Я не поняла, откуда он вытащил небольшой, глухо звякнувший мешочек, ловко отсчитал из него горсть золотых монет. Я прикинула сумму, довольно улыбнулась, но деньги с ладони не забрала, конфисковала сам кошель. Может, этот хитрец и не обсчитал меня, но монеты положить было решительно некуда. Дурное настроение начало отступать: как бы ни сложились наши отношения — от мысли, что они не сложатся, в груди неприятно заныло, — я хотя бы смогу на этом заработать. Дверь наконец распахнулась. ГЛАВА 3 Девочка моя, тебе не уйти от большой спортивной славы. Судя по всему, эти комнаты шаиса занимала временно, как-то не вязалась у меня помпезная обстановка с идеальным вкусом, которым, несомненно, обладала эта женщина. Я огляделась и обнаружила хозяйку покоев: она сидела за частично скрытым ширмой столом, но при моем появлении поднялась. — Вероника! — Свекровь подошла ко мне, замерла, пристально вглядываясь в мое лицо. — Добрый день, леди Галиана. — Уж не знаю, что во мне сейчас можно было разглядеть, кроме легкого недоумения и настороженности, однако шаиса считала иначе. — Спасибо. — Она неожиданно шагнула ближе и приобняла меня, заставив сначала напрячься, а потом расслабиться, отдаться этому короткому проявлению чувств. — Шердан рассказал мне, как ты спасла его. — Если посчитать, сколько раз он спасал меня, то счет выйдет не в мою пользу, — растерянно выдала я, поскольку совершенно не знала, что сказать. Судя по реакции шаисы, версия Шера от моего видения тех событий несколько отличается. — Он мужчина! — Галиана уже взяла себя в руки, отстранилась. — Это естественно, если он защищает женщину, особенно любимую. На последнем слове я поморщилась, разницу между любимой и любовницей я осознавала очень четко и недоумевала, как шаиса может не понимать, что между мной и ее сыном пропасть. Впрочем, тема разговора резко изменилась: — У нас семь дней. — Меня окинули еще одним пристальным взглядом, словно прикидывая, как лучше начать препарировать. — До чего? — Я даже попятилась от воодушевленной свекрови. — До бала, открывающего торжества в честь тезоименитства, — припечатала она. Наверное, если бы у меня было время, я успела бы придумать пяток отговорок, объясняющих, почему мне совершенно не нужно присутствовать на таком важном мероприятии. Тем более что шаиса имела представление о том, что я совсем не та, за кого себя выдаю, а вот уж кем она меня считала — я не знаю. Но отвертеться не удалось: когда мне зачитали мое расписание на ближайшие дни, я, откровенно говоря, приняла это за шутку. Еще бы, ведь список включал в себя занятия танцами, этикетом, изучение генеалогии, истории, уроки владения веером, пошив нарядов, примерки. А помимо прочего предполагалось наведаться в местное спа, и что-то мне подсказывало, что тут меня скрутят в баранку не хуже, чем в Катахене. Стало страшно за себя, поскольку после перечисленной нагрузки впору было лечь и помереть, а не веселиться на балу в честь совершеннолетия их высочества принца Эдуарда Анриса. Спустя пару часов согласований расписания и всех нюансов предстоящего марафона меня отпустили. — Сегодня отдыхай. — Галиана дернула шнур, вызывая слугу. — Чуть не забыла, вот на столике книги для тебя. Почитай на досуге. — Конечно. — Я уже не сопротивлялась. Примерилась, как поудобнее подхватить толстенный двухтомник «Краткий курс этикета для молодых леди», увесистый альбом в розовом сафьяне «Я и бал» и пару рисованных модных журналов с последними новинками. Спас меня подошедший Гнат: всю стопку со столика забрал он и вышел впереди меня из покоев. Я распрощалась и поспешила за ним. — Короткой дорогой и без сюрпризов, — устало попросила я, стоило нам оказаться за дверью. Провожатый перехватил поудобнее тяжелую стопку книг, степенно кивнул и свернул в боковую дверцу. Как я и думала, идти до покоев Шера оказалось раз в шесть ближе, чем заняла у нас дорога сюда. Открыв нужную дверь ключом и передав его мне, сославшись на распоряжение лорда Тариса, Гнат оставил книги на столике в гостиной и откланялся, настоятельно предлагая звать его как только понадобится. В комнате прибавилось вещей. Похоже, пока я отсутствовала, доставили самые крупные из сегодняшних покупок. В спальне было тихо, дверь в кабинет вообще, похоже, заперта, так что я устроилась в гостиной и взяла первую книгу. Модные альбомы радовали шикарной рисовкой, но я сразу поняла, что в вопросе платья лучше полагаться на шаису. Книги по этикету были заброшены подальше, стоило мне только взвесить их в руках и оценить витиеватый стиль изложения первых же страниц. А вот розовый альбом «Я и бал» авторства некоей леди Волчек заинтересовал. Из него я выяснила, что к балу надлежит готовиться за год. Как минимум начинать шить платье, но как при этом учитывать переменчивую моду, там не указывалось. Дальше излагались все правила диеты, кои следовало неукоснительно соблюдать. Внимательно прочитав, чем следует питаться, я даже изучила обложку и форзацы, вдруг где-то указано, что это издание для птичек или, там, мышек. Человек на такой диете выжить не должен. В общем, чем дальше я изучала текст, тем больше страниц пролистывала, проникаясь ужасом перед предстоящим действом. Главу о том, на кого следует, а на кого категорически не рекомендуется поднимать глаза, пролистала вообще не глядя. Зато живо заинтересовалась регламентом танцев, этому оказалась посвящена добрая половина альбома. За чтением я провела не меньше часа, уничтожая яблоки из вазы на столе. С удовольствием отметила, что только сегодня превысила предписанную диетой калорийность раз эдак в десять-двадцать. За окном давно стемнело. Шера не было. Хотя он и говорил, что появится поздно, однако я поймала себя на том, что каждые три минуты гляжу на часы и… отчаянно ревную. Эта мысль разозлила. Наверное, дело в том, что день вышел суетный. Или в том, что вся дворцовая жизнь казалась мне ролевой игрой, в одной из локаций которой я выполняю какие-то не очень понятные квесты. Отбросив ни в чем не повинный альбом, я решила отправиться спать. В конце концов, чего я тут сижу, мне же четко сказали не ждать. Стало совсем горько. В солнечном сплетении, там, где я чувствовала магию, снова неприятно заныло. Погасив лампу, я распахнула дверь в спальню и вошла, развязывая шнуровку на боках. Вероятно, озаботься я светом раньше — все могло бы быть иначе. Но когда я села на белевшую в свете от окна постель, чтобы скинуть туфельки, позади меня поднялась темная фигура: — Почему так долго, любовь моя? Произнесенные томным женским голосом слова стали в этот долгий день последней каплей. — Прости, детка, я предпочитаю мужчин, — процедила я. Пульсар зажегся с одного щелчка, освещая недоуменно моргающую кудрявую шатенку, скудно затянутую в гипюр, стратегически открывающий все, что приличия предписывают прикрыть. Девица тем временем проморгалась от внезапного света и взвизгнула: — Ты кто такая? — Когда лезешь в спальню к мужику — сначала выясняй обстановку, — посоветовала я убогой и сдернула с нее одеяло. Вероятнее всего, когда раздавали интеллект, эта фифа стояла в очереди за грудью. Только этим можно объяснить то, что она начала качать права. — Сегодня моя очередь, все-таки я — официальная любовница лорда Тариса. — А я — невеста. — Голос был спокойный, эмоции отключились. — Ну и подвинешься, — заявила эта самоубийца. И это было уже за гранью наглости, так что я просто вывернула нахалке руку, заломив ее за спину, нагнула и повела в гостиную, остановившись лишь для того, чтобы хорошенько подергать шнур вызова. Девица верещала, дергалась, сыпала угрозами и сквернословила. Пришлось вжать ее коленом в стену, чтобы отпереть дверь. А завершил наше познавательное знакомство пинок под аппетитный зад, придавший незваной гостье верное направление. Гнат, нырнувший в гостиную до того, как я захлопнула дверь, выслушал мои пожелания и так же оперативно утек обратно. Спустя несколько минут мимо меня боязливо шмыгнули две девушки с чистым бельем, привели в порядок спальню и поспешили исчезнуть. Может, мне показалось, но прежде чем запереть дверь, я видела лорда Прата. А потом я растерянно сидела на диване и еще какое-то время пыталась сообразить, что мне теперь делать. Хотелось что-то разбить, или поорать, или расплакаться. Но для этого нужны были зрители, иначе все теряло смысл. Вернее, один конкретный зритель, которого сейчас не было. Идти мне сейчас все равно некуда, так что будем исходить из того, что утро вечера мудренее. Я отправилась в спальню, заперла на защелку гардеробную, подперла стулом дверь, ключа от которой не обнаружила, осмотрела просторное помещение и только потом забралась под одеяло. А как еще быть, если это не спальня, а проходной двор. Честно говоря, думала, что не усну, но отключилась почти сразу. Уже привычно горячее тело прижалось к свернувшейся клубочком мне со спины. Стало так уютно и хорошо, что я даже распрямилась, и тут же меня обняла тяжелая рука, скользнула под коротенькую сорочку и сжала грудь. Мою грудь. Наглая рука. Ручища. Подлого гнусного типа конечность. Накручивать себя я начала, даже толком не пробудившись, но когда все-таки окончательно проснулась, то рванулась вперед из уютных объятий, уселась и уверенно зажгла яркий лучистый пульсар, освещая просторное ложе. Шер поморщился, прикрываясь от света рукой и устало простонал: — Может, утром? — Что — утром? — Пульсар я убирать не спешила, зато утащила покрывало, под которое Шер пытался спрятаться. — Ругаться, заниматься любовью, разговаривать. — Он открыл глаза. — Все утром. — Хорошо. — Я встала, демонстративно переступила через распростертое тело, пнула ногой пару подушек. Спрыгнула, заглянула за комод, за портьеры, под кровать. — Что ты делаешь? — Его светлость закинул руки за голову и следил за мной. — Смотрю, не пробралась ли в спальню еще пара любовниц. — Драный кранк! — Шер застонал, запрокинув голову и наконец сел. — Кто? Я не шучу, мне не доложили. Я… заработался. — Рыжая грудастая баба в неглиже. — Я замерла перед кроватью, скрестив руки на груди. — Имени не спросила, скрутила и пинком под зад выставила в коридор. Наградой мне были большие выразительные глаза Шера, глядящего на меня едва ли не со священным ужасом. Но выражение его лица быстро поменялось, губы словно против воли растянулись в озорную улыбку, а потом он вовсе не сдержался и захохотал. Ладно бы просто, так нет, он еще и подорвался с постели, сгреб сердитую меня в охапку и уткнулся лицом в живот. Я, правда, быстро пришла в себя, сначала попыталась отстраниться, потом застучала кулачками по плечам. Без толку, только руки отбила. — Баронессу Катажину Бивер пинком под зад! — Шер наконец оторвался от моего живота, выдохнул, но улыбка с лица не сошла. — Ты — чудо. Так эффектно решила этот больной вопрос. — Она не показалась мне больной, разве что на голову. — Я еще раз попыталась отстраниться. — И судя по всему, о вашем разрыве она узнала от меня. Может, отпустишь? — Нет, мне все нравится. — Поцелуй пришелся в ложбинку груди и чуть не сбил с мысли. — А кто такие две подружки — блондиночка с лицом ласки и брюнетка с короткой стрижкой? — Я чувствовала себя сварливой супругой, выспрашивающей про новеньких секретарш, но остановиться не могла. — Графиня Анария Тус — действительно бывшая, и ее близкая подруга баронесса Фира Винел. Их ты тоже куда-то пнуть успела? — Шер потянул меня вниз, вынуждая оседлать его колени. — Нет, только морально выпорола, — огрызнулась я, стараясь не отвлекаться на недвусмысленную твердость в штанах его светлости. — Леди Астра тоже не знала, что она бывшая? — Да ты подслушивала! — восхитился коварный ловелас, едва отрываясь от целования моего плечика, однако ответил: — Она несостоявшаяся. — Что ты вообще делаешь? — Бретелька сорочки сползла с плеча, и за ней следовали горячие губы, я еще раз попыталась отстраниться, но совсем уж вяло. — Ты вроде требовал перенести все на утро. — Так оно уже, — невнятно выдохнул этот наглый тип, кивнув на окно и возвращаясь к исследованию моей груди. Я скосила глаза, отмечая, что за окном слегка посерело, обозначая скорый рассвет. А потом мне стало не до окна. Утро началось со стука в дверь. С очень громкого стука, даже тут, в спальне, было слышно. Я с трудом продрала глаза, улыбнувшись от приятной истомы, разлившейся по телу, и побрела открывать. Дверь по-прежнему была подперта креслом, так что я задумалась, а как вообще из спальни выбрался Шер. И когда он спит. Поразмышлять об этом мне не дали, стук повторился снова. Я поплотнее запахнулась в халат и щелкнула замком. — Шаиса Галиана приказала разбудить любой ценой. — За дверью обнаружились отвратительно бодрый Гнат и пара горничных. — И помочь с утренним туалетом.