– Его можно прочитать лишь в том случае, когда лев полностью собран. – А разве он разбирается? – изумленно спросил Мишка. Вместо ответа Егор Савельевич произвел несколько понятных только ему манипуляций, после чего красивый лев распался на отдельные бронзовые части. На каждой виднелся соответствующий вензель. Первую деталь с витиеватой буквой «М» он подал сыну. Вокруг буквы красиво рассыпались узоры из ветвей и листьев. – Это спичечница – очень полезная для настоящего мужчины штука. Держи. Она твоя. Дочери он протянул зеркальце с ручкой, на обратной стороне которого виднелась буква «А». – Спасибо! Я давно о таком мечтала! – прошептала Анна, чмокнув отца в щеку. – Тебе, Лидия, заколка для волос. Приняв подарок с буквой «Л», супруга благодарно улыбнулась. – Ну а мне достается зажим для галстука, – сказал Егор Савельевич и прищепил им свой галстук к белоснежной сорочке. На зажиме красовалась буква «Е». Бронзовый лев настолько заинтересовал брата и сестру, что они напрочь позабыли о размолвке. Досконально изучив свои части, они принялись осматривать мамину заколку. – Папа, а что написано на собранном льве? – наконец подняла взгляд Анна. Отец спрятал зажим в карман и присел в небольшое кресло сбоку от верстака. – Об этом я и хотел с вами поговорить. Брат с сестрой поняли, что разговор еще не окончен, и, собрав волю в кулак, отвлеклись от только что полученных подарков. – Вы уже не маленькие. Тебе, Миша, десять лет. Анне сегодня исполнилось тринадцать. Я могу с вами общаться, как со взрослыми людьми? Папа впервые произнес подобные слова, это насторожило. – Да, – снова за обоих ответила Анна. – Тогда наберитесь терпения и внимательно послушайте меня… * * * Завладев вниманием детей, Егор Савельевич коротко, но очень красочно изложил историю дворянского рода Протасовых. Мишка с трудом понимал, что к чему. Зато Анна слушала, затаив дыхание. – Я очень прошу вас никому не рассказывать о том, что вы – потомки знатного рода, – закончил отец. – Это очень серьезно и касается безопасности всей нашей семьи. Также лучше помалкивать и о бронзовом талисмане. Поняли? Анна кивнула, а Мишка вдруг вспомнил про надпись. – А что же написано на льве, па-апа? – заныл он. – Во-первых, вам надлежит знать, что на гербе нашего рода изображен лев. Поэтому талисман изготовлен именно в таком виде. Во-вторых, надпись на бронзовом льве не простая. Прочитав ее, вы узнаете тайну дворянского рода Протасовых. – Тайну?! – хором удивились дети. – Давайте его снова соберем! – Мы обязательно соберем льва, но произойдет это в тот день, когда младшему из вас исполнится восемнадцать лет. Мишка поначалу ничего не понял, а сестра его, быстро произведя в уме подсчеты, по-мальчишески присвистнула и разочарованно протянула: – У-у-у… Это случится аж через восемь лет. В одна тысяча девятьсот сорок первом году… – Да, не скоро, – согласился Егор Савельевич. – Однако тайна того стоит. И я очень надеюсь, что ожидание этого значительного события сдружит вас и заставит позабыть разногласия. Ну, как, договорились? Дети дружно закивали и, взявшись за руки, покинули кабинет. – Ты не поторопился с рассказом о дворянском происхождении? – тихо спросила Лидия Николаевна, оставшись наедине с мужем. – Анна – разумная девочка и достаточно взрослая. – Зато Миша взрослеть не торопится. – Вот я и решил ускорить этот процесс. – Как? – улыбнулась супруга. – Мальчишкам в его возрасте очень важно знать о каком-нибудь секрете. Это добавляет серьезности, заставляет размышлять и контролировать себя. – Дай-то бог… Детей не было слышно до позднего вечера. Уединившись в комнате Анны, они изучали бронзовые зеркальце и спичечницу. Дважды Миша подходил к матери и просил на несколько минут ее новую заколку. Но, как и предупреждал отец, прочитать текст, не имея всех частей талисмана, было невозможно. Глава первая Москва; июль 1945 года – …Ничего не понимаю. Ты же старший группы. – Ну. – Почему он вызвал нас двоих, а не одного тебя? Постукивая тростью по ступеням центральной лестницы, Иван Старцев тяжело поднимался на второй этаж Управления Московского уголовного розыска. – Думаю, приглянулась ему твоя работа, – предположил Иван. – Ты в группе без году неделя, а погляди, сколько хороших идей по нашим оперативным мероприятиям подкинул… Да, Александру Василькову определенно везло в разработке нашумевших уголовных преступлений. Хотя, по правде говоря, дело было не в везении. Во-первых, Сашке помогал немалый опыт фронтового разведчика и сопутствующие опасной профессии черты характера: внимательность, вдумчивость, способность к анализу, богатая фантазия. Во-вторых, у Василькова имелся тот самый пресловутый «свежий взгляд» человека, пришедшего в закрытую систему со стороны. В МУРе, безусловно, работали лучшие московские сыщики, но даже они порой привыкали к штампам в работе, и глаз попросту замыливался. В-третьих, Александр имел огромное желание освоить новую профессию. После неудачного дебюта в слесарном цеху номерного завода работа сотрудника уголовного розыска показалась ему нежданно свалившимся счастьем. Не хотелось Василькову его терять, потому он и старался поскорее влиться в коллектив сыщиков. – Побаливает? – заметил он гримасу боли на лице друга. – Со вчерашнего вечера тянет, – кивнул Иван. – Будто жилы в щиколотке укоротились… Не торопясь, они дошагали до кабинета комиссара Урусова, вошли в приемную. – Вас ждут, – кивнул добродушный и довольно бестолковый капитан Коростелев. Старцев заглянул в кабинет: – Разрешите? – Да-да, – оторвался от чтения блокнота комиссар. – Проходите, присаживайтесь… Сотрудники оперативно-розыскной группы сели напротив большого начальственного стола. Иван привычно пристроил тросточку между колен. Все три окна большого кабинета были открыты; залетавший с улицы душный воздух, оглаживая, колыхал складки тяжелых портьер. – Я вот по какому поводу вас вызвал, товарищи. – Урусов листал страницы своего пухлого рабочего блокнота. Отыскав нужную, он разгладил ее и спросил: – Убийством в Щипковском переулке вы занимались? – Так точно, – по-военному ответил Старцев. – Два дня назад передали документацию по делу группе подполковника Фурцева. – Каковы общие впечатления о преступлении? Вопрос показался странным. С чего бы комиссару третьего ранга интересоваться заурядным убийством? Подобных преступлений в послевоенной Москве совершалось много. Слишком много. Переглянувшись с Александром, Иван ответил: – Обычное дело – убийство с целью ограбления. Совершено немногочисленной группой от одного до трех человек. Засели в подворотне, дождались одинокого прохожего и напали. Один из бандитов нанес жертве удар ножом в шею. Сверху вниз. Иван коротким энергичным движением наглядно показал направление. – Мы с Александром Ивановичем уверены: от такого удара жертва погибла мгновенно. Далее бандиты обшарили карманы убитого и были таковы, – закончил Старцев. – Какие-то особенности при осмотре отметили? Васильков дольше всех изучал убитого, поэтому ответил сам: