера «Наган». А в нагане Манзырева как раз и была одна пустая гильза и 6 целых патронов. — Может быть, у него просто патроны кончились, могло такое быть? — У него еще оставалось 11 патронов к нагану. Они были обнаружены при осмотре тела. — Так что же выходит — немца убил Манзырев? — И не только этого. — Поясните. — Турсунбаев был вооружен винтовкой Мосина. Из нее он сделал 7 выстрелов. Единственная найденная нами такая пуля — пуля убившая Манзырева. Стрелял Турсунбаев из окопа, мы нашли все гильзы в одном месте. А все, находившиеся в окопе, немцы были застрелены из немецкого же автомата, который и лежал около ног Манзырева. Турсунбаев вообще не умеет стрелять из автомата, даже из ППШ. Он служит первый месяц. — Интересно-интересно, капитан. Продолжайте. — В ходе сообщения нами был обнаружен немец, заколотый ножом. На обоих ножах, изъятых у Манзырева, имеется кровь. У Турсунбаева ножа нет, даже штык он оставил в землянке. А по показаниям бойцов, которые первыми прибежали к окопу охранения, там больше никого живого, кроме Турсунбаева не было. — Так что же выходит, капитан, по-вашему — Турсунбаев врет? — Так точно, товарищ полковник, он врет. Видимо, он заснул на посту и теперь боится трибунала. — Ну, для трибунала у нас пока данных недостаточно. Да и по большому счету он все-таки оказал сопротивление врагу, пусть даже и убил только одного из них. Кто знает, какие там размолвки могли быть у этого зека с немцами? Может быть, он и от них уйти собирался? Ведь одет-то он был в немецкую форму, так? — Так товарищ полковник. Но тут есть еще некоторые интересные моменты. — Давайте, капитан. Что там еще удалось раскопать? — Дневник Манзырева. Ну, это та тетрадь, что мы обнаружили в его вещмешке. — И что же в нем такого интересного нашлось? — Там очень много чего интересного есть, товарищ полковник. Но для того, чтобы все это проверить, моего уровня недостаточно. Да и документы, которые у него нашли. Переводчик мой, так просто за голову схватился, когда прочитал некоторые. — Что же он такого там прочел? — Вот посмотрите сами, товарищ полковник. Он тут конспективно некоторые вопросы изложил. Более подробно просто не успел, времени не хватило. — Ну, давайте сюда, посмотрим… Так… Во как!? Ну, ни хрена ж себе?! Откуда ЭТО может быть у рядового зека? Тут какая-то хитрость со стороны немцев, однозначно! — А вы, товарищ полковник, дневник его почитайте, там описано, где он все это взял. — Э-э-э, капитан, я тебе и сам, что хочешь, понапишу! Чтоб такое добыть это ж, сколько всего сделать надо? — А там все и написано, и достаточно правдоподобно, на мой взгляд. — Вот именно — что на твой! А как на это все ТАМ посмотрят? Оттуда ведь и видно лучше, да и знают ТАМ поболее нас с тобой! — Вам виднее, товарищ полковник, но я считаю, что доложить об этом все-таки необходимо. — Да не глупей тебя, капитан, тут люди сидят. Доложили уже, куда надо. Вот только ответа нет до сих пор. Опять же, ориентировка на зека этого выглядит как-то… Необычно, что ли? Много я их прочитал на своем веку, а что-то именно в этой меня кольнуло. Ну кому он так насолить-то мог? Мало ли их бегает по всей стране? И какого черта его именно на фронт потянуло? Сидел бы в тылу. Ему, с такой биографией, что наш тыл, что немецкий — один хрен. Опять же, у нас ему вышак ломится, а для немцев он — гость дорогой. Как же — столько отсидел, прямо-таки страдалец от Советской власти! — Так они его и приняли. В тетради так прямо и написано. — И чего он тогда к нам поперся? Да еще и в немецкой форме? — Не знаю, товарищ полковник, там как-то все хитро написано, с оговорками и недосказанностями. Вот читаю и понимаю, что рядом где-то правда лежит, но где — непонятно. Он про карту пишет, но где она? Та, что у него — без меток. А написано — смотри метки на карте. Я смотрел — видно, что карту подчищали, но таких подчисток много, что из них какая обозначает — непонятно. Непохоже это на зека, такие сложности городить. Не тот уровень. Радиста упоминает — так откуда у зека радист? Такое впечатление, товарищ полковник, что это игра какая-то хитрая. То, что он всю правду не пишет — это и так ясно. А может и нам не всю правду говорят в ориентировке этой? — Ты мысли-то свои попридержи, капитан. Так, знаешь до чего, додуматься можно? Что написано — то и читай. Без придумок своих. Я и сам вижу, несостыковки в этом деле. Если что там и есть хитрое, то нам с тобой все своевременно доведут. Негромко звякнул телефон на столе. Полковник поднял трубку. — У аппарата Лазарев. Слушаю. Так точно, товарищ Петров! Да, в курсе, работаем. Как? Так точно, прекратим. Да, он тут у меня в кабинете и сидит. С утра уже тут. Понял, выполняю. Полковник положил трубку и помолчал несколько минут. — Вот что, капитан. Похоже, прав ты. Нечисто что-то в этом деле. — Так и я о чем! — Помолчи. Не перебивай, дай мне с мыслями собраться. Ты хоть понял, — полковник кивнул на телефон, — КТО это звонил? — Сверху кто-то? — С очень большого верху. Приказано отправить тебя, материалы все и зека этого к ним. А нам всю работу в этом направлении прекратить, все документы о данном случае изъять отовсюду и отправить туда же. — Куда это?