Я обернулся на звук шагов. Пахомыч! Осунувшийся и враз постаревший. Он подошел к генералу. — Товарищ генерал… Тот мгновенно повернулся на каблуках, взвизгнул песок. — Почему!? Почему опоздала помощь?! Пахомыч кивнул головой на свой «виллис». Я пригляделся. Лобовое стекло было пробито в нескольких местах. — У въезда в село, они выставили пулемет. У нас потери — двое убитых и шестеро ранены. — Вот даже как? — генерал поостыл. — Сколько их было? — Четыре человека, товарищ генерал. — Ушли? — Не успели, товарищ генерал. — И долго вы с ними провозились? — Около трех минут. — Как же их раньше не заметили, ведь разведка села велась уже около недели? — Они стреляли прямо из окна крайнего дома, товарищ генерал. Там и жили до этого. Оружие у них в доме было, ниоткуда нести не надо. — Местные жители — или? — Хозяин дома местный, его племянники и двоюродный брат. Все отсюда. Чужих никого. — Змеиное гнездо! — генерал сплюнул на землю. — Тут много таких. Сразу и не распознаешь. — Ладно, разберемся. Найду я им на это гнездо наседку! Пойдём, посмотрим на этого деятеля. Командиры подошли к колодцу. Понурый клиент сидел на бревне и курил, кто-то дал ему папиросу. — Так вот он гусь, каков! — генерал остановился в метре от клиента. — Хорош! Особенно морда хороша. Кто это его так? Пахомыч покосился на меня. — Лейтенант Мохов, товарищ генерал. — Впечатляет, — кивнул генерал головой. — Прямо-таки душа радуется, как посмотрю! — Пусть, твоя душа, раньше времени не радуется, — хрипло проговорил клиент. — Ты еще домой доберись… — Это, ты, не дядюшку с племянниками, случаем, в виду имеешь? Так они уже тебе не помошнички, поди, и остыли уже. — Ничё, генерал, мир не без добрых людей, — клиент скрипнул зубами. — И для тебя уже пуля отлита. — Может и так. Только вот моя пуля далеко, а твоя — рядышком ходит. Будешь шибко рогом упираться, так и повстречаешься ненароком. Тут на тебя у многих бо-о-ольшой зуб вырос. Клиент умолк. Он уставился взглядом в землю, и говорить явно больше не хотел. — Ладно, — генерал повернулся к Пахомычу. — Удвоить пост! Глаз с него не спускать. В сортир — и то, чтоб один не ходил! — Слушаюсь! Генерал с Пахомычем подошли к носилкам. — Это твои? — генерал кивнул на Даура и Витьку. — Этот тоже, — указал на меня Пахомыч. — И вон там один лежит… — Да… Кто ж знал, что этого гада чуть не взвод охраняет? — Двадцать три человека всего, если с теми, которые нас встретили, считать. — Охренеть! В натуре — змеиное гнездо. Ну, сынки — спасибо вам! Большого гада взяли, много он бед еще натворить мог. Если б не ваша смекалка и умение… Подполковник! — Я, товарищ генерал! — Завтра, после обеда — ко мне! С рапортом о проведенной операции. Представления подготовь, ну, там вместе подумаем. Никого не забудь. Тут все, как негры в Африке, пахали. — А майор и старший лейтенант? — Это уже моя забота. Генерал поочередно обнял нас всех. — На ноги встанете — еще встретимся. Подошла Марина и присела рядом с Дауром. — Как ты? Как нога? — Да нормально все, скоро побегу, вот увидишь! — Держи, — она положила ему на носилки своих «жандармов». — Еще пригодятся. — Так… — он поднял вопросительный взгляд на генерала, тот кивнул. — Спасибо! В долгу не останусь! — На ноги встань, тогда и будешь благодарить. Она наклонилась и поцеловала его. Даур весь побагровел и по-детски засмущался. Марина чмокнула Витьку и подошла ко мне. — Ты тут единственный, кто хоть как-то ковылять можешь, смотри за ними, пусть отлеживаются. — Не волнуйся, я этим бегунам ноги-то поприжимаю! — Жаль ребят… Почему так всегда? Первыми уходят самые хорошие и добрые, почему? — Ну, не всегда же… — Всегда… Ладно, бывай! Она приподнялась на цыпочки и поцеловала и меня. В губы. Повернулась и, не оборачиваясь, ушла к генеральской машине. — Раненных грузите, — распорядился Пахомыч, — ты как — с ними или ко мне в машину? Надо рапорт писать, а из них сейчас писари… — Писать могу, у меня же правая рука цела. — Добро, отпишешься и в к ним в медсанбат. Я распоряжусь — вместе вас положат. Проходя мимо грузовика, куда положили Женьку и майора, я задержал шаг. Знакомые щегольские сапоги — кто это? Надо же… Зайцев… Он, видимо, с Пахомычем в машине сидел, вот и … Дальше уже ничего особо интересного не было. Я выписался через полтора месяца, Витька — почти одновременно со мной. Даур пролежал дольше. Выписавшись, он схватил из своей коллекции «Маузер HSC», и отпросился у Пахомыча на пару дней. Повез обещанный отдарок Тигрице. Вернувшись, он был мрачен, в разговоре поведал мне, что найти ее не удалось и, скорее всего, она у нас уже больше не появится. Пистолет он оставил Корабельскому, тот обещал передать при случае. Вот, собственно, и вся история…» — Да, славно ты рассказываешь, я уж и дышать совсем перестал! Я, грешным делом, слыхал об этом краем уха. Но, не думал, что там кто-то из знакомых был. А тут — вон оно как! — Ну, мы и не распространялись об этом особо, сам понимаешь… — Про Тигрицу и я слышал, только вот видеть ее не довелось. А вы с ней так больше и не виделись? — Нет. Даур долго ее искал, даже письма писал куда-то. — И — что?