Перед нами, словно море, колышется толпа важных гарднерийцев в чёрных одеждах. Примерно половина присутствующих – в военной форме, у большинства – нашивки, свидетельствующие об их принадлежности к старшим чинам. Кое-где мелькают плащи с серебряной отделкой – атрибут сильных магов. Сначала в нашу сторону бросают лишь несколько любопытных взглядов. Потом кто-то шумно выдыхает, и в толпе воцаряется тишина. Я молча оглядываю зал, чуть щурясь от яркого света огромной потолочной люстры – сотни свечей сияют на серебристых резных ветках берёзы среди хрустальных подвесок в форме листьев, наполняющих зал таинственными отблесками. В самом центре зала я вдруг замечаю высокую фигуру. Это худощавый мужчина в длинной тёмной тунике, какие носят жрецы. На его груди белый знак – птица. Он моложе, чем большинство известных мне жрецов. У него правильные, немного резкие черты лица, прямые чёрные волосы зачёсаны назад, приоткрывая высокий лоб, и ниспадают на плечи. Яркие зелёные глаза смотрят пристально и живо, будто от них исходит внутренний свет. Жрец смотрит на меня так, будто мы с ним давно знакомы и встретились после долгой разлуки. От этого взгляда хочется скрыться… поскорее и подальше. Перед глазами вдруг возникает обгоревший ствол дерева… Чёрные обугленные ветви стремятся к высокому бескрайнему небу. Страшный образ затягивает в пустоту отчаяния, и я хватаюсь за перила балкона, чтобы не упасть. Дерево ещё раз вспыхивает где-то на границе сознания, а потом исчезает. Прищурившись, я глубоко вздыхаю. Наверняка показалось. Это лишь игра света и тени. С бешено колотящимся сердцем я снова отыскиваю в толпе жреца. Он по-прежнему смотрит на меня, как на давнюю знакомую. Рядом с ним стоит тётя Вивиан в великолепном чёрном платье, усыпанном сапфирами. Элегантным взмахом руки тётя зовёт нас присоединиться к гостям. Пейдж кладёт руку мне на плечо и мягко, ободряюще напоминает: – Пора, Эллорен. Не зная, куда деваться от смущения, я машинально переставляю ноги и спускаюсь по ступенькам, покрытым мягким ковром, который, к счастью, не даёт мне поскользнуться. Вишнёвое дерево блестящих перил дарит мне капельку силы, помогает успокоиться. Вот лестница заканчивается, толпа в изумлении расступается, и я оказываюсь прямо перед моложавым жрецом. И снова вижу чёрные ветви мёртвого дерева. Я быстро, встревоженно моргаю, и призрак тает. Что-то здесь не так. Мне вдруг кажется, что я стою на опушке дремучего леса, а где-то во тьме, за деревьями, прячется волк. Однако все вокруг уверены, что беспокоиться не о чем. Я встречаюсь с властным взглядом жреца. – Эллорен, – сияя улыбкой, тётя представляет мне гостя. – Познакомься, это Маркус Фогель. Мы вместе заседаем в Совете магов. Возможно, Маркус – наш следующий верховный маг. Пастырь Фогель, позвольте представить вам Эллорен Гарднер, мою племянницу. Маркус Фогель с какой-то змеиной грацией берёт мою руку и склоняется над ней в поцелуе. От любопытства его зелёные глаза сияют ещё ярче. Мне очень хочется отодвинуться хоть на шаг, но, собрав все силы, я остаюсь на месте. Как странно… кожа у Фогеля тёплая, почти горячая. А его зелёные глаза будто проникают мне в душу, видят ещё не померкший образ чёрного мёртвого дерева. – Эллорен Гарднер, – проникновенно и неожиданно гортанным голосом произносит он. Этот вкрадчивый голос… и проницательный взгляд… глубоко внутри у меня загорается жаркая искорка, будто предупреждая о незваном госте. Мне остаётся только изо всех сил сопротивляться. Фогель ненадолго опускает веки и, глубоко вздохнув, улыбается. – В твоей крови – её сила. – Он внимательно рассматривает мою руку, водит пальцем по ладони. От его прикосновений меня бросает в дрожь. Фогель снова смотрит мне в глаза и тихо, будто напевая колыбельную, спрашивает: – Ты чувствуешь её силу? – Нет, – смущённо сознаюсь я, пытаясь вырвать руку из его цепких пальцев. Однако Фогель держит крепко. – Её проверяли? Она владеет магией? – тягуче выговаривая слова, обращается он к тёте Вивиан. – Эллорен проверяли много раз. Она не наделена волшебной силой. – Вы уверены? – Теперь настойчивый взгляд немигающих глаз устремлён на тётю Вивиан. И моя всегда уверенная в себе, непоколебимая тётушка заметно падает духом. – Я не могу не верить собственному брату. Он ещё раз проверил способности Эллорен совсем недавно – в прошлом году. Я с удивлением смотрю на тётю. В прошлом году меня никто не проверял. В последний раз мне давали подержать волшебную палочку, когда я была совсем маленькой. Получается, дядя Эдвин солгал? Но зачем? Фогель снова буравит меня своим тёмным, непреклонным взглядом, и я внутренне отшатываюсь от него, едва держась, чтобы не выдать охватившую меня панику. Почему рядом с этим человеком мне не по себе? Ведь тётя Вивиан и прочие маги боготворят землю, по которой он ступает? Фогель отпускает мою руку, и я несколько раз сжимаю и разжимаю пальцы, будто стряхивая воспоминание о неприятных прикосновениях. – Очень жаль, – печально произносит он, и тянется погладить меня по щеке тонкими, как у художника, пальцами. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не увернуться от прикосновения. Склонив голову к плечу, он вопросительно оглядывает меня и глубоко вздыхает, будто принюхиваясь. – И всё же… в ней есть что-то от Карниссы. Её сила. – О да! – восхищённо подтверждает тётя. – Эллорен действительно унаследовала некоторые черты моей матери. И тётушка Вивиан гордо пускается в пространные рассуждения о моих музыкальных способностях, о том, как легко меня приняли в университет. Фогель едва слушает тётины дифирамбы. Он рассматривает мои руки. – Ты не обручена, – снова обращается он ко мне. Какие простые и безжалостные слова… Где-то в глубине моей души поднимается горячая волна раздражения, и, взглянув Фогелю прямо в глаза, я отвечаю: – Как и вы. – Помилуй, дитя неразумное! Что ты говоришь?! – встревает ещё один член Совета, с золотой литерой «М» на груди. – Маг Фогель – пастырь! Жрец! Конечно, он не обручён. – Осуждающе покачивая головой, непрошеный собеседник нервно посмеивается, но Фогель не удостаивает его даже взгляда. – Нужно обручить её с достойным гарднерийцем, – не сводя с меня глаз, говорит Фогель тётушке. – Непременно, – уверяет его она. – С достаточно сильным магом, – быстро обернувшись к тёте, уточняет жрец. – Конечно, Маркус, – заговорщически улыбается тётя. – Я позабочусь о племяннице. – Она уже познакомилась с Лукасом Греем? Тётя Вивиан шепчет что-то Фогелю на ухо, шелестя жёсткими нижними юбками. Стоящие рядом непринуждённо разбиваются на пары и обмениваются любезными фразами. Я почти ничего не слышу, взгляд Маркуса Фогеля будто гипнотизирует меня. От дверей доносится весёлый смех – пришли ещё гости, да какие шумные! В зал вплывает Фэллон Бэйн в окружении целой когорты симпатичных военных стажёров в тёмно-серой форме, здесь же её неизменная охрана и ещё несколько офицеров в чёрных мундирах. Рядом вертятся миловидные девушки. Однако Фэллон затмевает всех. Если у неё и было платье из той ткани, что выбрала себе я, надела она совсем другое. Великолепный, невероятно смелый бальный наряд – ткань скорее лиловая, отливающая чёрным, нежели чёрная с лиловым оттенком. Офицеры рядом с Фэллон очень похожи на неё – те же черты лица, изумительно яркие глаза и ехидные ухмылки на губах. Скорее всего, это братья Фэллон. Один чуть выше ростом, в чёрном как ночь мундире, на другом форма стажёра. У обоих на рукавах по пять серебряных нашивок. Фэллон мгновенно находит меня в толпе взглядом. Она поднимает руку, будто поддразнивая, и посылает в воздух спираль разноцветного дыма. Гости восхищённо вздыхают, все взгляды устремлены только на Фэллон. Стоящие рядом с тётей военачальники в чёрных мундирах не сводят с красавицы глаз, но выражение их лиц не назовёшь беззаботным. Они явно насторожились. Стажёрам запрещается произносить заклинания без особого разрешения – за такой проступок могут и выгнать из гвардии. Пожилой военный подаёт знак другому офицеру, мол, не обращай внимания. У меня идёт кругом голова. Получается, Фэллон Бэйн не только наделена исключительной силой. Ей, похоже, и закон не писан. Ещё один взмах волшебной палочки – и разноцветный дым рассыпается радужными искорками. Зрители смеются и аплодируют. Фэллон медленно убирает палочку в ножны на поясе, наводит на меня прищуренный взгляд изумрудных глаз и что-то мурлычет брату в чёрном мундире так, чтобы слышала вся её свита. Юноши удивлённо переглядываются, а потом по очереди смотрят на меня, за улыбками едва скрывая отвращение. Я стою, от напряжения поджав пальцы на ногах, сердце падает куда-то в пустоту. Остаётся только гадать, какие мерзости рассказывает Фэллон обо мне своим приспешникам. Глава 10. Пророчество Тётушка кивком отпускает нас. Пейдж тут же хватает меня под руку и тащит в сторону, к великолепно украшенным дверям, за которыми открывается бальный зал. Играет оркестр, прекрасная музыка звучит всё громче и громче, заполняя всё вокруг. По залу прогуливаются гости, явно состоятельные гарднерийцы, несколько пар кружатся под музыку. Заметив меня, многие потрясённо ахают, улыбаются и подходят выразить признательность моей «замечательной семье». Служанки-уриски в накрахмаленных белоснежных платьях предлагают угощения на золочёных подносах, наполняют желающим тарелки у длинных столов, уставленных изысканными блюдами. В вазах рядом с изящными подсвечниками благоухают алые розы. Пейдж направляется сквозь толпу к столам, но, заметив у дверей бального зала Фэллон с военным эскортом, заметно вздрагивает и, прихватив две тарелки с засахаренными фруктами, тянет меня в дальний угол, где мы устраиваемся в тени огромного папоротника. – Кто это рядом с Фэллон? Сайлус? – спрашиваю я, забирая у Пейдж свою тарелку. Пейдж хмуро грызёт сладкий крыжовник. – Да, это он. Принимаясь за вишни в сахаре, я отвечаю ей полным сочувствия взглядом. Вот невезение. Если Сайлус Бэйн хоть немного похож на сестру, худшей пары для доброй и отзывчивой Пейдж не придумаешь. Оглядывая зал, я с удивлением вижу знакомые лица и спешу поделиться открытием с Пейдж, которая липкими от сахара пальцами отправляет в рот ягоду за ягодой.