Ладно, лопухи они или нет, в данном случае не так уж и важно. Вопрос, в данном случае, в другом. Полицаи пошли в качестве проводников, значит предусмотрено какое-то общение их с немцами? Или они знают немецкий, или среди немцев есть понимающие русский язык. Что вероятнее? Второе. Хорошо. Куда поведут немцев проводники? К моему логову? Все, кто его видел — покойники. Могли они кому-либо еще его показать? Когда, и — главное, зачем? Я тут не первый отловленный, вряд ли по каждому будут устраивать обзорную экскурсию. Значит, один неплохой козырь у меня есть. Что будут делать немцы? Пройдут по имеющимся следам. Куда они придут? На поле, других следов нет. Не лето, а по воздуху летать никто пока не умеет. Достаточно иметь одного грамотного (в плане чтения следов) человека и они очень быстро поймут, кто тут ходил и, что самое главное — куда потом девался. А вот это мне совсем ни к чему. Пора и мне на сцену выходить. Так, сапоги, шинель и шапка — все на месте, винтовка — патроны проверить, ажур. Все вроде в норме. Гранату засунем за отворот шинели, пистолет — за пояс. Под шинель. Второй не берем, откуда он у полицая, особенно обер-лейтенантский «вальтер»? Морда не обросла со вчерашнего дня? Да, вроде бы, не особо. Во всяком случае — не борода, уже хорошо. По кустикам, по кустикам, ножки разминаем. Танк оно конечно — неплохо, оптика есть, смотреть можно незаметно через перископ. Только холодно в нем. На улице и так — не май месяц, а уж в танке, так и вовсе. Следов вокруг танков много, немцы сюда регулярно наведываются. В обычное время. А сейчас им явно не до ремонта, тем более что танк советский, не первоочередная задача. Можно было бы и в нем отсидеться. Только вот увидит кто-то глазастый, что следы из леса к танкам ведут, и решит проверить тут все. И тогда — абзац, могила. Долго я в нем не продержусь. Снарядов нет, движок, скорее всего, не на ходу. Вот и дорога. Попрыгаем на ней, руками по бокам похлопаем. Холодно же, а человек замерз. Вон и на вышке пулеметчик притоптывает, тоже продрог? Ну, где же немцы-то, долго я их тут ждать буду? Только бы с ними кого-нибудь из полицаев еще не отправили. Хотя, вроде бы не должны. Кто живой — тот либо в карауле, либо подменный, остальных уже отправили с предыдущими фрицами. Ну, наконец-то! И полгода не прошло… Появились. Группа немцев бодро вырулила из-за построек и двинулась в мою сторону. Значит, обстрелянное место они просмотрели и ничего там не нашли. Да и с чего бы это, вдруг, там что-то обнаружилось бы? Кто у них старший? Тот, что впереди? Или нет? Ладно, рискнем. Глава 28 — Герр офицер! — обратился я к переднему. Здоровенный немец, не снижая темпа, кивнул головой вправо. Ага, вот он — командир группы. — Вас? — Герр офицер! Их бин … проводник! Маршрут! — Вас? Генрих! Из середины строя выдвинулся еще один немец, копия первого. Такой же здоровенный. — Кто вы есть? — Их бин полицай! — я выставил вперед руку с повязкой. Ну, а кого же вы тут ожидали встретить? Санта-Клауса? Пулеметчик на меня внимания не обратил. Лица он на такой дистанции не видит, шинель знакомая, стою я на дороге, куда только что ушла парочка таких же полицаев. Значит — что? Значит — свой. Чужой под пулемет, да еще днем, не пойдет. И для этих немцев я свой — стою практически в расположении части, форма им знакома, а в лицо тутошних полицаев они не знают. — Что вы хотеть нам сказать? — Их бин проводник. Показать герр офицер дорога в лес. — Гут, — немец обратился к офицеру и перевел ему сказанное. Тот кивнул головой и что-то ему сказал. — Вы идете вперед, показывать дорога. — Да-да, конечно. Мы бодро потопали в лес. Так, вот и поле. По натоптанным тропкам было видно — куда направились предыдущие группы. Так, вот и граница поля, смотрим. Ага! Я повернулся к немцам. — Герр офицер! — Что вы хотите сказать? — нарисовался переводчик. — Предыдущие группы направились туда и вон туда. Нам надо идти в ту сторону. — Почему? Там нет след, никто не ходил. — А зачем нам идти туда, куда уже все пошли? Там, куда я показываю, тропинки были, мы там ходили раньше. — Где был задержанный бандит? — Который, господин офицер? Их тут много было. — Последний. Тот, которого поймали позавчера. — Там и был, куда я показываю. — Почему туда не пошел никто? — Никто, кроме меня и еще троих не знает место. А они еще в патруле, как вечером ушли, так и не вернулись еще. А я тут в секрете был, меня и предупредили те, кто раньше вас прошел. — Так есть, нам говорили — мы можем их встретить. — Вот вы меня и встретили. Они дальше в лес ушли, я их не видел. Меня тут оставили, а сами ушли дальше. — Почему? — Не знаю. Они сами вместе ходят, всегда рядом, с нами не говорят особо. — Почему никто не пошел туда с вами? — Не знаю. Мне приказали встретить вас. — Именно нашу группу? Умный немец! Палец в рот не клади! Говорит, а руки около автомата держит. Да и другие встали так, чтобы на линии огня не маячить. Недоверчивые какие! Им тут честно проводника дали, чтобы впустую по лесу не ходить, а они… — Мне сказали — первую группу, которая пойдет в эту сторону. — Кто сказал? — Наш старший, который вместе с вашими солдатами в лес пошел. Съел!? Откуда этому немцу знать — кто из полицаев, пошедших в лес, старший? И какое он получил конкретное указание? То, что в лесу есть еще полицаи, кроме пошедших с немцами — они знают. А вот их имена и приметы никто и не удосужился сообщить немцам. — Почему небрит? — Что? — Почему вы не бритый? Лицо грязное — почему? — Так мы ж еще вчера в лес ушли, где там умываться было? Я думал — вернусь, так и поспать сумею и поесть. А тут говорят — иди в лес. Может быть, мы тогда за остальными группами пойдем, там старший есть, он все и скажет подробно. А я тогда в лагерь вернусь, поем… — Нет. Идти туда, где вы сказали. Есть — потом. Мы снова зашагали по полю. Пересекли засыпанный противотанковый ров. Прошли мимо памятного мне танка. Вдали, на поле виднелась группа немцев. Они что-то делали около места, куда я свалил вчерашних полицаев. Ищите ребята, ищите. Трое точно там, а вот четвертый… — Вот тут, герр офицер, тропа была. Сейчас не вижу, наверное, снегом замело. — Куда идти? — Вон к тем деревьям и от них — налево. Откровенно говоря, снег был не совсем виноват. Я еще вчера поработал тут сломанными ветками, вон они в сторонке лежат. Ну, а нападавший за ночь снежок еще и слегка это припорошил. — Стоять тут. Никуда не ходить, быть рядом. Немцы сноровисто развернулись в цепь. Пулеметчики залегли на флангах, минометчики остались на месте, только отошли под прикрытие поваленного дерева. Вперед выдвинулась парочка солдат. Они внимательно осмотрели место, прошлись метров пятьдесят и один из них призывно махнул рукой. Тропу нашел? Похоже, что так. Остальные немцы быстро продвинулись вперед и снова остановились. Так, перебежками мы прошли еще метров пятьсот, и я снова подошел к немцу. — Герр офицер! — Да? — Вон там, слева, разбитый дзот. Там его и поймали. — Где точно? — Вон два больших дерева, метров двадцать справа от них. Немец повернулся к офицеру и перевел ему сказанное. Тот кивнул головой и отдал команду. Солдаты рассыпались по кустам, а минометчики развернули свой миномет. Осторожно, прикрывая друг друга, солдаты приблизились к дзоту. Двое передних быстро заняли позиции по бокам от входа. На снегу ясно прорисовывалась цепочка следов, ведущая внутрь дзота (не зря я вчера ногами топал!). Один из немцев, стоящих у входа, взмахнул рукой. Бух! Амбразуры дзота окутались дымом. Немцы скользнули внутрь. Через пару минут они появились на улице. Один из них вынес из дзота немецкий карабин с испачканным кровью ложем и прикладом (отобранный мною у одного из вчерашних полицаев) и несколько окровавленных бинтов (имевших то же самое происхождение). Офицер подошел к нему и осмотрел находки, заглянул в дзот. Обернулся, нашел меня глазами и повелительно взмахнул рукой. Торопясь и поскальзываясь на неровностях, я подбежал к нему. — Вы указали правильно, тут кто-то вчера был, — возник рядом переводчик. — Не знаю, как вчера, а позавчера именно тут его и поймали, спал он здесь. — Здесь есть тропа, — показал немец рукой. — Что там? — Лес там, больше ничего нет.