Артем испытал легкий укол раздражения, но сдержался. Грубить колдуну – не самая лучшая идея, даже если именно он и был причиной бороды, скрипучих коленей и седой головы. – Спасибо, не надо. Я просто хотел объяснить тебе, почему разозлился. Зябликов после контрольной облил мою футболку чернилами – хотел, наверное, отомстить за свою двойку. А я подумал на тебя. Вот и не выдержал в магазине: обозвал твоего дедушку старой разва… Ну, ты помнишь как, – неловко закончил Артем. Глаза отличника ярко вспыхнули. – Мой дедушка ни в чем не виноват! – Да я и не говорил, что… – Если ты злился из-за двойки, то меня и нужно было обзывать. Дедушка тут не при чем! – Сундуков впервые на памяти ребят повысил голос. Так громко он не вопил даже во время уроков музыки. Ребята отступили от Вени и прижались к двери. Артем прислушивался к неясным шорохам в подъезде и прикидывал, что страшнее: бушующее пламя или спятивший от долгого сидения за книжками колдун. В комнате послышались шаркающие шаги. Припадая на левую ногу, в прихожую вышел дедушка Сундукова – все в той же пестрой жилетке, которую помнил Артем, и с торчащей во все стороны бородой. – Веня, поможешь мне протереть верхнюю полку? Надо бы снять оттуда Пушкина, а я никак не дотянусь… – Конечно, дедуль! – Отличник бросил на гостей уничижительный взгляд и отвернулся. – Прямо сейчас этим и займемся! Сундуковы отправились в гостиную. Пышкина и Артем нерешительно засеменили следом. – Сундуков, прости меня! – Артем предпринял еще одну попытку докричаться до отличника. – Отвяжись! Мне твои извинения не нужны! Войдя в гостиную, Артем огляделся. Жилище Сундуковых не сияло чистотой: его мать, наверное, пришла бы от этой комнаты в ужас. Разномастные кресла, обступившие гостей со всех сторон, были завалены непонятным хламом. На древнем комоде толпились фарфоровые статуэтки. А еще пахло кошками. Проветривать в этом доме явно не любили. От повисшей в воздухе пыли у Артема сразу запершило в горле. Сундуковы, не обращая на гостей ни малейшего внимания, подошли к книжному шкафу. Долговязый Веня принялся снимать ветхие тома с верхней полки, а его дед – любовно протирать их грязной тряпкой. Артем и Пышкина топтались посреди комнаты, не зная, что им делать дальше. Маша указала пальцем на старика. Артем вопросительно поднял брови. Фразу Пышкиной он скорее прочитал по губам, чем услышал. «Извинись перед ним». Может быть, именно этого и ждал от него отличник? Что Артем попросит прощения не у него, а у деда, которого оскорбил? Артем пробрался через россыпь какого-то тряпья, сваленного на полу, и приблизился к старику. – Извините меня, пожалуйста, – набрав в грудь побольше воздуха, произнес Артем. – За то, что обозвал вас тогда в магазине. Дед даже не повернулся в его сторону. Продолжая протирать «Сказки Пушкина» пыльной тряпкой, он что-то напевал себе под нос. – Не старайся, – сказал отличник, сунув голову в недра шкафа. – Он ничего не слышит. Артем уставился на старика. Тот продолжал мурлыкать себе под нос какую-то мелодию. – Зачем же ты с ним разговариваешь? – По привычке. Дедушка всего год назад оглох. Серые тучи, клубившиеся за окном, тщетно искали щель, чтобы ворваться в комнату. Пожар продолжал бушевать в подъезде. Веня, двигаясь как робот, складывал книги в стопки. Где-то далеко, в школе, ожидали спасения их каменные одноклассники. Артему начало казаться, что время остановилось. Так они и будут вечно стоять в этой квартире, пока старик протирает одну и ту же книгу… Шмяк! Тряпка выскользнула из рук старика и упала на пол. Дедушка несколько мгновений удивленно смотрел на свои руки, будто не понимая, куда подевался его инструмент, а потом попытался нагнуться. Судя по болезненной гримасе, появившейся на лице Сундукова-старшего, его мучил сильнейший радикулит. – Держите. – Подняв тряпку, Артем протянул ее старику. – Хотите, я постираю ее? По-моему, вы просто размазываете грязь. Дедушка уставился на него так, будто впервые увидел. Потом указал на его футболку пальцем, щербато улыбнулся и поковылял в другую комнату. Артем в недоумении опустил голову. Кроме эмблемы ЦСКА на груди, в его одежде не было ничего особенного. Обычная футболка – почти точная копия той, которую Толя залил краской. С верхней полки донесся раздраженный грохот. Отличник тяжело вздохнул и с неохотой отставил книги в сторону. Красное пламя в его глазах медленно гасло. – Так и быть, расколдую тебя. Но только потому, что ты понравился дедушке! Не понимаю, правда, чем. По-моему, прыщи на лице Жвакина и то выглядят симпатичнее… Артем не решился спорить. Он бы согласился назваться кем угодно – хоть скунсом, – лишь бы вернуться к прежнему облику. Он ожидал чего-то впечатляющего – порывов ветра или ярких вспышек, но колдовство Сундукова оказалось сущей скукой. Веня ткнул его пальцем в грудь и буркнул: – Прощаю! Пышкина радостно захлопала в ладоши и бросилась обнимать сначала Артема, потом – отличника. Тот шарахнулся от нее, раскидав стопки книг в разные стороны. – Не надо, не надо! – Спасибо тебе большое! – Маша с жаром трясла его руку. – Я знала, что на самом деле ты добрый маг! Артем разглядывал свое отражение в треснувшем зеркале и не мог поверить в произошедшее. Ни бороды. Ни морщин. Ни глухоты, заставляющей его без конца переспрашивать собеседников. И – солнце! Впервые за последние недели оно выглянуло из-за туч! Пышкина некоторое время охала и ахала, расплющив нос об оконное стекло, а потом обернулась к Сундукову. – Как же здорово! Веня, а ребят в школе ты тоже расколдовал? – Все в порядке, не переживай, – пробормотал отличник, по-прежнему красный от недавних объятий. – Все живы. Может быть, вы хотите выпить чаю? Артем, конечно же, предпочел бы отказаться от этого предложения (кто знает, что Сундуков положит в чашку?), однако Пышкина оказалась быстрее. – Конечно хотим! А у тебя есть мята? Мама всегда добавляет ее в чай – так вкуснее. – Не знаю. Надо поискать. Сундуков с Пышкиной скрылись на кухне. Из соседней комнаты доносились какие-то шорохи: кажется, старик начал уборку и там. Артем от нечего делать поднял с пола несколько книжек: стихотворения Пушкина, учебник математики за третий класс, фантастические повести… Где же все-таки отличник хранит свою книгу магии? После долгих поисков Артему хотелось взглянуть на нее хоть краем глаза. По его руке засеменил мелкий – не больше спичечной головки – паучок. Артем дернулся и с отвращением стряхнул его. – Хватит! Я же в гости пришел! Из кухни показалась торжественная процессия: Сундуков с подносом, заставленным разномастными чашками, и Пышкина с чайником. Она споткнулась о какой-то мусор и, пролив добрую половину воды на пол, поспешно извинилась: – Веня, я нечаянно. Прости, пожалуйста! Сундуков рассеянно посмотрел на лужу и отмахнулся: – Ерунда! Высохнет. Вот если бы на книги… Артем и Пышкина испуганно переглянулись. Отличник не закончил фразу, но стало ясно: намочи она его фолианты – ничем хорошим это бы не закончилось. – А можно взглянуть на твою волшебную книгу? – поинтересовался Артем, отвлекая внимание от трясущейся, как осиновый лист, спутницы. – Ну, ту самую, из которой ты берешь заклинания. Она, наверное, невероятно древняя! Сундуков с удивлением пожал плечами. – Нет никакой книги. Я все умею с рождения. Как-то… само собой получается. Ну, знаете, когда я разозлюсь на кого-то или расстроюсь. В таких случаях обычно лампочки перегорают. Правда, из-за себя я редко огорчаюсь. Вот если дедушку обижают – это очень обидно. Я в таких случаях не могу сдержаться. «Теперь понятно, почему Санька швырял в него сухарики, но остался цел и невредим, – подумал Артем. – Он же не деда обстреливал…» В дверях показался дедушка Сундукова. Сияя всеми десятью зубами, он показал ребятам футбольный мяч, все белые грани которого были исписаны какими-то каракулями. Отличник присвистнул: – Ничего себе! Я и забыл про него. – А что в этом мяче особенного? – полюбопытствовал Артем. – На нем автографы нескольких членов команды ЦСКА пятидесятилетней давности. Дедушка с большим трудом их достал, когда совсем молодым был. И, кажется, он собирается подарить этот мяч тебе… В голосе Сундукова не было зависти – только бесконечное изумление. Конечно, мяч – не книжка. Зачем он отличнику?