– Вы кого-нибудь видели? – закричала Конни, но пожарных уже и след простыл. Конни знала, когда не стоит путаться под ногами. Она не сможет ничего увидеть еще несколько минут. А значит, пока нужно узнать об этом доме побольше. Парадная дверь была неплохо видна с дороги, стало быть, она не годилась для того, чтобы доставать из багажника похищенных людей и переносить их в дом. Это мог бы заметить проезжающий мимо тракторист или гуляющий со своим питомцем собачник. Значит, тут есть еще один вход, к которому может подъехать машина. Конни обошла обнесенный забором сад и обнаружила заднюю дверь. Виднеющиеся на земле следы шин, примявшие высокую траву, доказывали ее правоту. От машины до двери здесь было всего несколько шагов, и с дороги этот участок не просматривался. Пожарные выломали заднюю дверь, и внутри виднелись обеденный стол и край древней плиты. Расположение этого дома было идеальным. Недалеко от города, никаких близких соседей, которые могли бы что-то заподозрить. Толстые стены, обеспечивающие хорошую звукоизоляцию. Конни попятилась и посмотрела вверх. За окнами верхнего этажа не было заметно признаков жизни. Собственно, там вообще ничего не было видно. Она приставила ладонь ко лбу. Ни занавесок, ни обоев. Только темнота. Как будто… – Точно, – прошептала Конни. – Вот оно. Достав из кармана мобильник, она позвонила Барде и попала на его голосовую почту. – Барда, вам нужно прибыть сюда немедля. Я стою возле Тамар-хауса, Уайтхилл-роуд, Ниддри-Мейнз, и этот дом горит. Я понятия не имею, кто находится внутри. Из задней двери выбежали пожарные и замахали сотрудникам «скорой». Конни подошла и остановилась на таком расстоянии, чтобы не мешаться под ногами, но слышать разговор. В дом закатили каталку и внесли кислородную маску и дыхательный аппарат, но пожарные качали головами и пожимали плечами. Сотрудники «скорой помощи» стояли в напряжении, готовые действовать. Конни больше не могла ждать. Надо понять, тот ли это дом. – Извините, в дом вкатили только одну каталку, – обратилась она к одному из сотрудников «скорой». – Значит ли это, что было найдено только одно тело? – Вы кто? – спросил он. – Я с полицией, – ответила Конни. Сотрудник «скорой» кивнул, не отрывая глаз от задней двери: – Да, там нашли только одного человека, мужчину. Теперь там уже обыскали все. Его не смогли вытащить сразу, и есть опасения, что он серьезно отравился дымом. Сегодня полиция определенно не сможет с ним поговорить. Чтобы доставить его в больницу, нам придется включить мигалку и сирену, и если пострадавший выживет, то пробудет в реанимации несколько дней. И это если у него нет ожогов. – Значит, больше там никого нет? – Конни казалась удрученной. Сотрудник «скорой» устремил на нее подозрительный взгляд: – Насколько нам известно, нет, и слава богу, что нет. Когда в таком пожаре оказывается только один пострадавший, это хорошо. – О, я не имела в виду, что… Сотрудник «скорой» отошел, чтобы переговорить с пожарным. Конни смотрела на дом. Огонь был погашен, но из всех окон первого этажа валил дым. Возможно, она ошиблась. Если Фергюс Эрисс находился в доме один, то нет никаких свидетельств того, что это он похитил Элспит и убил Анджелу. Однако надо подождать. Конни ясно представляла себе, как выглядит этот малый. Девочка – свидетельница похищения Мэгги сказала, что он был худ, как скелет. Если Фергюс Эрисс выглядит так, будет понятно, что это он. Но когда из задней двери наконец вынесли носилки, Конни не смогла ничего разглядеть. Пострадавший был накрыт одеялом, его лицо было полностью скрыто кислородной маской и дыхательным аппаратом, и было видно только, что мужчина белый и что у него темно-русые волосы. Не может же она попросить снять с пострадавшего маску, чтобы рассмотреть его получше. Мужчину погрузили в машину «Скорой помощи». Руководство операцией перешло в руки полицейских. Двери «скорой» закрылись, и ленту ограждения на время убрали, чтобы машина смогла уехать. Конни стояла, чувствуя себя бесполезной, и смотрела на дом, где, возможно, оставались улики. Барда мог бы здесь распоряжаться, но она сама была всего лишь психологом, приглашенным со стороны, и не имела полномочий действовать. – Извините, мисс, – сказал один из пожарных, – но мы не смогли найти там тех девочку и женщину, которых вы искали. Но мужчину мы вынесли. – Насколько я понимаю, это Фергюс Эрисс. Наверное, вы не сможете его описать. Я хочу сказать, если он не получил серьезных ожогов или… – К счастью, он находился на верхнем этаже, иначе он бы не выжил. Он застрял в таком месте, что мы едва смогли услышать его. – А дом сильно пострадал изнутри? – спросила Конни. – Первый этаж весь выгорел. Пожар начался именно там. Есть свидетельства того, что была использована горючая жидкость. Второй этаж начинал гореть, но мы смогли спасти его часть. Дверь в верхнюю квартиру была заблокирована и разломана с помощью топора. Мужчина, о котором вы сказали, находился в полости между потолком второго этажа и полом квартиры, расположенной на третьем этаже. Его нога застряла между балками, и его долго не могли вытащить. Нам пришлось выломать половицы, чтобы достать пострадавшего. Мы смогли услышать его только потому, что он колотил по полу. – Ему повезло, что вы сумели вовремя добраться до него, – сказала Конни. – Особенно если учесть, что у него не работают ноги, – ответил пожарный. – Если бы мы не добрались до него так быстро, он бы не выжил. Сердце Конни затрепетало. Она взяла пожарного за рукав: – Мне показалось, вы сказали, что это Фергюс Эрисс, владелец этого дома. – Нет, так его назвали вы сами. Пострадавший не назвал нам своего имени. Белый мужчина, около тридцати лет. Когда мы добрались до него, он уже почти вырубился. Отравление угарным газом и возможное термическое повреждение легких из-за вдыхания горячего дыма. – О черт, – пробормотала Конни. – Я не поняла… извините, мне нужно позвонить. – Я рад, что мы смогли помочь. – Пожарный двинулся прочь. – Погодите, – остановила его Конни. – Мне надо посмотреть, есть ли в доме еще что-то, что могло бы подсказать нам, где нужно искать похищенных женщину и девочку. Я могу войти внутрь, хотя бы на несколько минут? – Нет, об этом не может быть и речи. Здание считается небезопасным, пока оно не будет полностью обследовано. К тому же там все еще ощущается слишком большой жар, не хватает кислорода и полно ядовитых газов, и это не считая той опасности, которую представляет вода, которую мы закачали туда. – Вы не понимаете, – сказала Конни. – Мужчина, которого вы сейчас вынесли оттуда, был похищен несколько дней назад. Женщина и девочка были похищены раньше его, и мы знаем, что им грозит непосредственная опасность. Если Зевьер еще долгое время будет находиться без сознания, то единственные данные, которые могли бы помочь нам найти их, находятся внутри этого здания. Я не могу ждать, пока оно остынет и будет объявлено безопасным, мне надо попасть внутрь сейчас, потому что если Элспит и Мэгги еще не погибли, то скоро погибнут. Пожарный нахмурился: – Что именно вы ищете? – Я не пойму этого, пока не увижу. Я понимаю, от такого объяснения мало толку, но если вы впустите меня… – Это невозможно, но думаю, мы можем найти компромисс. Идемте. – Пожарный подошел к своей машине и постучал своего товарища по плечу: – Пусти этого сотрудника полиции к монитору. Я надену шлем со встроенной камерой и зайду в дом. Я буду снимать во всех комнатах, где безопасно, но кадры будут нечеткими. Из-за дыма там все почернело, и электричество не работает. Вот, наденьте эти наушники, так мы сможем переговариваться. Конни подумала, что, может быть, стоит сказать, что она не сотрудник полиции, но решила, что от добра добра не ищут. Позднее она объяснит любезному пожарному, что к чему. – Я вхожу. Конни села на подножку пожарной машины и уставилась в монитор. Минуту пришлось подождать, пока пожарный облачался в защитный костюм, затем на мониторе показался коридор, в котором не было ничего примечательного. На стене висело то, что осталось от зеркала, виднелись торчащие из его рамы осколки стекла, но все остальное почернело от дыма. Конни это не беспокоило. Различные оттенки серого – именно так она видела мир. – Первый этаж весь выгорел, – сказал пожарный. – Я иду наверх. Он не брался за перила и держался ближе к стене, перешагивая через ступеньки и удостоверяясь, что очередная ступенька выдержит его вес. Конни понимала, что ей нужно сообщить Барде, где находится Зевьер. Члены его семьи ожидают новостей, даже если им придется ждать еще, пока не станет ясно, переживет ли парень отравление угарным газом. Но на ближайшие пять минут приоритетом является поиск данных. Где-то внутри этого здания могут находиться обугленные останки других тел. Конни были нужны ответы. Поднявшись на второй этаж, пожарный заглянул еще в одну комнату. Это была ванная. Тут не было ничего, кроме обычных гигиенических принадлежностей и хлама. Ничего такого, что говорило бы о присутствии женщины. – Продолжайте, – попросила Конни. – Впереди находится кабинет, – сказал пожарный. – Я посмотрю, что там можно найти. Кабинет меньше пострадал от огня, но ящики письменного стола были заперты. – Вы можете их взломать? – спросила Конни. – Боюсь, что нет. – Пожарный покачал головой. – Это должны делать полицейские при наличии ордера. Тут есть старый компьютер, но он не включен, и я не могу ничего с ним сделать, пока нет подачи электричества. – Хорошо. – Конни вздохнула. – Идите дальше. Войдя в большую комнату, пожарный направил свет фонаря на своем шлеме на потолок: – Тут мы и нашли того мужчину, между этим гипсокартоном и полом верхнего этажа. – Поверить не могу, что он выжил, – заметила Конни. – Это вы проделали эту дыру в потолке? – Нет, она уже была. И в полу квартиры на третьем этаже. Нам пришлось разломать еще несколько половиц в углу тамошней гостиной, чтобы извлечь пострадавшего. Конни вгляделась в монитор. На нем были видны только посеревший потолок и зияющая в нем черная дыра. Трудно было себе представить, что человек мог дойти до такого отчаяния, чтобы заползти в межэтажное пространство, зная, что ему, возможно, не удастся выбраться оттуда живым. Значит, этот ужас казался ему более предпочтительным, чем оставаться в квартире на третьем этаже. Достав мобильник, Конни начала писать сообщение Барде, одновременно наблюдая за изображением с камеры, снимающей комнату. «Зевьер без сознания в „скорой“. Пожар потушен, но здание сильно пострадало. Э. и М. не найдены. Перезвоните немедленно». В углу комнаты стояла кровать, заваленная старыми одеялами. Никакого теплого пухового стеганого одеяла, ничего такого, что говорило бы о стремлении к комфорту. Кровать была односпальная, и спальня казалась слишком просторной для нее. Было похоже, что хозяин этого дома давно отказался от мысли разделить ее с кем-то в традиционном смысле этого слова. – Вы не могли бы выдвинуть ящики и открыть гардероб? – спросила Конни. Луч света от нашлемного фонаря скользнул по самому большому предмету мебели, и на стене мелькнули лица. – Подождите. Вернитесь. Пожарный снова осветил стены. – Ничего себе, – прошептала Конни. Стены были живыми. Это была застывшая жизнь, но жизнь. Каждый их дюйм был покрыт лицами, смотрящими с фотографий, газетных вырезок, картинок из глянцевых журналов. Черно-белые улыбки, взгляды, устремленные в объектив или мимо. Конни так и подмывало броситься внутрь дома, дотронуться до этих фотографий, жадно впитать информацию, которую они содержали. – Подойдите к ним ближе, – прошептала она. – Что это? – спросил пожарный. Лица на мониторе приблизились, стали четче.